Омар Брэдли - Записки солдата

Вопрос о кандидате на должность верховного командующего войсками вторжения во Францию изучался еще со времени совещания в Касабланке в январе 1943 г. В то время вторжение планировалось провести в 1943 г., причем предполагалось, что в операции будут участвовать главным образом англичане. По этим соображениям участники конференции решили, что верховным командующим следует назначить англичанина.

Когда позднее вторжение было отложено на 1944 г., в составе сил вторжения стали преобладать американские войска, что стало возможным благодаря огромным людским ресурсам Соединенных Штатов. Черчилль остался верен своему заявлению в Касабланке и предложил назначить на должность верховного главнокомандующего американца. В Квебеке он предложил Рузвельту назначить на этот пост генерала Маршалла, Генерал Маршалл, как никто другой, заслуживал этого назначения. Однако в армии существует своя иерархия, и назначение генерала Маршалла, занимающего пост начальника генерального штаба армии, верховным командующим фактически означало бы понижение его в должности. Но даже не считаясь с этим, если бы генерал Маршалл выехал из Вашингтона в Европу, никто, даже Эйзенхауэр, не смог бы заменить его на посту начальника генерального штаба армии.

В армии мы часто смеемся над мифом о незаменимых людях. Мы всегда говорим, что незаменимыми людьми заполнено Арлингтонское кладбище. Генерал Маршалл, однако, был исключением. Если во время национального кризиса и был когда-либо незаменимый человек, то таким человеком в США был Маршалл.

Окончательное решение оставить генерала Маршалла в стране принял Рузвельт. В свою очередь, генерал Маршалл с характерной для него солдатской дисциплинированностью воздержался высказать свое мнение о том, какой из двух постов он предпочел бы занять. Такое решение Рузвельта было вызвано тем, что только генерал Маршалл мог так решительно распределять людские и материальные ресурсы между европейским и тихоокеанским театрами военных действий. Несмотря на просьбы Макартура и командования флота, генерал Маршалл никогда не шел на компромисс и никогда не отказывался от своего твердого убеждения, что для выигрыша войны мы должны сначала одержать победу в Европе. Обычно ход истории зависит от выдающихся личностей, которые своим упорством, выдержкой и мужеством изменяют события в нужном им направлении и тем самым определяют судьбу других людей. Среди западных союзников три таких гиганта возвышались над всеми остальными во вторую мировую войну - это Рузвельт, Черчилль и Маршалл. Возможно, что вместе они оказали влияние на судьбу большего числа людей, чем какой-либо другой триумвират в истории человечества.

Когда вопрос о генерале Маршалле отпал, следующей возможной кандидатурой на пост верховного командующего стал человек, занимавший аналогичный пост на средиземноморском театре военных действий. Разбив фашистские войска в Тунисе и Сицилии, Эйзенхауэр теперь пробивался вверх по Апеннинскому полуострову в трудных условиях зимней кампании. Айк во всех отношениях подходил для должности верховного командующего, так как он обладал опытом, был тактичным и весьма способным офицером. Хотя некоторое американские офицеры считали; что он слишком легко шел на компромиссы, особенно в англо-американских спорах, Эйзенхауэр на опыте боевых действий на Средиземном море показал, что идти на компромисс нужно для объединения усилий союзников в борьбе с врагом. Мне самому временами казалось, что Эйзенхауэр слишком старался угодить английскому командованию. Однако должен признаться, что я судил предвзято. Поскольку я сам был американским командиром, то во время споров с англичанами чаще становился на американскую точку зрения.

В начале декабря Эйзенхауэр узнал от президента Рузвельта, что в Каире было решено назначить его верховным командующим при проведении операции "Оверлорд". До начала вторжения оставалось всего 6 месяцев, поэтому Айк поспешил с организацией верховного штаба экспедиционных сил союзников, укомплектовав его офицерами штаба на средиземноморском театре военных действий. Эйзенхауэру при форсировании Ла-Манша, как никогда, был необходим опытный и хорошо подготовленный штаб.

В качестве своего заместителя Эйзенхауэр взял первоклассного авиационного командира на Средиземном море. Молчаливый англичанин, всегда с трубкой в зубах, главный маршал авиации Теддер заслужил доверие и любовь американских коллег в Африке своей скромностью, мастерством и благоразумием. Ненавязчивый человек, Теддер был правой рукой Эйзенхауэра и оказывал ему помощь в организации успешных воздушных операций на Средиземном море.

Эйзенхауэр назначил своим начальником штаба весьма энергичного и работоспособного Беделла Смита, раньше занимавшего аналогичный пост при нем в штабе союзных войск в Казерте. С прибытием в Англию в 1942 г. они стали неразлучными партнерами. Они не слишком зависели друг от друга, но их взаимоотношения настолько переплелись, что трудно было отличить, где кончается Айк и начинается Беделл Смит.

В отличие от вежливого и обходительного Эйзенхауэра, Смит бывал грубым и резким. Однако во время дипломатических кризисов, иногда случавшихся в верховном штабе экспедиционных сил союзников, он мог быть, подобно своему начальнику, красноречивым и выразительным, двусмысленным и сдержанным.

- Беделл, передайте им, чтобы они убирались отсюда, - однажды сказал Эйзенхауэр, имея в виду какую-то миссию, прибывшую в верховный штаб, - однако сделайте это так, чтобы они не обиделись.

Эйзенхауэр обычно ко всем относился одинаково, редко был резок с офицерами штаба. Смит же был значительно грубее своего начальника.

Уникальные способности Беделла как начальника штаба дали возможность Эйзенхауэру чаще отлучаться из штаба и большую часть времени уделять планированию и пребыванию в войсках. Смит обладал рассудительностью, силой воли и инициативой и поэтому мог принимать решения самостоятельно, не беспокоя Эйзенхауэра по пустякам, за исключением некоторых наиболее важных вопросов. В нем замечательно сочетались инициатива и самообладание, которые так важны в работе начальника штаба.

Сначала командующим 21-й группой армий Эйзенхауэр решил назначить своего хорошего друга и соратника по Тунису генерала Александера. Александер вместе с Эйзенхауэром участвовал в боевых действиях в Тунисе, Сицилии и Италии, где он командовал группой армий, в которую входили армии Кларка и Монтгомери.

Дружба между Эйзенхауэром и Александером зародилась в феврале 1943 г., когда Александер оставил свой пост командующего английскими войсками на Среднем Востоке и прибыл к Эйзенхауэру в Алжир, где он последние четыре месяца кампании в Тунисе командовал 18-й группой армий. Здесь он проявил большое тактическое мастерство, сделавшее его позднее одним из наиболее выдающихся генералов в Европе. Он не давал развиваться националистическим тенденциям и ревнивой подозрительности среди подчиненных ему союзных офицеров. К осени 1943 г., когда в его активе числились Тунис, Сицилия, а затем и Салерно, Александер занимал исключительное положение среди высшего командования союзников. Он был нашим единственным и, следовательно, самым опытным командующим группой армий. В то же время он продемонстрировал несравненное мастерство, объединив усилия двух союзных армий для достижения общей цели. Если бы Александер командовал в Европе 21-й группой армий, нам, возможно, удалось бы избежать раздражения, которое омрачало позднее наши взаимоотношения с Монтгомери. В отличие от крайне самоуверенного генерала Монтгомери, Александер проявлял благоразумие, терпение и скромность, отличающие великого полководца. В каждой кампании на Средиземном море он завоевывал восхищение подчиненных ему американцев.