Анатолий Салуцкий - Всеволод Бобров

Такая тактика была для Боброва делом принципа, это было его кредо, которое он отстаивал всегда и везде – в футболе и в хоккее. Он считал, что выполнение оборонительных функций может отнять у форварда силы, необходимые для стремительного завершающего рывка. И действительно, например, Валентин Николаев, сновавший повсюду как челнок, принимавший мяч почти в центре поля и «тащивший» его к штрафной площадке соперников, тратил на это очень много усилий, что, конечно же, снижало его мощь в завершающей стадии атаки. А Бобров предпочитал придерживаться принципа высоковольтного «аккумулятора»: он «заряжался» в те минуты, когда его товарищи оборонялись, и выплескивал всю свою колоссальную энергию в момент атаки, становясь неудержимым.

По сути дела, Бобров интуитивно почувствовал и широко использовал ту же манеру, что и бразильцы, которые прославились своим искусством смены темпа, сочетая несколько замедленный ритм игры с мгновенными вспышками максимальной скорости и атакующего порыва. Овладевший тайной аритмичного футбола, Всеволод Бобров мог бы повторить слова Пеле, однажды воскликнувшего: «Футбол – великая игра, когда вы имеете право двигаться туда, куда вас влечет собственная фантазия или куда направляет интеллект».

Один из наиболее авторитетных советских футбольных специалистов тренер сборной команды СССР конца пятидесятых годов Гавриил Дмитриевич Качалин так говорит о Всеволоде Боброве: – Хотя Бобров играл в то время, когда на наших футбольных полях было немало талантов, он занимал одно из ведущих мест среди всех. А по части самоотдачи Бобров – пример из примеров. Я не видел ни одной игры, где он не действовал бы активно, с полной отдачей. Не было такого! И если он где-то простаивал, то лишь потому, что мяча поблизости не было. А когда мяч был у его команды, он всегда искал самую ударную, голевую позицию. Всегда предлагал Партнерам самое острое, самое активное, интересное продолжение наступательных действий.

Кстати, весьма символично, что упреки по поводу «простаивания» на поле нередко раздавались и в адрес другого выдающегося советского футболиста, тоже отличавшегося непревзойденным умением забивать голы, – в адрес Эдуарда Стрельцова. Но подобно Боброву, Стрельцов приносил огромную пользу своей команде, и о таком форварде мечтал каждый тренер. В конце концов, как отлично сказал однажды футболист английской команды «Сток-Сити» Джимми Макинрой, «игрок делает хорошо то, что он любит делать».

В этой же связи небезынтересно вспомнить историю появления в «футбольном свете» такого классного нападающего, как форвард киевского «Динамо» Анатолий Бышовец. Заслуженный тренер СССР Николай Фоминых, руководивший футбольной школой «Юного динамовца», где вырос Бышовец, рассказывал по этому поводу следующее: «Что и говорить, поначалу намучились мы с Толей Бышовцем. Его одаренность не вызывала сомнений, а упрямое тяготение к индивидуальной игре раздражало. Сначала мы старались всячески ограничить его, заставляли играть в пае, только в пас… А он гнул свое. Одно время казалось, что этот упрямец никогда не станет настоящим футболистом, и я с трудом сдерживался, чтобы не отчислить его. Останавливало лишь то, что он в самом деле часто забивал голы. Я подумал, что, может быть, все-таки на его стороне правда, может быть, не стоит ломать характер футболиста в угоду распространенным взглядам. Оставили его в покое. Спустя некоторое время он вернулся из Италии, где выступал в составе молодежной сборной страны, с призом лучшего центрального нападающего Европы».

Если же подвести итог, то следует сказать, что вопрос о нежелании Всеволода Боброва «оттягиваться» в оборону относится не к области тактики – тактика Боброва приносила команде прекрасные результаты, – а к сфере нравственности и этики. Играя на Боброва, его товарищи играли на свою команду. И Боброва можно было бы упрекать лишь в том случае, если бы он мнил себя «звездой», стремясь забрать себе все лавры, добытые коллективными усилиями. Однако этого не было и в помине, о чем прекрасно свидетельствует громкая слава всей армейской пятерки нападения. И вспоминая замечательную атакующую игру Всеволода Боброва, нет нужды сетовать на то, что он мало «оттягивался», не любил отнимать у соперников мяч на своей половине поля.

Но зато необходимо всегда помнить и говорить о тех футболистах, о тех хоккеистах, которые играли рядом с Бобровым и без которых он не смог бы стать лидером атак.

Это будет настоящей спортивной справедливостью.

Сам Всеволод Михайлович никогда не забывал, что своей редкостной игровой результативностью обязан товарищам по команде. С громадным, подавляющим большинством из них Всеволод сохранял теплые, дружеские отношения, он не задирал перед ними нос и не кичился забитыми голами или шайбами. Правда, было несколько случаев, когда в раздевалке после матчей Бобров, распаленный, а вернее раскаленный, острым поединком, принимался корить какого-нибудь партнера за то, что, находясь в отличной позиции, не получил от него паса. А однажды сгоряча даже запустил в кого-то бутсой. Однако пыл спадал, страсти успокаивались, и Всеволод вновь превращался в того добродушного, покладистого, отзывчивого и далекого от зазнайства человека, каким все его знали, причем он всегда был способен самокритично извиниться за резкое слово.

А если во время игры он слишком увлекался индивидуальной обводкой, то наставления тренеров весьма быстро приводили Всеволода в чувство, и все становилось на привычные места. Так, в частности, произошло в Уэльсе во время английского турне московских динамовцев в матче с командой «Кардифф-Сити», который советские футболисты выиграли с разгромным счетом 10:1.

Именно потому, что встреча проходила с подавляющим преимуществом динамовцев, Всеволод Бобров, видимо, решил «блеснуть», увлекся и чрезмерно взял игру на себя, оставляя без мяча партнеров, находившихся в более выгодных положениях. Однако тренер Михаил Иосифович Якушин справедливо рассудил, что динамовцам нужна не просто победа, а победа красивая, которая продемонстрировала бы коллективный стиль советского футбола. И в перерыве между таймами осадил Боброва: – Сева, так играть нельзя, надо играть в пас. Рядом открываются Карцев, Соловьев, Бесков – надо с ними играть.

В азарте молодой форвард вскипел: – Сам знаю, как играть. Чего меня учить!

– Тихо, тихо… – Михаил Иосифович, сам прекрасный футболист и хоккеист, отлично понимал, какие страсти бушуют в игроках во время матчей, а потому предпочитал настаивать на своем не диктатом, не громким голосом, а спокойствием и веселой, хитрой – чисто якушинской шуткой.

И действительно, после тренерского внушения Всеволод Бобров начал играть совершенно иначе – в пас с партнерами. Не случайно именно во второй половине игры динамовцы забили соперникам семь из десяти голов.