Николай Бондаренко - В воздухе - испытатели

- Да, автомат! Автомат конструкции инженера Саввичева. Испытания его были поручены Виктору Дмитриевичу Козуле, мне и инженеру Гульнику. Лично мой прыжок должен был совершиться с высоты полторы тысячи метров. И вот отправились мы, значит, в полет. Самолет, как сейчас помню, пилотировал летчик-испытатель Павел Базанов. На высоте тысяча пятьсот метров я оставил машину. Началось свободное падение. Но в отличие от прибора братьев Дорониных наш новый автомат раскрывал парашют не в заданное время, а на заданной высоте.

- Большой шаг вперед!

- Не шаг, а несколько шагов! Удобство парашютисту колоссальное!.. В моем прыжке этот автомат должен был раскрыть парашют на высоте девятьсот метров. И он точно на этой высоте раскрыл. Последовал сильный динамический удар. Я бросил вверх взгляд и увидел... разорванный купол. Оказывается, разорвался он от динамического удара. Естественно, такой купол не смог задержать моего падения, и я стремительно стал приближаться к земле, причем меня стало вращать в правую сторону. Конечно, я сразу же принял меры к тому, чтобы открыть ранец запасного парашюта. Старался выполнить это спокойно и неторопливо. Наконец, купол запасного парашюта вышел из ранца, пошел вверх и... запутался в стропах главного парашюта. А скорость, с которой я падал, нарастала и нарастала. Я тянул на себя стропы запасного, старался распутать их, но ничего не выходило. Когда до земли оставалось метров восемьдесят сто, я рванул обеими руками половину строп на себя, и этим дал возможность запасному куполу наполниться воздухом. И сразу же приземлился на болотистой лужайке.

- Наверное, жутковато при таком падении было?

- Не легко, конечно. Но раз уж такое дело "разыгралось" - теряться нельзя...

- Да, вам, парашютистам, теряться никогда нельзя! Ну, что же, Василий Григорьевич, спасибо вам за рассказ. Слушал бы вас и слушал. Но время уже позднее... Да и утомил я вас своими вопросами... Вы уж извините...

- Ничего, мне тоже было приятно обо всем этом вспомнить...

Мы попрощались.

На улице было по-осеннему свежо и прохладно. Но дождь, пока мы беседовали с Василием Григорьевичем, перестал. Чистое, подсвеченное звездами небо висело над головой. Стоя у подъезда дома Романюка, я вглядывался в это небо и думал: "Почти три с половиной тысячи раз один на один с небом!.. Какой мужественный, по-настоящему влюбленный в свое дело человек!.."

В обнимку с небом

Мастер спорта, рекордсмен Советского Союза и мира, подполковник Савин Александр Георгиевич стал парашютистом-испытателем в 1950 году, в возрасте сорока лет.

В 1927 году Саша Савин после окончания семилетней школы работал на мельнице. Масленщик, подсобный рабочий, сменный машинист...

В 1931 году комсомол принял шефство над Военно-Воздушным Флотом, был дан призыв: "Молодежь, на самолеты!" В этом же году Савин стал членом ВКП(б), а в мае следующего, 1932 года уехал на учебу в Вольскую летно-техническую школу, которая вскоре должна была перейти на подготовку только авиационных техников.

В январе 1935 года младший авиатехник Савин прибыл в 21-ю авиационную бригаду и стал помощником бортового техника огромного четырехмоторного корабля ТБ-3. Здесь он познакомился с летчиком Николаем Гастелло, будущим Героем Советского Союза, совершившим бессмертный подвиг в июне 1941 года, встретился и подружился с Василием Романюком. Романюк занимал тогда должность штурмана самолета ТБ-3 и по совместительству был начальником парашютно-десантной службы эскадрильи.

В то время в авиабригаде почти весь личный состав очень увлекался парашютным спортом. Немалая заслуга в этом принадлежала начальнику парашютной подготовки бригады Василию Ивановичу Харахонову. Он был блестящим парашютистом, много прыгал с парашютом, совершая очень сложные экспериментальные прыжки, зажигая своим примером летный и технический состав. В частности, Харахоновым был проведен в 1935 году эксперимент по спасению тяжело раненного члена экипажа при покидании самолета, терпящего аварию.

Во время полета ТБ-3 на высоте 1000 метров Харахонов подтянул "тяжело раненного" парашютиста Федюнина к двери и, крепко держась левой рукой за подвесную систему его парашюта, а правой - за кольцо раскрытия, покинул вместе с ним корабль.

Через три секунды Харахонов открыл парашют Федюнина, сам же продолжал свободное падение еще десять секунд. Затем он открыл свой парашют и таким образом приземлился раньше Федюнина. Быстро сбросил с себя подвесную систему и побежал встречать "тяжело раненного" товарища.

Василий Иванович Харахонов был человеком беспримерного мужества и отваги. Во время Великой Отечественной войны он героически погиб при выполнении боевого задания.

Но еще до войны Василий Иванович подготовил себе хорошую смену. Многие парашютисты обязаны ему своим мастерством. В их числе и Александр Савин, выполнивший первый прыжок 13 мая 1935 года.

В этом первом прыжке Савину казалось, что его парашют, словно зацепившись за невидимый крюк, повис в воздухе. Но прошло еще время, и стремительно надвинулась земля. Встреча с ней была выполнена так, как учили: на ноги и правый бок.

После отделения во второй раз от самолета Савин рванул кольцо, не выждав необходимых трех секунд. Ему показалось, что парашют не раскрылся.

Савин дернул кольцо еще раз и еще...

Оказывается, вытяжной парашютик и верхняя часть купола основного парашюта зацепились за бомбодержатели внешней подвески бомб.

К счастью, несмотря на то, что купол был в нескольких местах порван, приземление прошло благополучно.

"Довольно! Прыгать больше не буду!" - сказал со злостью Александр, гася парашют. Но это была только первая реакция...

Во время разбора прыжков Харахонов строго спросил:

- Кто раскрыл парашют раньше времени? Выйти из строя!

Александр сделал три шага вперед и повернулся лицом к строю.

- Савин ваша фамилия? Второй прыжок? - Харахонов смотрел то на Александра, то в список прыгавших.

- Так точно!

- Что же это вы поторопились?.. Нельзя так... - уже более спокойным голосом проговорил Василий Иванович и по-товарищески положил руку на плечо Савина.

- - Сам не знаю... - неопределенно ответил Александр.

- Ничего, это бывает. Но при выполнении следующих прыжков не торопитесь...

- Свою ошибку я понял...

- Ну вот и отлично. Все будет хорошо, дорогой.

Савин смотрел широко раскрытыми глазами на Харахонова, весь вид которого внушал бесстрашие, и думал: "Буду прыгать! Обязательно буду!.."

И Савин прыгал. За время непродолжительной службы в 21-й авиабригаде он выполнил семнадцать парашютных прыжков.

Савин навсегда полюбил парашютные прыжки, эту работу, в которой дерзкая смелость слита с трезвым расчетом. И эта любовь, правда, значительно позже определила его основную профессию в жизни.