Омар Брэдли - Записки солдата

В начале августа, когда 3-я армия двигалась через деревни Бретани, Черчилль вдруг заявил, что он не согласен с планом Эйзенхауэра высадить на средиземноморском побережье Франции группу армии генерала Деверса. После многочисленных оттяжек операции "Энвил" в течение предыдущей зимы и весны, наконец, было решено начать ее 15 августа. Однако, когда Деверс сосредоточил свои войска в переполненном кораблями порту Неаполя, готовясь к высадке в Каннах, Черчилль решил сорвать план Эйзенхауэра и внес предложение отменить высадку на юге. Между югом Франции, доказывал он, и нормандским фронтом нет прямой тактической связи. Кроме того, Черчилль полагал, что противник сможет ограничить район действий Деверса участком Ривьеры. Он предлагал перебросить войска Деверса в Бретань, где их можно безопасно высадить и присоединить к силам, действующим в Нормандии.

Однако Эйзенхауэр ожидал, что порты Бретани будут разрушены и поэтому пропускная способность их будет невелика, пока не закончится строительство гавани в бухте Киброн. Но даже если случится невозможное и мы получим в Бретани несколько пригодных портов, они все равно не помогут нам разрешить основную проблему снабжения - переброску грузов из этих портов на фронт. Высадка на юге Франции даст нам порт Марсель. Из Марселя Деверс может наладить вторую линию снабжения до Саара и, таким образом, вывести нас из тупика, ибо Саар ближе расположен к Марселю, чем к портам Бретани.

Если бы южная часть Франции была оставлена в руках немцев, как предлагал Черчилль, то Эйзенхауэру пришлось бы растянуть коммуникации по всей Франции, имея открытый фланг протяженностью 800 километров от Бретани до швейцарско-германской границы. Для защиты этих линий коммуникаций от вражеского нападения потребовалось бы выставить заслон вдоль всего их фланга. В конечном счете Эйзенхауэру пришлось бы послать для борьбы с противником в южной части Франции целый корпус, если не больше.

Не сумев отговорить Эйзенхауэра от высадки десанта на средиземноморском побережье, Черчилль выехал на фронт для того, чтобы постараться выяснить мнение командиров на местах и, может быть, завоевать себе среди них сторонников. 7 августа он появился на нашем командном пункте в Сен-Совер-Ленделене, подъехав к дворцу по дороге, обсаженной тополями. В прицепе, который я реквизировал для временного использования его в качестве оперативной комнаты, премьер-министр сказал, кивнув на крупномасштабную карту Нормандии, висевшую на стене: "Трудно поверить, что, когда я был здесь последний раз, вы находились там",- и указал концом сигары на наш плацдарм в верхней части карты под самым потолком. На карте такого крупного масштаба наше продвижение после прорыва обороны немцев у Сен-Ло выглядело весьма эффектно.

Когда я показал по карте, как быстро двигались наши бронетанковые колонны к Бресту, Черчилль ткнул своим коротким пальцем в этот портовый город.

- Гарнизон, находящийся там, - изрек он, - умрет, как срезанные цветы.

Затем, кивнув на голубые флажки на карте за Авраншем, где мы удерживали 32-километровый проход между 7-й немецкой армией и морем, Черчилль спросил: Это дивизии?

- Да, сэр, - ответил я. - Мы пропустили более десятка дивизий через этот проход.

- Боже мой, как вы обеспечите их продовольствием? - снова спросил Черчилль и показал на единственную шоссейную дорогу, проходившую через узкий коридор.

- Фактически там две дороги, сэр - объяснил я, - вторая является вспомогательной. Машины движутся по обеим дорогам без всяких интервалов и днем и ночью.

Черчилль потребовал черный кожаный ящичек, который держал под мышкой его морской адъютант. Ключом, висевшим на часовой цепочке, от открыл ящичек и вынул коробку с гаванскими сигарами. Закурив, британский премьер аккуратно положил потухшую спичку в угол и начал оживленно говорить о возможной переброске войск Деверса.

- Зачем, - проворчал он, - зачем ломиться с черного хода, когда парадный подъезд уже открыт вашей замечательной американской армией?

Не желая вступать в спор по вопросу, который относился к компетенции главного командования экспедиционных сил союзников и объединенного комитета начальников штабов, я слушал, но не высказывал своего мнения. Наконец, замолчав, премьер-министр тяжело опустился в кресло, взглянул поверх очков и вопросительным тоном сказал:

- Но я, конечно, не уверен, что такое запоздалое изменение планов будет целесообразным.

И снова промолчал.

К счастью, все осталось без перемен, и операция "Энвил", переименованная в "Драгун", была проведена по намеченному плану.

Операция "Кобра" захватила противника в тот момент, когда равновесие его сил было опасно нарушено; шесть из его восьми танковых дивизий были сосредоточены на фронте Монтгомери. Когда мы прорвали оборону противника у Сен-Ло, он направил свои бронетанковые части к участку прорыва. Но затем, когда наступавшие войска Миддлтона по дороге на Кутанс отрезали немцев от западного берега Котантенского полуострова, противник вдруг обнаружил, что его левый фланг открыт и находится под угрозой. Сейчас, когда Паттон направил свои танки в промежуток между Сеной и Орлеаном, а Ходжес охватывал открытый фланг противника, немецкому командованию предстояло принять трудное решение - где именно оно должно добиваться решительной битвы на западном фронте. Здесь могло быть два выхода: либо отвести войска с открытого левого фланга назад, выпрямить линию фронта в направлении с севера на юг и удерживать ее, обеспечивая организованное отступление к Сене; либо рискнуть армией и нанести удар на Авранш, пытаясь закрыть брешь и снова примкнуть левый фланг к морю. Важно было не только принять правильное решение, но и принять его своевременно. Ведь до тех пор, пока наш коридор у Авранша оставался открытым,7-я германская армия имела незащищенный левый фланг и тыл. Чем дольше фон Клюге откладывал принятие решения, тем опаснее становилось его положение.

Отход к. Сене ставил противника перед серьезной проблемой транспорта. Железные дороги были разрушены и лишь немногие немецкие дивизии имели свои транспортные средства в количестве, достаточном для передвижения по шоссейным дорогам. Кроме того, чтобы избежать ударов авиации союзников, им пришлось бы передвигаться только по ночам. Однако, несмотря на эти трудности, противник, вероятно, все же успел бы отвести свои основные силы за линию Сены. Хотя авиация могла беспокоить его колонны и задерживать их движение, она была не в состоянии их остановить. Перейдя на правый берег Сены, противник мог усилить свою оборону войсками из района Па-де-Кале. В этом случае он также сокращал свои линии коммуникаций и занимал позиции, находящиеся поблизости от баз немецкой авиации, которая получала возможность обеспечить поддержку с воздуха своим наземным войскам.