Джон Маркоф - Хакеры (takedown)

Ленни прекрасно изучил интересы и устремления Кевина: больше всего на свете его интересовали компьютеры и еда, а на третьем месте были деньги. Несколько недель назад Ленни проиграл Кевину сто долларов на спор о том, сумеет ли Кевин взломать электронный кодовый замок на двери фирмы VPA. Кевин сделал две или три попытки, и замок открылся. Ленни возмутился: наверняка код уже был известен Кевину заранее! Но Кевин невозмутимо потребовал заплатить проигрыш, да еще назначил штраф за каждый просроченный день. И вот Ленни позвонил Кевину и сказал, что у него появились деньги и он готов принести их. Кевин велел побыстрее приезжать на станцию техобслуживания и повесил трубку.

Хедрик заявил, что Кевина арестуют лишь в том случае, если у него окажется с собой синяя спортивная сумка. Об этой сумке он узнал от Ленни. В ней Кевин держал свои самые заветные сокровища: дискеты с хакерскими программами, списки кодов доступа и паролей – все, что было ему нужно, чтобы взламывать защиту компьютерных систем из любого места, где бы он ни находился. В этой же сумке, по словам Ленни, можно было найти и улики, подтверждающие, что именно Кевин похитил секретные программы фирмы Digital Equipment. Больше нигде никаких улик не было: в квартире Кевина уже несколько раз устраивали обыски, и потому он больше не хранил там ничего такого, что могло бы дать повод для обвинений в незаконных действиях. Договорились, что Ленни подведет Митника к багажнику его автомобиля, где обычно лежала синяя сумка, и если увидит ее там, то подаст условный сигнал – почешет голову.

Все было продумано до мелочей. Приближались сумерки, и в сгущавшейся темноте было нелегко заметить нескольких агентов ФБР, притаившихся в своих машинах со снятыми номерами на автостоянке неподалеку от здания фирмы VPA. Вскоре после пяти часов вечера появился Кевин на своем черном «Ниссане» и въехал на стоянку станции техобслуживания. Заманить его сюда оказалось легко, а вот заставить открыть багажник – сложнее. Но Ленни сказал, что ему нужна чистая дискета, чтобы скопировать кое-какие программы у себя на работе. Кевин не сразу попался в ловушку. Он ни словом не напомнил о деньгах и даже, похоже, не собирался вылезать из машины.

– Поехали перекусим! – внезапно предложил он, словно уже успел забыть о вчерашней перебранке в закусочной. Нужно было мгновенно принимать какое-то решение. – Кев, подожди, мне очень нужно снять копию этого эмулятора! – воскликнул Ленни. – Дай дискету, я сбегаю наверх, а потом поедем есть.

– Нет, я хочу поесть сейчас. Снимешь копию попозже. То, что Кевину всегда хотелось есть, было неудивительно, но обычно он не проявлял такой настойчивости. Однако Ленни захотел проверить силу своей воли и решил не соглашаться.

И Кении в конце концов уступил. Ругаясь, он вылез из машины, открыл багажник и вынул оттуда синюю холщовую сумку. Поставил одну ногу на бампер и положил сумку на колено, чтобы открыть. В это время Ленни пристроился у него за спиной и стал чесать голову. И почти в то же самое мгновение со всех сторон раздался рев моторов – их окружили несколько автомобилей. Кевин уставился на них с удивлением и страхом.

– Ну как, Кев, – усмехнулся Ленни, – помнишь то ощущение у себя в животе, которое бывало, когда тебя ловили и арестовывали? Кевин растерянно посмотрел на него.

– Готовься, – объявил Ленни. – За тобой приехали. Агенты ФБР выскочили из машин и прокричали Кевину, что он арестован. Велели поднять руки и прислониться к машине. У Кевина вырвался короткий нервный смешок: – Да вы меня дурачите! Покажите ваши документы. Ему тут же предъявили шесть развернутых удостоверений. Кевин посмотрел на Ленни, который от возбуждения пританцовывал и хихикал:

– Лен, зачем ты это сделал?

– Да потому что ты меня совсем достал, дальше некуда! Агенты ФБР втолкнули Кевина в одну из своих машин. Он высунулся оттуда и прокричал:

– Ленни! Позвони моей маме и скажи, что меня забрали! Ленни ничего не ответил, повернулся к Крису Хедри и улыбнулся. Хедрик одобрительно кивнул ему:

– Ты провернул это дело так блестяще, что я, пожалуй, подключу тебя к моей работе.

Поздней осенью 1986 года два молодых человека пересели границу на подземке и вышли в Восточном Берлине на Фридрихштрассе. Когда дошло до паспортного контроля, Питер Карл, чернявый невзрачный коротышка немногим более тридцати лет, взял инициативу на себя. Деловито щелкнув пальцами, он шлепнул паспорт перед носом пограничника и заявил, что у него назначена встреча. Его спутник, высокий, бледный, худенький юноша, назвавшийся Пенго, сидел в стороне и ждал проверки. Как понял Пенго, за несколько недель до того Карлу удалось установить первый контакт. Он вложил в свой паспорт зашифрованную записку. С тех пор Карл мог ездить в Восточный Берлин, когда угодно, без обмена обязательных 25 марок. Западноберлинцу обычно требовалось заявлять о своем желании проехать несколько миль за границу за один день до того. Нашу парочку охрана пропустила беспрепятственно.

Перекресток, где они появились, выйдя из подземки, был по восточногерманским меркам довольно оживленным. Но изысканные кафе, прежде отличавшие эту часть Берлина, были со временем вытеснены унылыми высокими общественными зданиями, отделка которых больше соответствовала принципам пролетарской эстетики. Чтобы убить время, Карл и Пенго пошли к Александерплацу пешком. Не будучи друзьями в полном смысле слова, они были объединены совместной затеей. Сели на скамью. Питер Карл сделал «косячок», зажег и предложил его Пенго. Вообще-то обычно Пенго был не прочь совершить что-нибудь из ряда вон выходящее – например, побрить травку на Александерплац, в центре Восточного Берлина среди бела дня, но на этот раз он отказался. Пенго нервничал.

Незадолго до полудня они двинулись и за десять минут вышли на Лейпцигерштрассе, широкий бульвар, идущий от Чек-Пойнт-Чарли в восточном направлении. Дом, к которому они направились, – Лейпцигерштрассе, 60 – ничем не отличался от десятков жилых домов послевоенной постройки, выстроившихся вдоль улицы. В отличие от Западного Берлина, с распахнутой душой устремившегося в беспорядок послевоенного восстановления, Восточный Берлин был сформирован по советским калькам. Мрачные очертания 14-этажных жилых домов вдоль Лейпцигерштрассе напоминали их высотных собратьев из пригородов Москвы. Но близость к Западу придавала Восточному Берлину частичку того, чего не было у других столиц Восточного блока. Западная технология просачивалась в Восточный Берлин, и это было особенно заметно на Лейпцигерштрассе. Вот и около дома 60 была чисто капиталистическая выдумка: банковский автомат.