Евгений Стеблов - Против кого дружите?
- Название:Против кого дружите?
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2005
- Город:Москва
- ISBN:5-04-009979-7,5-699-13828-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Евгений Стеблов - Против кого дружите? краткое содержание
Кто не помнит трогательного и наивного юного жениха-новобранца из фильма Г.Данелия «Я шагаю по Москве»?! После выхода картины на экран Евгений Стеблов проснулся знаменитым. Потом были другие фильмы и роли, многолетняя работа в Театре им. Моссовета.
Актерская судьба сводила Стеблова с И.Смоктуновским, Н.Михалковым, М.Влади, Б.Окуджавой, Г.Шпаликовым, Ю.Богатыревым. В театре он был партнером Л.Орловой, Ф.Раневской, Р.Плятта, М Тереховой…
Воспоминания об этих встречах вошли в эту книгу.
Против кого дружите? - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В нашей картине снимался Ефим Захарович Копелян. Он играл жестянщика, выдававшего себя во время курортного сезона за капитана дальнего плавания. Сцена танго в ресторане-поплавке не получалась у Ефима Захаровича. Танго не получалось. Калик нервничал, кричал. Копелян тоже нервничал, молчал. После съемки он взял несколько бутылок сухого вина. Собрались у нас в номере.
– Понимаешь, Женя, – сказал Ефим Захарович, – вот я говорю: «Чайник». И каждый из нас представляет свой чайник. У кого какой есть. А у всех разные чайники… Вот так и в искусстве…
Что же вы не пьете, дьяволы?
Или я не сын страны?
Или я за рюмку водки
Не закладывал штаны?.. –
запел Копелян есенинскими словами.
Эпизодическую роль торговца вином Попандопуло сыграл в нашей картине артист вахтанговского театра Максим Греков. Все в группе ждали его приезда. Все знали, что это последняя роль замечательного мастера. Он был обречен из-за злокачественного заболевания крови. Говорили, что облучился случайно где-то на гастролях, искупавшись в речке после аварийного радиоактивного сброса с секретного атомного предприятия. Приехал Греков. Сцену сняли, отработали, как обычно. И он вел себя вроде бы как ни в чем не бывало. Только ночами не спал. Ходил по номеру. На озвучание в Москве его привезли даже из больницы. «Стакан молодого вина – двадцать лет жизни!..» Записал он свою последнюю экранную фразу и ушел. Ушел навсегда. Это был подвиг, профессиональное завещание неповторимого Максима Грекова. На экране в его грустных глазах отражалось солнце. «Стакан молодого вина – двадцать лет жизни!..»
Потеплело. Крымская курортная нега располагала к праздному разгильдяйству. Миша Кононов и Коля Досталь все чаще и чаще в трусах и халатах выходили на набережную и устраивали лягушачьи гонки. Игрушечные гуттаперчевые лягушки прыгали на своеобразных надувных «фаллосах», воздух в которые поступал через полутораметровые шланги от сжимаемой в кулаке резиновой груши. А я целовался под водой с молоденькой работницей киногруппы, чтобы никто не видел. Мы прижимались губами друг к другу и судорожно целовались взасос, пока хватало дыхания. Потом выныривали в разные стороны.
И никто ничего не ведал о нас. На земле я крутил другие романы. Надводные и подводные похождения не пересекались. Конечно, «крутил романы» – громко сказано. Я тогда еще не жил с женщинами, но в страстно-техничных ласках явно двигался в направлении совершенства. Доводил подружек до исступления и… робел. Теперь раскаиваюсь в своей трусливой жестокости, уходящей корнями в комплекс неполноценности. И через этот же комплекс Господь спас меня, не дав превратиться в заурядного бабника. При развитой с детства затейливой сексуальной фантазии я безусловно истаскался бы, если бы не робел. А репутация ходока все же настигла меня. «Знаю, знаю, о чем ты думаешь, страшный, страшный человек», – иронизировал Леван Патаашвили. Он в то время еще задержался в холостяках и в киноэкспедиции жил с мамой. Михаил Наумович Калик вообще месяца полтора почти не разговаривал со мной, только по делу. Пока однажды на съемке он, отозвав меня в сторону, не ткнул пальцем в песок, где валялся использованный презерватив, и резко шепнул с вызовом:
– Я не люблю с презервативом, а ты?
