Николай Богданов - О смелых и умелых

Отец мой, когда ты пьешь чашечку водки,

Помни, что ты не водку пьешь, а наши горькие слезы.

При словах этой песни глаза Дэнсая блеснули, и он пробормотал:

- И все это в то время, когда я покорял для императора народы и земли...

Этот разговор совсем был неинтересен соседям, и мудрый, старый Китидзо попытался перевести беседу Дэнсая на другой лад. Он вдруг захихикал и сказал:

- Удивительные дела творятся на свете! Дэнсай вернулся из России, не покорив ее. И в то же время он не был в плену. Хи-хи-хи! Это ли не достойно нашего внимания?!

При этих словах наступила полная тишина, как знак величайшего недоверия. Было слышно, как на криптомериях трещали цикады, а в рисовых полях начинали свои предвечерние трели болотные певуньи-лягушки.

Дэнсай прислушался к молчанию односельчан, затем потрогал на груди значки "За взятие Сингапура", "За победу на Филиппинах" и сказал:

- Быть безоружным в стране врагов и не быть в плену... Гм!.. Я бы сам не поверил такой возможности, но мудрость божественного императора не имеет границ, как и глупость простых смертных. Я был в России и строил дороги, мостил их камнем в той местности, которая звучит, как воинственный клич русских солдат: "Ура-л". Я был без оружия, а русские с винтовками. Они распоряжались - я исполнял.

При этих словах гости защелкали языками и покачали головами, выражая сомнение и неодобрение.

- И в то же время это не был плен. Нет, наши генералы объявили нам, что император отдал нас взаймы Советскому правительству. За хорошую работу на прощание русские мне подарили сапоги. Вот они, - показал Дэнсай.

Тут гости снова защелкали языками и закачали головами, но теперь они выражали крайнюю степень удивления.

- Да, да, мы были не в плену, а в гостях, так написано в приказе по славной восьмой дивизии квантунской императорской армии и подписано генералом Сумитсу. Привяжите меня к земле над ростком бамбука, и пусть он меня прорастет насквозь, если это было не так!

При последних словах глаза Дэнсая зловеще сверкнули. Но никто ему и не возразил. Только старшина сказал:

- Значит, русские не победили вас в Маньчжурии?

- Нет, они просто уничтожили тех, кто попытался против них сражаться, а остальных милостиво приняли и угостили.

- Да? Но чем же могли угостить японцев эти белые варвары?

- Рисом, уважаемые мои односельчане, рисом.

- Разве в снегах России растет рис? Это невероятно! - раздались голоса.

Дэнсай насмешливо оглянулся.

Уже совсем стемнело, и теперь вокруг дома теснилось много народу. Мать зажгла висячую лампу, спускавшуюся с потолка. Она освещала домик Китидзо изнутри, как бумажный фонарь, повешенный между небом и водой рисовых полей. И гора, покрытая кривыми соснами, и все темные постройки растворились во мраке. И теперь, видимый отовсюду, отраженный в рисовых полях, всем сверкал и всех притягивал только этот маленький крестьянский домик, внутри которого сидел необыкновенный, потерянный и вернувшийся сын Китидзо.

Дэнсай прислушался, как стучат по дороге деревянные сандалии спешащих его послушать односельчан, откашлялся и сказал:

- Да, у них растет рис, но они не умеют его есть.

- О-о, вы слышали - русские не умеют есть рис!

- Да, они берут его не двумя палочками, как мы, а большими ложками, вот такими.

Вытащив из-за голенища сапога, Дэнсай показал странный предмет наподобие игрушечной лодки с ручкой, и все рассмеялись.

- Ну, ну, что там еще? - поощряли соседи.

И, боясь пропустить хоть одно слово, высокая Оеси прикрикнула на ребенка:

- Да замолчишь ли ты? Не то прибежит лягушка со стеклянными глазами и тебя первого задавит!

Ее сыну Тинтаю было уже четыре года, и он самостоятельно выбегал на большую дорогу, где не раз пугался этих страшных железных созданий.

Тинтай замолчал, засунул палец в рот.

А какой-то парень простодушно расхохотался:

- Ай-ай-ай! Чтобы есть такой штукой, надо иметь много риса!

Всех удивляла ложка. Один из соседей взял ее в руку.

- Вот чудаки! Разве можно употреблять за столом такую посудину? Да ею можно зацепить сразу все, что в чашке! Съешь все один и оставишь голодными отца, мать и тетушку с бабушкой!

Это замечание вызвало неудержимый смех. Смеялся даже полицейский, которому было приятно, что Дэнсай так потешается над русскими.

- Охо-хо, какие смешные люди! Разве можно совать в рот рис таким способом! - сказал толстый Кихей, утирая слезинки, выступившие от смеха на его заплывших глазах.

- Теперь мне беда: я приучился есть рис такой русской ложкой... Не знаю, как я удержу теперь наши тонкие палочки, - сказал Дэнсай.

- Ого, не бойся, - ответили тут из толпы, - мы сами отвыкли от них.

- Был бы рис, а есть научишься.

- Позвольте, а разве все мои соседи не рисосеи? Разве мы не среди рисовых полей?

- Дэнсай, Дэнсай, еще про русских, это смешно!

- Хорошо. Там много смешного. Они живут как большие чудаки. У них, например, нет помещиков. Совсем нет.

- Так откуда же они берут землю? - раздался недоуменный голос. - Ведь ее можно доставать, арендуя у помещиков!

- Они понятия не имеют, что значит "арендовать землю".

- Вы слышали? Они не умеют даже обращаться с землей! - обрадовался управляющий помещика. - Недаром нас призывал император на эти пустынные пространства.

- Но эти пространства засеяны, - сказал Дэнсай, - и урожаи с них велики.

- Куда же они их девают?

- Часть государству, а остальное себе.

- А помещику?

- Так у них же нет помещиков. Вот беда. Поэтому они и не знают, куда девать урожай. Им, несчастным, поэтому и приходится иметь такие большие ложки...

Раздался смех, вначале неуверенный, слабый, потом пошел все больше, сильней и наконец перешел в хохот.

- Дэнсай, соври про что-нибудь еще.

- Расскажите лучше вы, односельчане, как у вас дела с помещиками. Не собираются ли власти дать арендаторам хоть немного земли?

- Собираются, намереваются, Дэнсай. Этот вопрос уже разбирается в парламенте. Третий год уже. Мы ждем и радуемся. Свои дела мы знаем, расскажи про чужие.

- Про чужие? Видел я и чужие дела, когда проезжал домой по Маньчжурии и по Корее.

- Ну-ну, как они теперь живут без нас, беспомощные люди?

- О, там ужасно плохо: там пропали помещики.

- Как же они могли пропасть, Дэнсай?

- Не знаю. Как только пришли русские, так они и пропали. Они не могут жить в одной атмосфере с русскими.

- А как народ?

- Народ берет большие ложки.

- Ну да, ведь ему больше не нужно половину урожая отдавать помещикам! - догадался простой парень.

- А к нам вот пришли американцы, - пробормотал кто-то тоном сожаления, - и наши помещики все целы!

- Давай о русских, Дэнсай, наш слух оскорбляется упоминанием о китайцах и корейцах. Довольно о них! - крикнул староста. - Еще о смешных русских.