Виктор Островский - Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад)

– Хорошо. Завтра нас здесь не будет, но Вы можете сообщить его нашему другу. Он будет нашим «боделем». Мы все рассмеялись.

Перед зданием посольства я подсчитал деньги в конверте и установил, что англичане сильно поскупились. Даже если эти 800 долларов составляли сумму намного большую, чем та, что у меня в этот день лежала в кармане, я ведь знал, что подарил им золотые ножницы, которыми они смогут подрезать Моссад его когти. Роберт проронил в разговоре, что за один список «сайаним» они заплатили бы миллионы, но при этом он смеялся и шутил, что Моссад вряд ли пустит меня в свой штаб, где я мог бы стащить этот список.

Но я знал цену пакета с фотографиями всех оперативных офицеров-разведчиков Моссад, который я спрятал в гостиничном номере. Об этом не знал даже Эфраим. Но он и не должен был узнать об этом.

Я знал, что мне одному удалось на долгое время разрушить возможности Моссад для работы в Великобритании. И, насколько я знал англичан, они не дадут Моссад узнать, откуда возникли для них проблемы. Этим я исполнил свой долг, и при этом насладился сладким вкусом мести. Меня напугало, как сильно я их ненавижу. Я ненавидел людей, которые вырвали меня с улиц Тель-Авива и из моей жизни, которая была счастлива – несмотря на маленькие ежедневные проблемы, с которыми я, как и все в такой напряженной и небезопасной стране, как Израиль, вынужден был бороться. Я ненавидел их за то, что они поколебали мою веру в сионистскую мечту, защита которой была им доверена.

Эфраим лежал на кровати в своем номере, выключив свет и звук у телевизора. Он, вероятно, заснул пару часов назад, потому что в комнате не висел сигаретный дым.

– Что ты тут делаешь? – спросил Эфраим, когда я поднял трубку. Голос его звучал устало.

– Заказываю кофе. Англичане не имеют понятия, как правильно готовить кофе.

– Ты думаешь, американцы готовят лучше? – спросил он со смехом.

– Ты не хочешь чего-то поесть? Я закажу себе гамбургер. Я умираю от голода.

– Конечно. Закажи пару клаб-сэндвичей. Как все прошло?

Я сделал заказ и рассказал ему все. Мне совсем не нравилось заниматься делом таким образом. Это было не так, как в Моссад. Там все было организованно: сначала делался письменный отчет, затем нужно было отвечать на вопросы. Здесь мне казалось, что я просто удовлетворяю чье-то личное любопытство. Мои чувства к Эфраиму колебались от уважения к отвращению.

– Что они сказали, когда ты передал им фотографию?

– Я думаю, я сделал это правильно. Я сначала сделал так, чтобы они показали мне свою фотографию, а потом вытащил мою. Я думаю, я устранил этим все сомнения, если какие-то и были.

– Вы разговаривали о деле «Эль-Аль»?

– Они думают, что Моссад способен на такие штучки, точно, как ты говорил.

– Они правы.

– Ты хочешь сказать, что мы сделали это? Это меня поразило.

– Я так не утверждал. Я только сказал, что мы способны на это и уже делали такие трюки в прошлом.

Эфраим задавал мне вопросы с полным ртом. Он был, в общем, воспитанным человеком, но правила хорошего тона за столом не соблюдал. Я решил подождать с ответами, чтобы успеть спокойно поесть.

Утолив голод, он узнал все, что произошло в посольстве. Кофе уже остыл, и у меня снова не было сигарет.

– Сначала принеси сигарет, а потом мы поговорим о том большом задании, о котором я тебе рассказывал, – сказал Эфраим.

Я пошел к двери. Он крикнул мне в спину: – Ты классно проделал работу, Вик! Даже если это тебе доставило удовольствие, чего не должно было быть, ты сделал свое дело здорово.

Значит, он заметил, что это мне понравилось, а я думал, что перехитрил его. Я купил два больших блока сигарет и поспешил назад. Итак, теперь наступает ОНО, последнее задание, которое должно закончить это состояние забвения, в котором я находился в подвешенном состоянии в качестве подручного бунтовщиков.

Я вовремя замолчал, чтобы не возбудить в себе снова чувство сомнения. Не то, чтобы у меня совсем не оставалось сомнений, но в этот момент у меня просто не было большого выбора. Если Эфраим хотел меня надуть, то теперь, после того, что я сделал, у него была для этого прекрасная возможность.

Когда я вернулся, настроение Эфраима изменилось. В первый раз я видел его таким. Раньше он всегда казался мне человеком непоколебимой самоуверенности. Теперь он был совсем другим, беспокойным, неуверенным.

– Что с тобой? Куда ты подевал свою спокойную кровь? Я попытался выдавить что-то из него. Казалось, в этот момент не было повода ему быть недовольным. В этой ситуации у него на это не было права; это было только моей привилегией.

– Я думаю только о следующем шаге. Тут так много нерешенных вопросов. Я думаю, мы это дело немного отсрочим.

– Что ты сказал? Что это означает для моего графика?

– Только маленькая отсрочка, неделя, может, дней десять. В его голосе послышалось легкое сомнение. Возможно, он хотел меня проверить. Может, он надеялся, что я так спешу покончить с заданием, что пойду на любой риск, лишь бы все наконец-то закончилось. Потом он мог бы сказать, что он-то хотел отсрочить выполнение задания и только поддался мне, ведь я хотел выполнить его побыстрее. В конце концов, нас учили в одной школе, и даже если я в сравнении с ним был новичком, мыслили мы почти одинаково.

– Нет. Я был настроен решительно. Я мог играть в ту же игру, что и он, если это была игра. – Мы делаем это сейчас, что бы это не было, иначе я ухожу.

– Подожди, Вик. Он выглядел очень серьезным. – Это не так просто. То, что мы должны сделать, лишь часть большого плана. Как только начинаешь решать проблему, которой вовсе не существует, тебя сразу заподозрят в двойной игре, если это всплывает на поверхность. И этого не должно случиться в том месте, куда ты должен будешь пойти.

– Будет лучше, если ты станешь выражать свои мысли несколько точнее, иначе скоро ты сможешь разговаривать только со стеной.

– Ну, это мы делаем уже в течение тысячелетий, – усмехнулся он.

– И нам это принесло очень много добра, – усмехнулся я ему в ответ.

– Давай прогуляемся.

Его предложение меня ошеломило. Раньше он никогда не хотел появляться со мной на людях – и на это была важная причина. Но мне не положено было задавать вопросы, он был хозяином положения, кроме того, уже стемнело.

– Куда мы пойдем?

– Мы просто немного прогуляемся. Выходи первым, я тебя догоню.

Через пару минут он нагнал меня. Мы прошли вдоль линии метро и вошли в маленький грязный притон, где уселись в уголке, который был хорошо прикрыт от других посетителей вешалкой, завешанной одеждой.

– Шабтаю и его команде «Метсада» удалось сорвать иорданскую мирную инициативу и связать Пересу руки. Его сделали идиотом; еще долго никто не захочет связываться с этим делом.