– Я тоже, – соврал я в ответ.
Выяснилось, что Михаил Наумович приревновал меня к одной нашей коллеге, которой я отдал букет цветов, полученный на встрече со зрителями. Ну просто избавился от букета, а он приревновал. Мы объяснились и наладили отношения. Однако мое «динамистское» поведение все-таки было отомщено. Перед сном, вечерами, Вика Федорова в купальном костюме регулярно наведывалась к нам в номер. Поочередно ложилась в постель к Мише, Коле или ко мне. Доводила нас до статического напряжения и игриво удалялась восвояси. Бог знает чем бы могла окончиться эта шалость, этот сумеречный «визит дамы», если бы роль у Вики была побольше и она чаще прилетала бы из Москвы.
Евгений Моргунов около двух недель ожидал своего «Судного дня». Ожидал своего съемочного дня в маленьком эпизоде, а его все не снимали и не снимали. Объявили выходной.
– Дженерал Моторс, – обратился ко мне Евгений Александрович, – поедем кататься на адмиральском катере!
Я согласился:
– Поедем!
Рано утром, не завтракая (ведь едем кататься на адмиральском катере), я ожидал Моргунова у выхода из гостиницы. Он появился в сером габардиновом макинтоше, в серой же шляпе, надвинутой по уши. Вылитый номенклатурный «бутуз» хрущевского типа. Типичный член или кандидат в члены какого-нибудь бюро или президиума. Сели в такси.
– В ГАИ! – начальственно рявкнул Евгений Александрович.
Таксист съежился.
– Инспектор, почему фонари не развешаны? – продолжал Моргунов.
– Не успели, – подыграл я.
– Смотрите у меня! – пообещал он.
Водитель совсем присмирел.
Начальник местного отделения ГАИ капитан милиции Петя встретил нас с распростертыми объятиями:
– Евгений Александрович! Какие люди!
– А деньги-то за проезд? – попытался было присоединиться к разговору водитель.
– Езжайте, езжайте! – строго указал ему Петя и пригласил нас в свой кабинет.
Сделав несколько звонков по телефону, Моргунов признался, что поездка на адмиральском катере сорвалась.
– Евгений Александрович, познакомьте с Шульженко! – умолял Петя.
Клавдия Ивановна в те дни гастролировала в Евпатории и жила в нашей гостинице.
– А это как вести себя будете, – парировал Моргунов.
– Старшина! – позвал Петя.
Вошел старшина.
– Дженерал Моторс, ступай с ним, – напутствовал Моргунов.
И я проследовал за старшиной.
Через десять минут в милицейской «раковой шейке» мы подъехали к высокому забору из красного кирпича с колючей проволокой наверху, похожему на тюремное заграждение.
– Ну? – спросил старшина.
– То есть? – переспросил я.
– У вас есть во что? – настаивал старшина.
– Нет у меня ничего, – отрицал я.
– Ясно, – вздохнул старшина и побрел вдоль забора.
Через некоторое время он вернулся с канистрой сухого вина и только тут до меня дошло, где я. Мы поехали прочь от красной стены винзавода. Вино тоже оказалось красное. В стаканах оно походило на чай. Помешивая этот «чай» чайными ложками, Петя, Моргунов и я начали прием посетителей. Посетители шли один за другим. Все они ломали шапки и просили о снисхождении.
– Ну хорошо, – осаживал их Моргунов. – С вас штраф. Пятнадцать рублей.
– Многовато, – шептал ему я.
– Вот инспектор говорит – восемь. Скажите спасибо инспектору.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: