Игорь Минутко - Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха

В конце концов, конечно, все решилось, но… Противно, господа!

И последний казус: Николай Константинович свою «американскую жизнь» решил закончить эффектно: открытием музея собственного имени в Нью-Йорке, и после этого — до свидания, Америка! До новых встреч!

Не получилось. Луис Хорш, потупя очи долу, разводил руками: «Не от меня зависит. Москва торопит». Попросту выталкивают Рерихов из Штатов. Выездные визы оформлялись через советское торговое представительство. И Николай Константинович с Еленой Ивановной решили: в Россию они не поедут ни под каким видом. «Время еще не пришло», — сказал он неожиданно для супруги, жестко сжав губы. Она посмотрела на него внимательно: «Скажите, какой самостоятельный!» — но промолчала.

Словом, отбытие в Европу ускорилось на несколько месяцев: 8 мая 1923 года супруги и сын Святослав покинули нью-йоркский порт.

Шестнадцатого мая родителей и младшего брата в Марселе встречал радостный и счастливый Юрий Николаевич Рерих.

Пространное извлечение из книги господина Шоца хронологически следует завершить одним событием…

Семнадцатого ноября 1923 года, при стечении большой, сдержанно-торжественной толпы друзей, сторонников и почитателей художника, взволнованная (и явно опечаленная отсутствием маэстро) Зинаида Григорьевна Фосдик открывала музей имени Рериха, директором которого теперь являлась. Церемония прошла в обстановке сдержанной торжественности с привкусом печали. Пресса откликнулась. многоголосо, в основном в такой же тональности, однако было несколько реплик в бульварных и «консервативных» газетах о том, что «красный мавр» сделал свое дело в Америке и теперь «может уйти», что «русский живописец-перевертыш» и носа больше не покажет в Соединенных Штатах Америки, но эти голоса тонули в хоре похвал, благодарностей и восторгов, печально сдержанных — это, очевидно, делалось в пику тем, кто вынудил живописца покинуть страну раньше срока. Но кто «те» — было непонятно…

Николай Константинович появлялся в США еще трижды: в 1924, 1929 и 1934 годах. Это были деловые — если точнее, финансово-деловые поездки, очень короткие.

Официальное приглашение в Британскую Индию Рерих получил от лидера индийского теософского общества Кришнамурти — с ним живописец давно состоял в переписке. Резиденция общества находилась в Адьяре, под Мадрасом.

Европейских дел у Николая Константиновича было много, но он спешил. Вернее, его торопили… Впрочем, он почти все успел сделать. Но об этом чуть позже.

17 ноября 1923 года семья Рерихов на пароходе «Македония» отплывает к берегам Индии.

Лишь одно отступление от стремительно развивающихся событий.

Через десять дней, отдохнув от многотрудных хлопот и встреч во Франции (и не только в ней). Рерих, вдоволь надышавшись океанским воздухом, пишет письма «друзьям и соратникам» — больше десятка. Есть и письмецо в Ригу, секретарю Владимиру Анатольевичу Шибаеву; среди деловой информации и инструкций — предупреждения: «Будьте осторожны в письмах, направляемых в Индию», «не употребляйте в них слово Россия, обозначайте ее буквой А», «важнейшие сообщения излагайте под видом фабулы готовящегося к публикации рассказа».

Есть повод для некоторого, мягко говоря, удивления, не так ли, дамы и господа?

Второго декабря 1923 года корабль бросает якорь на рейде порта Бомбея. Нет, наш герой не спешит в Адьяр, к гостеприимному Кришнамурти, которому он даже не сообщил дату своего прибытия в Индию.

Три дня на осмотр достопримечательностей Бомбея, никаких интервью местным газетам — Николай Константинович избегает корреспондентов. Поспешно снаряжается экспедиция (пока она малочисленна), и стремительный переезд по железной дороге на север страны.

Короткие остановки в священных городах Индостана, где в камне, мраморе, традициях монастырей, в манускриптах древних библиотек запечатлена тысячелетняя история буддизма: Джайпур, Агра, Сарнатх, Бенарес, Бодхи-Гайс, Калькутта. Николай Константинович Рерих находит время для знакомства и изучения святынь религии, культуры, истории великого народа, который, по его глубокому убеждению, во многом сродни русскому народу: корни исторического развития двух наций срастаются где-то в глубине веков, и общее древо бытия обязательно принесет в будущем плоды счастья и духовного развития. Но для этого надо работать. Работать, не покладая рук. А времени нет, события торопят, и он не успевает сделать все, что хотел бы…

Наконец достигнута цель стремительной экспедиции: город Дарджилинг, столица индийского княжества Сикким на границе с Тибетом, на южных склонах восточных Гималаев. Рядом с Дарджилингом есть дом, или бунгало, которое называется Талай Пхо Бранг; в нем когда-то скрывался изгнанный из Лхасы религиозными противниками легендарный Далай-лама V или Великий Пятый, как его стали называть впоследствии — он построил в Лхасе самое высокое здание средневекового восточного мира, дворец Поталу, и уже поэтому навсегда вошел в историю и Тибета, и всего Востока. Теперь в Гималаях это место считается священным — к нему беспрерывно идут паломники.

Талай Пхо Бранг стал базой экспедиции Рериха. Николай Константинович и Елена Ивановна заняли несколько просторных комнат на втором этаже. Дом был выстроен на холме в межгорье, его окружали вековые кедры. Из окон открывался божественный вид на гималайские хребты и перевалы. И совсем близко, в несколько переходов по горным тропам — Тибет, Лхаса… Может быть, за дальним горизонтом, где в сиренево-туманной дымке тонут величественные вершины высочайших в мире гор, — таинственная, влекущая Шамбала? Сердце замирает от восторга и сладостного предчувствия: «Дойду, найду…»

Путь Николая Константиновича и его пока малочисленных спутников из Бомбея в Сикким следует считать началом Большой трансгималайской экспедиции Рериха.

Чтобы понять, что же произошло в 1923-1924 годах, чем объяснить спешку — и в США, с отбытием в Европу, и в Европе перед отплытием в Индию, и стремительный бросок рериховской команды из Бомбея в Сикким — необходимо, по мнению автора этого повествования, привести один «упреждающий» документ.

А для этого мы с вами, уважаемые дамы и господа, совершим путешествие во времени в 1932 год.

…Уж позади Трансгималайская экспедиция Рерихов, окончившаяся в 1928 году (как? Потерпите немного…), Николай Константинович с семьей обосновался в Кулу, на границе Индии и Непала. «Навсегда», — говорит Елена Ивановна; живописец отмалчивается… Открыт в благодатной долине Кулу Гималайский институт научных Исследований «Урусвати», самое любимое детище неутомимого русского подвижника, он ведет успешную многогранную работу — не только в Индии, но и во всем мире.