Илья Драган - Николай Крылов

13 марта, после непродолжительных оборонительных действий, в ходе которых удалось восстановить боеспособность частей и соединений, пополнить их людьми, оружием и боеприпасами, войска 3-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза А. М. Василевского перешли в решительное наступление. А уже 29-го перестала существовать хайльсбергская группировка противника — самая мощная и многочисленная из всех восточнопрусских группировок врага. В ходе этих боев войска фронта уничтожили 93 тысячи и взяли в плен 46 448 немецких солдат и офицеров и захватили 605 танков и штурмовых орудий, 3559 полевых орудий, 1441 миномет, 128 самолетов. Эти цифры были названы в вечерней сводке Совинформбюро 29 марта 1945 года.

После этого перед войсками 5-й армии встала задача в составе 3-го Белорусского фронта разгромить оперативную группу противника «Земланд», которая еще удерживала Кенигсберг и Земландский полуостров. 25 апреля войска 11-й гвардейской армии овладели крепостью и портом Пилау — последним опорным пунктом врага на Земландском полуострове.

16 апреля 1945 года 5-я армия заняла прибрежный город Поленек. Полностью очищать Земландский полуостров довелось 11-й гвардейской армии Галицкого. 5-я отводилась на отдых, но вскоре был получен приказ: «Погрузиться в эшелоны и следовать на восток!»

Как известно, на Ялтинской конференции на встрече Сталина, Рузвельта и Черчилля было оговорено, что после окончания боев на германском фронте советские войска помогут ускорить разгром японских милитаристов.

В годы войны японское командование не раз рассматривало возможность нападения на Советский Союз. Военные действия на советско-германском фронте не создали предпосылок для вторжения, поэтому все эти годы японское командование в регионе расположения Квантунской армии возводило мощные укрепления, понимая, что в случае падения гитлеровского режима у Советского Союза будет немало веских оснований для вступления против Японии в войну.

Эшелоны продвигались быстро. Первая остановка была в Кубинке. Крылов сразу же направился в Генеральный штаб. Там ему было объявлено, что армия передислоцируется на Дальний Восток. В эти же дни Михаил Иванович Калинин вручил ему орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза.

И опять в путь.

В Свердловске догнало долгожданное известие о том, что в Карлхорсте, пригороде Берлина, подписан акт о безоговорочной капитуляции вооруженных сил фашистской Германии.

Во второй половине мая войска 5-й армии прибыли на Дальний Восток в назначенный пункт дислокации.

Вся подготовка к наступлению велась в строжайшей тайне. Даже командующий Приморской группы Маршал Советского Союза К. А. Мерецков встретил Крылова в форме генерал-полковника.

Кирилл Афанасьевич, уловив некоторую иронию у Крылова, заметил:

— Так надо до поры до времени... Тебя, Николай Иванович, заботит, конечно, что японцы заметят прибытие новых контингентов войск в Приморье. Тут себя мы не утешаем. С одной стороны — это вполне естественно. Войска высвобождаются с германского фронта. В свое время мы отсюда перебросили немало дивизий. Заполняется некий вакуум. Но в японском генеральном штабе не могут же не оценивать общую обстановку, не могут не принимать во внимание, что мы союзники США и Англии. И все же надо делать максимум возможного, чтобы они не разгадали наших намерений. Известно, что иной раз союзнический долг ограничивается всего лишь демонстрацией передвижения войск...

Нет, не верил Крылов, что наступление советских войск, несмотря на все принимаемые меры, будет внезапным для японского командования.

...Началась привычная работа. Ее можно назвать предварительной рекогносцировкой. Вместе с начальниками родов войск Федоровым, Семенюком, Лейманом, Приходаем и группой офицеров штаба Крылов объезжал участок советско-маньчжурской границы, на котором должна была действовать 5-я армия. Николай Иванович, укрывшись в блиндажах, окопах, а то и просто за холмиком земли или поваленным деревом, внимательно всматривался в занятую противником территорию. Он старался до мельчайших подробностей запомнить то, что видел в мощную оптику стереотруб или бинокля, о чем рассказывали ему командиры пограничных застав или офицеры дислоцировавшихся около границы воинских частей. Многое, не надеясь на память, записывал, зарисовывал в свой рабочий блокнот.

В эти дни сказывалась перемена климата, вновь разболелись раны. Николай Иванович плохо спал ночами, по утрам просыпался с головной болью, но тем не менее не давал себе ни дня отдыха. Несмотря на двадцатипятиградусную жару, которая усугублялась большой влажностью (она была такая, что кожаные вещи — чемоданы, сапоги, ремни — за несколько часов покрывались плесенью), постоянные грозовые ливневые дожди, Крылов с рассвета и до темна пропадал на переднем крае.

Но постепенно организм приспособился к новым для него условиям. Наладился сон, исчезли боли. К середине июня 5-я армия закончила сосредоточение в отведенном ей районе в ста двадцати километрах от государственной границы. Настала пора ее комплектования и обучения.

Несколько беспокоило пополнение из призыва 1927 года. Мальчишки военного времени. Горькой была их юность, выпали на них тяжелые испытания, и вот теперь и они в строю. В их патриотических чувствах Крылов нисколько не сомневался, но в восемнадцать лет человек обычно горяч, тороплив и нерасчетлив, а задача перед армией стояла одна из труднейших. 5-й армии поручался прорыв Пограничненского укрепрайона, наиболее мощного во всей обороне Квантунской армии.

* * *

Однажды Крылов приехал на так называемый натурный полигон — участок местности, на котором по его приказу были оборудованы доты, дзоты, вырыты окопы, поставлены различные заграждения. Все это с достаточной степенью приближенности имитировало реальные укрепления и оборонительные узлы, которые располагались по ту сторону границы. Здесь войска учились вести наступательный бой с прорывом сильно укрепленных полос, а также маневрировать — обходить отдельные укрепления и опорные пункты, выходить противнику во фланг и тыл, преследовать его, если он начнет отходить.

К приезду Крылова «наступающим» подразделениям удалось «прорвать» передний край обороны «противника» и завязать «бой» в глубине. Здесь им мешал продвинуться вперед мощный узел сопротивления, состоящий из соединенных траншеями артиллерийских и пулеметных дотов.

Командующий, наблюдавший за учебным боем в бинокль, понял, в какое трудное положение попали новички, — а это были, как доложили Крылову, в основном молодые солдаты, которыми командовали сержанты-фронтовики. Но он своим опытным взглядом увидел и другое. Вплотную к оборонительному узлу условного противника приближалась неглубокая лощина. По ней можно проползти к дотам и, сбив охранение, забросать их гранатами. Но найдет ли это решение командир — фронтовик-сержант? А если найдет, смогут ли новички сделать это незаметно для обороняющихся (в окопах и дотах сидели солдаты, многие из которых прошли школу войны)?