Феликс Чуев - Сто сорок бесед с Молотовым

Когда ехали на поезде в Москву, поразило обилие военной техники в Крыму и то, что окна уже были крест-накрест заклеены. Эвакуировались в Вятку, к родственникам Вячеслава Михайловича. Потом Полине Семеновне посоветовали поехать в Куйбышев. В 1942 году вернулись в Москву».

26.08.1979

– Чаковский пишет в «Блокаде», что вы никогда не курили и терпеть не могли… Зная, что вы не курите, Риббентроп предложил вам сигару.

– Я его не могу защищать. Я всегда курил, только не затягивался. Но много никогда не курил.

– А Юлиан Семенов наоборот пишет, что Молотов был заядлым курильщиком.

– Распространяется такая вещь. Это получилось вот почему. Поскольку я плохо владею иностранными языками, то все переговоры я вел через переводчика, а пока переведут, нечего делать, курил. Создавалось такое впечатление. И на фотографии я с папиросой. Сейчас я полностью прекратил курить, а в последние годы, когда занимался, две-три штуки курил. Напряжение снимало.

В молодости я курил, но никогда не был настоящим курильщиком.

Я человек XIX века. Уже чувствую возраст. Вот пару лет последних стал чувствовать. (После 84 лет. – Ф.Ч. ) Занимался раньше спортом, когда можно было. В отпуску плавал в море обязательно, в Черном море, когда было время. По воскресеньям зимой на лыжах ходил на даче. Но в воскресенье мы тоже работали. Как-то Сталин звонит, спрашивает у Полины Семеновны, где я. Она отвечает: «Работает». А он говорит: «А я думал он у вас в карты играет по воскресеньям! Сознайся!»

08.03.1975, 12.05.1976, 10.04.1979

…В 13.20 я поднялся с ним наверх, в светелку. Он сел за стол, рядом с конторкой, развернул «Правду». Я обратил внимание на фотографию, которой раньше не было. Рядом с портретиком Ленина, слева, висит снимок: Ворошилов, Каганович, Калинин, Орджоникидзе, Молотов. Все куда-то идут. Сталин веселый, что-то говорит Ворошилову.

– Это, наверное, конец 20-х годов, – говорит Молотов. – Я так думаю, но точно не знаю. Эта тоже понравилась, повесил. Как раз такая группа, которая работала как основная группа. Микояна нет, но это неплохо, что нет. А эти люди незапачканные. Незапачканные.

…Справа от Ленина кнопками приколота фотография – Сталин и Молотов с женами. Примерно, того же периода. Смотрю на деревянную конторку рядом со столом.

– Я пишу то стоя, то сидя, – говорит Молотов. – Меняю позу.

…В этой светелке он работает с 1966 года. Небольшая комната с одним окном. На столе – варианты рукописи в картонных папках. У стены на маленьком столике – книги и журналы. Чехов, «Буранный полустанок» Айтматова, «Новый мир», «Развитой социализм» – это то, что сверху, а под каждой из этих книг – стопка в пять-семь штук, наверное. На стене – большая политическая карта мира под целлофановой пленкой. Против окна, у стены, кровать, застланная одеялом с белым пододеяльником без покрывала. Шкаф. Два стула. Все.

Сегодня 1 Мая. Стали подходить гости.

– О чем вы там так тихо говорите? – спрашивает Молотов. Он стал хуже слышать.

– На Колыме говорят: «Золота плохого не бывает. Есть хорошее и очень хорошее. Как коньяк».

– Коньяк бывает теплый, бывает холодный, – говорит Молотов.

Я стал показывать опыты с биополем, двумя пальцами отрывая гостей от стула и поднимая их. Заговорили о Джуне. Молотов очень заинтересовался:

– Так об этом надо говорить и писать! И рассказал, что в 30-е годы у них был врач, болгарин, Казаков, который тоже лечил непонятными методами, но у него не всегда получалось. Однако он вылечил от язв секретаршу Ленина и старого большевика Гусева.

01.05.1981

…В гости приехали грузины.

– Как в Грузии живут? – спрашивает Молотов.

– Хорошо. Кто работает, хорошо живет.

– Да кто не работает, тоже, наверное, неплохо, – говорит Молотов.

– Мы вам хотим анекдот рассказать. При Хрущеве вместо «Сталин» везде стали писать «партия». А Сталин еще лежал в мавзолее. Один грузин приехал в Москву и пишет домой: «Я был в мавзолее, там похоронен Ленин и рядом похоронена Партия».

– Хрущев – это недоразумение для партии, – говорит Молотов.

03.06.1981

– Я гулял, – рассказывает Молотов, – один ко мне подошел. Он говорил, я поддакивал немножко, вопросы задавал, на Сталина намекнул. Говорю: «А как же вы относитесь к Сталину?» – «Как к нему можно относиться?» – отвечает.

Почти до леса дошли, по лесу немножко прошли. Я говорю: «У нас с вами не выйдет разговора До свиданья». Мы пошли в разные стороны. Он резко отрицательно относится.

29.04.1982

Молотов всегда одевается легко, не боясь простуды. Дома обычно ходит в рубахе навыпуск. Пошли в лес – надел серый плащ, шляпу, трость взял.

Гуляем. Навстречу по лесной дорожке быстро идет человек в широкополой шляпе, старом коричневом костюме, темно-красном галстуке. Замедлил ход, остановился, поздоровался. Байдуков!

– Вы опять по этой дорожке ходите? Не по той? – спрашивает у Молотова Георгий Филиппович.

– Мы знаем цену славы, цену всех этих дел, – говорит Байдуков. – Это дело проходящее. Проходящее, уходящее. Вчера встречался с пионерами, на телевидении была часовая передача. Задают такой вопрос: вот вы прожили 75 лет, как бы вы, если б снова, сначала? Я говорю: а чего мне снова возвращаться в ту бедность, в те трудности, которые я прошел?

Я вспоминаю прошлую встречу с вами, Вячеслав Михайлович, рассказываю друзьям, как скромно вы живете, – примерно так же, как Сталин жил. Я был у него на даче в 1936 году – кровать застелена солдатским одеялом, все просто…

Постояли минут 15–20. Когда Байдуков ушел, Молотов сказал:

– Чкалова жалко. Погиб напрасно. Как и Гагарин. Беляков как-то ко мне заходил…

29.04.1982

– Российский летчик, которого Ленин будто бы назвал «дедушкой русской авиации»…

– Придумал сам.

– Хрущев его в партию принял, орден Ленина ему дал.

– Ну да, конечно. Так, он как будто неплохой человек, но это, конечно, не большевик. Не имеет ничего общего с большевизмом. Просто советский человек, ну и слава богу, что не антисоветский. Для него, конечно, положительный момент.

24.07.1973

…– Сколько событий в один век! Скрипит, но поворачивается дело. Я десять лет прожил в XIX веке, и восемьдесят пять в этом веке, – говорит Молотов.

– В начале века авиация только появилась, – говорю я. – Братья Райт – полетели в 1903 году. Недавно похоронили Громова, одного из пионеров нашей авиации. До сих пор спорят, кто из них больше – Громов или Чкалов?

– Чкалов ближе к народу, – говорит Молотов. – Громов держался, можно сказать, гордо. А Чкалов, тот более обходительный, более простой. И погиб так случайно.

– Громов мне сказал о нем так: «Я знал, что Чкалов рано или поздно разобьется, а я не разобьюсь никогда, хотя был в таких переделках, в какие до меня никто не попадал». И это правда