Илья Драган - Николай Крылов

Командующий армией увидел, как одна группа наступающих залегла на гребне небольшой сопки и открыла огонь холостыми патронами по амбразурам сооружений «противника», а вторая, значительно больше первой, броском выдвинулась в лощину. Там солдаты легли в рыжую глину (в бинокль Крылов видел, как увязли в этом месиве их тела) и осторожно поползли в глубь обороны «противника». Вот они поравнялись с выстроившимися в цепочку «долговременными огневыми точками» и одновременно бросились к ним. В амбразуры, из которых вместо стволов торчали бревна, полетели гранаты. Этот учебный бой понравился Крылову. Новобранцы выглядели молодцами...

В конце июля вернулся из Москвы Кирилл Афанасьевич Мерецков. Он участвовал в работе сессии Верховного Совета СССР, в Параде Победы. Но, конечно, большую часть времени он провел в Генеральном штабе над разработкой операции по разгрому Квантунской армии. В штаб Приморской группы он вернулся опять под псевдонимом Максимов.

Теперь он мог обрисовать Крылову задачу 5-й армии. В общем плане операции ей предназначалось прорвать Волынский узел сопротивления Пограничненского укрепрайона, возведенного на горных хребтах.

— Задача не из легких, — сказал Мерецков. — Точнее — труднейшая задача. Весь расчет на опыт 5-й армии! К нам вы попали не случайно! Прорыв 5-й армии в Восточной Пруссии замечен давно в Генеральном штабе. Ты дальневосточник, Николай Иванович, до войны сам занимался здесь сооружением Благовещенского укрепрайона. Ты имеешь представление, что такое здешние сопки и как их можно использовать для обороны... Думай!

...Много, очень много сопок, безымянных и нареченных самыми разнообразными, порой причудливыми именами, разбросано по дальневосточной земле. Но две из них запомнятся Николаю Ивановичу Крылову на всю жизнь. Это сопки Верблюд и Острая. Сколько времени он провел над картой, всматриваясь в сходящиеся к центру параллели, около которых стояли эти два названия?! Сколько раз, переодевшись в солдатскую форму, пробирался на нейтральную полосу, чтобы тщательно прощупать взглядом каждый квадратный метр этих высот с помощью самых мощных биноклей?!

Обе они, и Верблюд, и Острая, явились мощнейшими опорными пунктами и составляли так называемый Волынский узел сопротивления, который, в свою очередь, входил в Пограничненский укрепрайон. Каждая из этих высот представляла собой железобетонный бастион с опоясывающими его эскарпами, с глубокими противотанковыми рвами и шестью рядами проволочных заграждений на металлических кольях. В каменистом грунте двугорбого Верблюда и похожей на остроконечную шапку Острой были расположены десятки огневых точек — здесь стояли пулеметы, пушки и даже орудия крупного калибра. Толщина железобетонных стен укреплений достигала полутора метров. Доты и дзоты соединены между собой траншеями и, как сообщали хорошо знающие противника пограничники, в некоторых из них имелись подземные тоннели с узкоколейками — это позволяло маневрировать огневыми средствами и вести огонь поочередно из нескольких амбразур. Глубоко под землей упрятаны и склады с боеприпасами, горючим и продовольствием.

Вот такую оборону надо было прорывать. Но как это сделать, размышлял Крылов, если о противнике имеются лишь самые общие сведения. Войскам Приморской группы противостоят 3-я и 5-я японские армии, части усиления и пограничные войска общей численностью до 200 тысяч человек, они занимают три оборонительных рубежа, последний из которых находится в 150–180 километрах от переднего края. Что касается полосы наступления 5-й армии, то здесь удалось обнаружить и нанести на карту лишь несколько огневых точек противника, а их никак не меньше нескольких десятков. Добыть недостающие сведения только наблюдением невозможно. Между тем это пока единственный способ получения разведданных — воздушная разведка категорически запрещена, а о войсковой разведке до начала боевых действий и говорить не приходится. Рассчитывать на предварительное разрушение дотов и дзотов с помощью артиллерии нельзя. В то же время преждевременная стрельба за сутки до начала наступления неизбежно встревожит японцев и сделает невозможным достижение как оперативной, так и тактической внезапности.

По той же причине неэффективной и даже вредной окажется и длительная артиллерийская подготовка.

Значит, от предварительного разрушения долговременных сооружений противника за сутки до начала наступления надо отказаться совсем, а артиллерийскую да и авиационную подготовку сократить до минимума. Или, что еще лучше, вообще обойтись без предварительного огневого поражения противника, а ударить по нему без подготовки, ночью. Это позволит застать его врасплох, ошеломить и тем самым обеспечит успех первоначального удара.

— Все это хорошо, — сказал, разминая уставшие плечи, Прихидько. — Но не слишком ли смело? Согласится ли с нашими доводами Кирилл Афанасьевич?

— Непременно согласится, — убедительно ответил Крылов. — Нам только надо сделать так, чтобы эти доводы были убедительными. А для этого ко всему тому, о чем мы с вами сейчас говорили, необходимо «привязать» общий замысел операции. Прошу продумать все как следует и через два дня доложить мне свои соображения.

В указанное командармом время все вновь собрались в землянке Крылова. На этот раз сюда были вызваны также начальники родов войск и служб. У Крылова уже полностью сложился замысел операции. Николай Иванович решил ведущую роль при прорыве Пограничненского укрепрайона отвести 72-му стрелковому корпусу генерала Александра Игнатьевича Казарцева. Он ценил этого немногословного, обладавшего незаурядным полководческим даром и сильной волей человека, верил в него. Кроме того, в корпусе» служили наиболее подготовленные, знакомые Крылову по Белоруссии, Литве и Восточной Пруссии генералы и офицеры, в первую очередь командиры дивизий Андронник Абрамович Казарян, Степан Трофимович Гладышев и Басан Бадьминович Городовиков, которому незадолго до переброски армии на Дальний Восток было присвоено звание Героя Советского Союза.

Вместе с 72-м стрелковым корпусом, но на менее важном направлении должны были действовать 65-й и 17-й корпуса. 35-й корпус составлял второй эшелон армии.

Боевые порядки корпусов и дивизий строились в два эшелона (лишь 190-я стрелковая дивизия, действовавшая на второстепенном направлении, должна была наступать в один эшелон). Корпусам и дивизиям придавалось большое количество артиллерии — ее плотность была доведена до 200 орудий и минометов на километр фронта. Мощным был бронированный кулак армии — до 30 танков и самоходно-артиллерийских установок на километр.

— Но это еще не все, — Крылов обвел взглядом внимательно слушающих его генералов и офицеров. — Так как начало наступления планируется на ночь, необходимо, чтобы каждый полк первого эшелона дивизий, в свою очередь, строил боевой порядок в два эшелона. Таким образом мы сможем использовать тактику передовых батальонов, которая хорошо зарекомендовала себя в операции «Багратион». На передовые батальоны ляжет обязанность прокладывать дорогу основным силам дивизии. В случае если у них выйдет заминка, им помогут остальные два батальона полка и разовьют успех...