Николай Богданов - О смелых и умелых

- Внутри высоты - крепость, - шептал ему командир на ухо. - Из глубоких амбразур в нашу сторону направлены пушки... Вся местность вокруг простреливается... И надо же ему было в таком месте сесть... Ничья земля, - указал командир на замерзшее озеро, - с островов уползли даже мыши.

Суханов присмотрелся и вздрогнул:

- Самолет!

На льду озера как на ладони сидел самолет, слегка накренившись в одну сторону, словно озябший снегирь. Его тень лежала рядом с ним темным крестом.

Все вокруг было залито сильным лунным светом. Снег сиял и переливался синими огоньками.

Среди этой спокойной глади выделялись какие-то угловатые бугорки.

- А это что?

- Убитые лежат...

Командир подал Суханову бинокль.

- А вон - белая лошадь... Это фашисты пытались увезти самолет. Прорыли снежную траншею да и крались из-за островка. А лошадей, окрашенных в белый цвет, на поводу вели. Мы и ударили. Одна - копыта кверху. Сама белая, а копыта не покрашены. Хорошо видно... Очень трудно будет подкрасться... Уж лучше бы уничтожить его... Всего два выстрела вот из этого орудия. - Командир погладил стальной белый надульник замаскированной пушки.

Мгновенно рядом выросли артиллеристы.

- Постойте, - прошептал Суханов, - у нас есть свой план. За Сухановым, как белые тени, ходили всюду два разведчика. Они откинули марлевые забрала, и он видел то темное лицо одного, то заиндевевшие усы другого.

- Ночь светла... цыган лошадь не украдет, а вы самолет думаете утащить... Да разве это можно!

- Можно, но трудно, - вздохнул усатый.

- Трудно, но можно, - добавил смуглолицый.

- Конечно, попытка не пытка, - согласился пехотный командир и пообещал поддержать огнем.

Договорились, что пехотинцы помогут разведчикам миновать передний край и обойти минированные поля.

У разведчиков оказались при себе бинокли, и они долго молча осматривали окрестность.

Смотрел в сильный командирский бинокль и Суханов.

На озере, открытом всем ветрам, стоял одинокий самолет. На него глядело множество глаз с той и с другой стороны. На него были наведены стволы пушек. Стоило показаться около него людям, стоило самолету пошевелиться, - вихри огня и железа смели бы и людей и самолет, как сор.

И все-таки Суханов надеялся его украсть.

Разведчики прониклись его желанием. Они обрядили Суханова в белый халат, взятый у кого-то из товарищей, глубоко надвинули ему на глаза стальную каску, выкрашенную в белый цвет.

Они научили моториста, как лучше ползти, как затаиваться, как объясняться знаками. Спросили, вытерпит ли он, не крикнет ли, если ранят, не простужен ли он, не бывает ли у него кашля. Они узнали, как его зовут, и сказали свои имена. Усатый оказался Петром Петровичем Веселовым, а смуглолицый носил фамилию Дежнев.

Наконец все было готово, и разведчики поползли.

Долго ползли.

Суханов потерял ощущение времени, словно и оно остановилось в ожидании.

Разведчики ползли все медленней, подолгу затаиваясь и прислушиваясь. Они держали путь на маленький островок, покрытый несколькими елками, находившийся недалеко от самолета.

Вдруг раздался шепот Дежнева:

- Стой! Тсс...

Суханов увидел перед собой рыжий носок унта, торчавший из снега.

Сердце его замерло, это была знакомая обувь...

...Сколько раз поддерживал он этот носок, помогая летчику забираться в кабину самолета. Суханов онемело смотрел, как разведчики, навалившись на Горюнова, зажимают ему рог ладонями.

Он чуть не закричал, не в силах понять, что это значит. А через минуту моторист и летчик лежали обнявшись и жарко шептались:

- Как же ты уцелел?

- И сам не знаю...

Суханов увидел, что лицо летчика черно от масла.

- Пуля пробила маслопровод? - спросил он шепотом.

Горюнов кивнул головой.

Разведчики лежали рядом, посасывая снег и прислушиваясь, не ползет ли кто с той стороны.

Среди ночи от Балтики подул сырой ветер. Набежало облако и закрыло луну. Посыпался густой снег и на какие-то минуты скрыл и лес и озеро.

За первым снежным облаком набежало второе.

- Жора, - прошептал Горюнов, - если бы починить маслопроводку и завести мотор, я бы смог отрулить за большой остров, а там взлететь...

- Если бы самолет затащить хоть на этот островок, мы бы его замаскировали белым пологом и ветвями, - прошептал Суханов.

- Попробуй его шевельни...

- Да... А что, если островок перетащить к самолету! Взять все эти елки и перетащить...

- Как ты сказал?

Суханов помолчал.

- Это очень даже просто: сразу все елки снять и воткнуть вокруг самолета... А его затянуть пологом, и со стороны противника будет похоже на островок...

- Им покажется, что самолет исчез, а остров на месте? - Горюнов сначала усомнился. Но вскоре он уже подсчитывал елки, прикидывал в уме расстояние от островка до самолета и представлял его внешний вид со стороны фашистов.

Скоро рискованный план был продуман во всех деталях.

Выслушав его, разведчики молча принялись действовать. Веселов уполз за маскировочным полотном. Суханов с Дежневым подрылись к елкам и начали их подрезать. Елок оказалось всего восемнадцать штук. Семь средних и одиннадцать совсем маленьких, но с густыми ветвями.

Приготовив елки так, чтоб они сломались от легкого нажима, вернулись к самолету, прокладывая под снегом норы.

Пришлось подождать Веселова. Когда он явился, притащив с собой маскировочный полог, они оползли самолет и расстелили полог, присыпав его по краям снегом.

И вот набежало новое облако. Все вокруг потемнело. Снег посыпался обильно и шумно, сухой, крупный.

Не сговариваясь, Суханов и Горюнов поднялись, сломали как можно больше елок и бросились к самолету. Навстречу им промчались, как тени, в своих белых халатах разведчики.

Елки ломались с легким хрустом и переносились к самолету, словно по воздуху. Суханов и Горюнов с кошачьей ловкостью взобрались на самолет и натягивали на него тонкое полотнище, стараясь не застучать, не заскрипеть.

Это были опаснейшие минуты. Облако могло пронестись слишком быстро и открыть подвижной белесый занавес снегопада раньше, чем станет на место необычайная декорация...

Две-три елки, оставшиеся на своем месте, стоили бы жизни всем четырем людям.

Но разведчики действовали быстро и точно. Когда облако пронеслось и луна щедро озарила озеро своим холодным сиянием, они уже лежали под белым пологом, держа в руках последние елки.

Теперь все зависело от того, насколько искусственный остров похож на настоящий.

С вражеской стороны возник ослепительный сноп света. Прожектор... Сейчас же по нему ударили паши пушки. Прожектор погас. Заговорили фашистские орудия. Началась артиллерийская дуэль.

Четыре человека облегченно вздохнули. Теперь хоть стучи, хоть смейся - не услышат. Над тонким брезентом с надрывным стоном пролетали снаряды. На земле с дребезгом рвались мины. Гулко трескались расколотые деревья, и глухо ухал взорванный лед. Вся ночь наполнилась таким хаосом диких звуков, что оглушенные разведчики стали громко разговаривать.