Дмитрий Шепилов - Непримкнувший

В Пекине развертывается жилищное строительство, сооружаются современные школы, больницы, институты, театры, гостиницы, дома отдыха, кинозалы. Трудовой люд Пекина, в большинстве своем неграмотный, начинает приобщаться к знаниям, к культуре.

В Пекине, конечно, чувствуется большая скученность, неблагоустроенность огромного числа домов, улиц и целых кварталов. Но пекинцы, как и вся страна, по зову своего правительства принимают героические меры по наведению в городах и селах чистоты и порядка. Всюду развертывается борьба против «четырех зол» — против мух, комаров и мышей как разносчиков болезней и против воробьев как пожирателей риса и других хлебных злаков. Причем делается это поистине по-китайски: ни один человек, от детей до стариков, не остается в стороне. Скажем, ребятишки, набив за день мух или бедняг воробьев, вечером предъявляют их останки старосте.

Эта поражающая дисциплинированность китайцев, всенародность поддержки распоряжений и приказов партии и правительства, делают чудеса. В поездке по стране мы убеждались в этом многократно на примере больших и малых дел. Другой пример. На протяжении веков эксплуатируемый люд Китая голодал, жил в ужасающих санитарных условиях, страдал от болезней. Наряду с кардинальными мерами по повышению благосостояния народа правительство рекомендовало повсеместно внедрять занятия физической культурой. Раз правительство рекомендовало, это — свято, это подлежит безукоризненному исполнению. И мы видели, как рабочие в перерыве на промышленных предприятиях, или школьники в Деревушках у школьного здания, или рыбаки на реке Жемчужной — все выполняли в определенные часы заданный комплекс физических упражнений.

Эта прирожденная дисциплинированность, поражающее трудолюбие и терпение китайцев, плюс безграничное уважение и доверие к своему правительству и Коммунистической партии, плюс всеобщая убежденность, что завтрашний день принесет Китаю жизнь, полную материального достатка и духовных благ, — всё это создавало сплав величайшей динамической силы.

И я думал: в Китае необъятный экономический потенциал. Страна занимает первое или одно из первых мест в мире по запасам каменного угля, олова, железной и марганцевой руды, бокситов, вольфрама, магнезита, меди; в Китае есть золото и много других ценнейших ископаемых. Безграничны его трудовые ресурсы. И тем не менее национальный доход старого Китая был ничтожным — 20 долларов в год на человека.

Вот теперь пройдет не так уж много времени, и китайцы подкормятся, с нашей помощью обопрутся на новейшую индустриальную технику, начнут, как говорил Ленин, «цивилизоваться», и тогда раскроются такие величайшие силы прогресса, каких не знала всемирная история; всё содружество социалистических стран двинется вперед семимильными шагами.

Увы, реальный ход исторического развития оказался гораздо более сложным, противоречивым, непредвиденным…

В 15.00 30 сентября в бывшем Императорском дворце назначен был приём советской правительственной делегации у Председателя Китайской Народной Республики Мао Цзэдуна и начало переговоров советской и китайской правительственных делегаций.

В составе делегации я еду во дворец в состоянии большой внутренней приподнятости. Вот сейчас я встречусь с Мао Цзэдуном, имя и дела которого представлялись нам всем тогда легендарными.

Крестьянин и солдат, который с юношеских лет, связав себя с марксистско-ленинским учением, с революцией, стал одним из основателей Компартии Китая, затем — общепризнанным вождем партии и всего великого китайского народа. Еще в двадцатых годах он руководил рядом крестьянских движений, забастовок и восстаний. Вместе с Чжу Дэ организовывал затем первые повстанческие отряды и первые части и соединения китайской рабоче-крестьянской Красной армии в районах и провинциях, ставших опорными базами революции, новой народной власти.

Вдобавок во всемирном освободительном движении за Мао Цзэдуном утвердилась слава крупного теоретика-марксиста. В своих философских исследованиях «Относительно практики» и «Относительно противоречия» он изложил общие проблемы марксистско-ленинской диалектики в свете опыта великой китайской революции. В таких работах, как «Стратегические вопросы революционной войны в Китае», «О тактике борьбы против японского империализма», «Единство интересов Советского Союза и всего человечества», «О новой демократии» и «О демократической диктатуре народа» и многих других Мао разрабатывал коренные вопросы революции и создания нового, народно-демократического Китая.

С 1951 года в Москве начали издаваться тома сочинения Мао Цзэдуна, и в связи с поездкой в Китай, да и вне этой связи, я внимательно штудировал вышедшие из них.

Ровно 15 часов. Небольшая группа кинооператоров и фотографов выполняет обычные в таких случаях съемки. Входим в зал заседаний. Здесь нас встречает тесно стоящая группа людей. В центре этой группы и, должно быть, на шаг впереди нее — Мао Цзэдун. Он высокого роста, выше всех своих соратников. Одет в свинцового цвета китель и широкие брюки. Такие костюмы у нас называют «сталинками»: так одевался Сталин, ему подражали Маленков, Каганович, многие секретари обкомов и другие партработники. В «сталинки» одеты и некоторые другие из встречающих нас китайских лидеров. На ногах у Мао обычные черные тупоносые ботинки со шнурками.

Каждый из нас подходит к Мао, пожимает ему руку. Затем здороваемся поочередно с его соратниками.

Мао держится очень прямо. Крупное чистое лицо, без единой морщины. Огромный покатый лоб. Прямые, черные с отливом волосы, зачесанные назад. На подбородке крупная родинка. Он выглядит очень молодо. Весь его облик является олицетворением силы, спокойствия, большого ума и благородства. В нем нет и тени какого-либо позерства или суетливости.

Скупым мягким жестом Мао приглашает нас садиться. Мы расселись за большим прямоугольным столом: справа и слева от Мао — китайские лидеры, дальше мы; Хрущев занял место в непосредственной близости от Мао. Среди китайских товарищей Чжу Дэ, Лю Шаоци, Чжоу Эньлай, Чэнь Юнь, Дун Биу, Линь Боцюй, Пэн Дэхуай, Пэн Чжэнь, Дэн Сяопин, Дэн Цзыхуэй, Ли Фучунь. В те времена они произносились, писались и становились или рассаживались вокруг Мао именно в таком порядке.

Через десяток лет, когда начала развертываться «культурная революция», в ближайшем окружении Мао произошли коренные изменения. В описываемый же период китайские руководители представлялись единым коллективом, тесно сплоченным вокруг своего общепризнанного и глубоко почитаемого вождя — Мао Цзэдуна.

Правда, и тогда время от времени из Китая просачивались данные о конкуренции между Лю Шаоци и Чжоу Эньлаем. Но по этим данным казалось, что речь идет не о каких-то принципиальных разногласиях, а скорее о стремлении того и другого лидера завоевать наибольшее расположение Мао. Но Мао, зная об этой конкуренции, держал обоих в повиновении и обеспечивал необходимое равновесие…