Валентин Лесков - Сталин и заговор Тухачевского

Этот вот Болен с целью получения секретной информации встречался со своим агентом на конных прогулках (на даче американского посольства, 17 км от Москвы) и во время посещения теннисного корта. Иногда (из-за срочных дел!) заглядывал даже в служебный кабинет Биттенфельда. Когда тот уехал в Германию, то передал свои секретные функции советнику Вальтеру. С образованием ФРГ Биттенфельд, с помощью американцев, быстро стал продвигаться, занимая важные посты в министерстве иностранных дел (посол за рубежом, статс-секретарь и руководитель бюро президента Любке). До самого конца у Биттенфельда существовали доверительные отношения с Шулленбургом, Хильгером и Кестрингом. И можно думать, что все они делали одно дело.

Остается сказать о Герхарде Кегеле, чьи мемуары принадлежат к числу лучших в немецкой и мировой мемуаристике, отличаются обилием материала, колоритностью, рельефностью и правдивостью. Биография этого человека не менее замечательна, чем биография Р. Зорге, Шандора Радо и Л. Треппера! Он родился в 1907 г. на железнодорожной станции в семье железнодорожника, недалеко от пограничной станции России — Русские Щербы. В детские годы жил в Катовицах, потом в Оппельне (Катовицы отошли к вновь возникшему Польскому государству) и Бреслау. Кончил реальное училище. Хотел получить специальность электротехника. Но жизнь распорядилась иначе: он стал учеником в филиале Дрезденского банка, изучал торговое дело (с 1926). Кончил факультет права и общественных наук в Бреслау. Был репортером, познакомился очень хорошо с нравами буржуазной прессы. Участвовал в работах социалистического кружка студентов Бреслау. Затем стал одним из основателей первой коммунистической студенческой организации в университете (1930). Закончив учебу, работал в суде (1931). Из-за нелепого провала оттуда пришлось срочно уволиться. Короткое время работал редактором в одной из местных газет. В связи с усилением фашистских репрессий (1933) поспешил перебраться на дальнюю окраину — в Польшу. Сначала выступал там как зарубежный корреспондент немецких газет. Специализировался на вопросах экономики и торговли. В начале 1935 г. был приглашен на работу в немецкое посольство в торговый отдел, как знающий свое дело специалист. Был вынужден вступить в НСДАП. Участвовал в переговорах о торговом договоре с Польшей, выступал экспертом торговой делегации в Москве. И после этого (с февраля 1940) обосновался в немецком посольстве русской столицы, в отделе торговли советника Хильгера.

В комцартию Кегель вступил в 1931 г. Активно участвовал в нелегальной борьбе и работе против Гитлера в Германии. С 1934 г. работал на СССР и имел постоянную связь с советской разведкой в Варшаве и Москве (чекиста-связника здесь он звал Павлом Ивановичем). После 1941 г. вернулся в Германию и продолжал участвовать в антифашистском сопротивлении. В 1944 г. был мобилизован на фронт и перешел на советскую сторону. Пока шла проверка, находился в лагере пленных в Лодзи. После освобождения и реабилитации вернулся в новую Германию. Работал в берлинских газетах, занимался организацией издательства, входил в бюро Президента Пика, участвовал в создании нового министерства иностранных дел, был членом комиссии по агитации при ЦК СЕПГ, наконец, послом ГДР при ООН. Почти в 70 лет (после инфаркта) вышел на пенсию.

Пользовался большим уважением товарищей, хотя и для него бывали обидные моменты. Ибо находились лица, которые знали его как активного члена нацистской партии. Поэтому они относились к нему с подозрением. В этой связи Кегель пишет:

«К счастью, двое товарищей, участвовавших в принятии этого столь нелегкого для меня решения (о вступлении в ряды фашистской партии с целью проникновения на работу в посольство. — В.Л.), остались в живых после второй мировой войны и смогли подтвердить сообщенные мной о себе сведения. И чтобы мне не пришлось снова и снова рассказывать свою политическую биографию в каждом полицейском участке и адресном столе или при заполнении более или менее важной анкеты, мне был выдан следующий документ:

«Удостоверение. Дано гр-ну Кегель Герхард, рожд. 1907 г., в том, что на основании произведенной Центральной Комендатурой проверки материалов немецких групп сопротивления против гитлеровского режима он действительно являлся активным членом одной из таких групп, в период с 1933 по 1945 г. активно боролся в городах Бреслау, Варшаве и Берлине, а в 1935 г., согласно заданию этой группы, он вступил в НСДАП в целях получения более лучших возможностей для проведения антифашистской борьбы.

В связи с этим членство гр-на Кегель Г. в НСДАП следует считать несуществующим. Центральная Комендатура не возражает против работы гр-на Кегель Г. в редакции и издательстве «Берлинер цайтунг» или в каких-либо других немецких учреждениях и предприятиях.

Уполномоченный Центральной Комендатуры по очистке немецких учреждений от нацистских элементов. Печать. Подпись. Берлин, 25 июня 1945 г.».

Но было бы неверно утверждать, будто членство в зарубежной организации НСДАП совсем не доставляло мне неприятностей. Я не имею в виду злобные выпады прессы ФРГ и одной из сионистских организаций в Вене, меня никогда не трогали злопыхательства классового врага. Но когда ко мне проявлял недоверие тот или иной старый член КПГ, то хотя это и было понятно, но все же причиняло боль». (Там же, с. 63.)

Подводя итог своему жизненному пути, Кегель в заключении книги писал: «Дожив до восьмого десятка лет, могу с чистой совестью сказать: более полувека тому назад я твердо решил посвятить свою жизнь самому благородному на свете делу — борьбе за социализм и коммунизм. И я активно участвовал в этой борьбе, как в худые, так и в добрые времена. Когда нужно было не жалеть сил во имя победы партии рабочего класса над мрачными силами прошлого, я не жалел своих сил. Иногда это было нелегко. Но я никогда не раскаивался в решении, которое принял полвека тому назад и которое с тех пор определяло мою жизнь. Я всегда был верен этому решению». (Там же, с. 457.)

На примере деятельности Кегеля, между прочим, хорошо видно, возможно ли было проникновение антифашистов в нацистскую партию с целью ведения разведывательной работы. Таких случаев имелось, конечно, много. И пресловутый Штирлиц, о котором уже говорилось, не с потолка взят, но объединил в себе несколько вполне реальных лиц. Одним из них явился видный советский разведчик Д. Быстролетов (1901— 1975). До каких пределов доходило его преображение в интересах работы, он сам вспоминает так:

«Перед самым началом войны во мне созрело твердое решение заняться, наконец, научной работой. Вернувшись в Москву из очередной командировки, я даже написал соответствующий рапорт. Но меня не отпустили. Я был вызван к Наркому. Начальник нашей разведки поделился планами направить меня в Антверпен, где я вступаю в бельгийскую фашистскую партию, оттуда еду в Конго и покупаю там плантацию или завожу торговое дело, потом еду в Южную Америку, где в Сан-Паулу у гитлеровцев имеется мощный центр. Там я перевожусь из бельгийской в немецкую фашистскую партию. Выдвигаюсь как фанатик-активист. Перебираюсь в Германию и остаюсь там на все время войны как наш разведчик, работающий в Генеральном штабе рейхсвера». (Тайные страницы истории. Сборник. М., 2000, с. 412.)