Генрих Сечкин - На грани отчаяния

- А Васька Рыжий там остался? - не переставал расспрашивать Язва.

- Нет, Рыжего снова в Москву отправили. На раскрутку. Еще какой-то эпизод надыбали и вешают на него.

Хорь был очень авторитетным вором в законе. Его знала вся шпана Советского Союза. Из своих сорока пяти лет половину он провел в тюрьмах и лагерях. Решительность, расчетливость, преданность воровским традициям, теплое отношение к друзьям и непримиримое к нарушителям воровского закона создали ему имидж умного, справедливого и честного человека. Как ни парадоксально называть вора честным, но это все-таки так.

Подавляющее большинство воспитанных Советской властью людей, заявляя о том, что они любят резать правду-матку в глаза, на самом деле бессовестно лгут. И правильно делают. Ведь очень гнусно заявить горбатому, что он безобразен. Но это же правда! Только зачем такая правда нужна? Думается, гораздо лучше сделать вид, что горб его совершенно неприметен. Негоже за праздничным столом во всеуслышание заметить, что у гостя случайно повисла сопля, или не застегнута ширинка. Но это же правда! А врач, сообщивший пациенту о том, что у того рак? Это тоже правда! Но больной просто может безвременно покинуть этот мир от переживаний.

Можно ли назвать лицемерием отказ девушки от контакта с мужчиной, если в душе она мечтает быть с ним вместе? Попавший в плен разведчик, дипломат при международных переговорах, правительство, наконец! По долгу службы они не имеют право резать правду-матку.

Ложь заложена в человеке от рождения. Если трех-пятигодовалого ребенка попросить закрыть глаза, сообщив, что в это время в комнате появится потрясающая игрушка, и открыть глаза можно будет только по команде, он непременно тайком подсмотрит. На вопрос же, не подглядывал ли он, ответ скорее всего будет отрицательным.

В обычной жизни ложь является нормой. Никакое наказание за это не предусмотрено. Только свидетеля во время следствия можно привлечь к уголовной ответственности за ложное показание. В воровской жизни ложь исключение. Вор в законе может обманывать кого угодно, но только не такого же вора. Обманув товарища, он рискует потерять свое звание. Вместе с жизнью.

Честность Хоря была возведена в культ. В общении с ним полностью исключалось преувеличение или преуменьшение освещаемых событий.

- Братцы! - обратился к присутствующим Хорь, когда страсти от встреч немного улеглись. - Сегодня нам необходимо провести сходку. Пусть вновь прибывшие расскажут о положении на тех зонах, откуда они прибыли. Мы же поделимся информацией о тех местах, в которых сами побывали за последнее время. Предупреждаю! Сейчас развелось немало шустрых мужичков, которые на киче [44] прокатывают за воров в законе. Если такие имеются среди нас, пусть сразу уходят из этой хаты. Их не тронем. Но если на сходке окажется какой-нибудь фраер, который попробует прохилять за вора - я ему не завидую! Лучше пусть сейчас стучится в дверь и определяет свой статус с мусорами. Потом будет поздно! - Хорь сделал паузу, вопросительно оглядев присутствующих. - После ужина собираем сходку.

Вместе с вновь прибывшими в камере теперь насчитывалось пятьдесят два человека. Такая концентрация воров в законе была беспрецедентна. Сходку мог собрать любой, но так уж получилось, что инициативу проявил именно Хорь. Братва распределилась по нарам, разложила вещички. Часть вновь прибывших тут же начала разгуливать туда и обратно, с удовольствием разминая после столь продолжительного вояжа свои онемевшие конечности.

Вскоре с грохотом распахнулась кормушка, и появившийся в окошечке баландер, ныряя громадным черпаком в бачок, принялся наливать суп в алюминиевые миски и подавать по одной в камеру. К каждой порции прилагался солидный кусок хлеба. Народ, сгруппировавшись по «семьям», принялся смиренно совершать трапезу.

- Сека, глянь! - ковырнул ложкой в своей миске Витя. - Ведь это же семга! Суп из семги! Вот чудеса!

- Витя, ты чего, не понимаешь, что ли? Ну попутали они случайно. Готовили для горкома, а загнали по ошибке в тюрьму. А щи из селедочных костей наверняка в горком повезли, - издевался я над приятелем.

- Кормят тут нормально! - вмешался оказавшийся рядом Хорь. - Море-то рядом. Они семгу не успевают перерабатывать. Рыбаки план гонят, а переработчики не успевают. На складах валяется. А если протухнет, то всю остальную рыбу попортит. Вот и раскидывают по тюрьмам да по зонам. Тут на местных зонах возле столовых бочки стоят с соленой кетой. Идешь жрать - цепляй по дороге… Но уже никто не берет. Надоела эта кета до блевотины.

- Может, икорки еще осетровой подкинут? - осклабился Колючий, отправляя в рот очередной кусок выловленной из миски рыбы.

- Понос прохватит с икорки-то, - парировал Хорь.

Еще шагая от своего вагона по железнодорожным путям, мы поняли, куда нас забросила судьба. Это был легендарный, воспетый в тоскливых лагерных песнях порт Ванино. Самая проторенная морская дорога отсюда вела в бухту Нагаево, в Магадан.

- Пароход на Магадан часто ходит отсюда? - поинтересовался Кащей.

- Точно не знаю, но тот, который нашу братию таскает, похоже, раз в месяц.

- А последний когда уходил?

- Не знаю. Из нашей хаты уже полтора месяца никого на этап не дергают. Но пересылка большая! Другие, значит, едут.

После сытного ужина блатная братва, удовлетворенно поглаживая животы, удобно разместилась на нарах.

- Ну чего тянуть-то? - послышались голоса со всех сторон. - Давай! Начинаем сходняк! Кого ведущим выберем?

- Хоря! Акулу! Питерского! Винта! - заорали со всех сторон.

- Кто за Хоря?

Поднялся лес рук.

- За Акулу?

Рук поднялось значительно меньше. Примерно столько же проголосовало за Питерского и Винта.

- Воры! - взял на себя инициативу Язва. - Явное большинство за Хоря. Что, будем прения устраивать или согласимся с большинством?

- Согласны, голосуем снова!

- Кто за Хоря?

Все без исключения подняли руки.

- Единогласно! Хорь, веди сходку!

Сходка шла трое суток. Небольшие перерывы для принятия пищи и короткого сна не приносили желаемого отдыха. Предельное напряжение, споры до хрипоты во время прений, вынесение приговоров, нескончаемый поток информации отнимали последние силы. Если кто-то ненароком начинал клевать носом в то время, когда очередной обвиняемый в каком-либо неблаговидном поступке вор стоял на середине и ожидал приговора, раздавался голос неутомимого Хоря:

- Спишь? Воровская судьба тебя не интересует? Может, сам хочешь на середину встать?

- Да не сплю я, - сонно оправдывался прикорнувший. - Так, задумался.

- Задумался! Кемарит [45] во всю, - ворчал Хорь. - Продолжаем! Все слышали, в чем обвиняется Лось? Его поступок несовместим со званием вора. Целый месяц он провел на «сучьей» «командировке» и остался жив. Почему? Почему не зарезал ни одну из этих тварей? Почему не оказал помощь Винту, который приехал на эту зону и которого «суки» в присутствии Лося изуродовали? Давайте высказывайте свои мнения!