Михаил Бурцев - Прозрение

Меня вызвали к начальнику ГУПП РККА. В приемной я встретил полковника П. Ф. Копылова, начальника Воениздата. Вместе нас и пригласили в кабинет, где за столом А. И. Запорожца находился Л. З. Мехлис, заместитель наркома обороны и нарком госконтроля, сам же А. И. Запорожец сидел за небольшим столиком, в сторонке. (Л. З. Мехлис, как выяснилось, снова возглавил ГУПП РККА; А. И. Запорожец получил назначение на фронт.) Армейский комиссар 1 ранга кивком ответил на наше приветствие и, не пригласив даже присесть, перешел к делу.

Речь шла о том, чтобы перевести Заявление Советского правительства на немецкий, румынский, финский и польский языки, отпечатать его массовым тиражом и распространить в виде листовок над территорией вражеских государств, а также Польши. Мне было поручено обеспечить точный перевод Заявления и взять под наблюдение не только выпуск, но и распространение листовок средствами авиации. Выпуск же листовок возлагался на Воениздат. Всю эту работу надо было завершить к утру следующего дня. Л. З. Мехлис подчеркнул, что изданию и распространению Заявления Советского правительства придается большое политическое значение.

- Перевод, редактирование, набор и издание - одним словом, все, связанное с нашей первой листовкой, я беру под свой личный контроль, сказал он. И, обращаясь ко мне, добавил: - Каждые два-три часа докладывайте, как идет работа.

- Каким тиражом печатать листовки? - спросил Копылов.

- Три миллиона.

- Наша типография в столь короткий срок такой тираж не даст, товарищ армейский- комиссар первого ранга! - доложил Копылов.

- А какая же даст?

- Только комбинат "Правды".

- Там и печатайте! Договоритесь с ними...

- У нас нет иностранного шрифта...

- Набирайте в типографии Иноиздата "Искра революции"!

Мы вышли из кабинета. Петр Федорович вытирал платком обильно выступивший на лице пот. Мои же огорчения начались в отделе: оказалось, что ни один из сотрудников не может в совершенстве перевести Заявление на немецкий язык. Они могли читать, писать, редактировать, но не переводить литературно точно и безупречно. Нужен был именно литературный переводчик. Вот когда я понял, что перевод не случайно считают искусством и что не всякий, кто знает, язык, может претендовать на эту роль, поскольку искусство не терпит дилетантов. Пришлось обратиться за помощью в Иноиадат, а потом создать в отделе группу переводчиков и литераторов.

Запомнился эпизод с переводом на немецкий язык слова "вероломный" ("вероломное нападение"). Надо было найти адекватное слово, и многим переводчикам этот крепкий орешек оказался не по зубам. Выручила Ф. А. Рубинер, редактор Иноиздата. Она нашла такое слово: "wortbruchig".. О ней, как и о других немецких товарищах, вошедших в редакторскую группу нашего отдела, я часто вспоминаю с большой теплотой и благодарностью: они обеспечивали грамотный литературный перевод пропагандистских материалов.

Особая дань признательности - Ф. А. Рубинер, старейшему члену Коммунистической партии Германии, с юных лет участвовавшей в революционном движении. Уроженка Литвы, она получила высшее образование в Швейцарии, имела степень доктора наук и, эмигрировав в Советский Союз из Германии, занималась переводами марксистско-ленинской литературы. Будучи в преклонном возрасте, она проявляла исключительную энергию во всем, что касалось политической пропаганды против немецко-фашистской армии и морально-политической поддержки подпольной антифашистской деятельности в Германии. Она и переводила, и редактировала, и сама писала антифашистские листовки - страстные, темпераментные, выезжала в лагеря военнопленных и в действующую Красную Армию для оказания помощи фронтовым пропагандистам...

...Ночью я заехал в типографию "Искра революции".

- Товарищ полковой комиссар! Вверенная мне типография с сего дня по распоряжению начальника Иноиздата переходит на обеспечение нужд Красной Армии. Рабочие и служащие готовы к выполнению фронтовых заданий... Типография может набирать и печатать на шестидесяти иностранных языках!

Я был приятно поражен этим четким, по-военному отданным рапортом, которым встретил меня директор типографии С. А. Карпов, инженер по образованию, в прошлом рабочий-полиграфист. Но еще больше обрадовало то, что слова директора не расходились с делом: в цехах кипела работа, всюду были порядок, чистота. Партийная и комсомольская организации уже определили свой задачи, приняв решение "считать себя мобилизованными". Карпов познакомил меня с рабочими, которым было поручено набирать переводы Заявления, только что доставленные в типографию. И по тому, как серьезно принялись они за дело, как проворно мелькали их руки по ячейкам наборных касс, как ровно ложились на медной пластинке строки набора, я понял, что эти люди не подведут.

При очередном докладе о ходе издания листовки с Заявлением Советского правительства я заодно представил армейскому комиссару 1 ранга ряд предложений, продиктованных военным временем: план реорганизации отдела и его новое штатное расписание, текст телеграммы начальникам управлений политической пропаганды об издании газет на немецком, финском, румынском и польском языках. Все предложения нашли полную поддержку. Последний раз за эти сутки я докладывал ему глубокой ночью, когда весь трехмиллионный тираж первой листовки, доносившей правду о войне, был уже поднят в воздух{22}.

...За окнами забрезжил рассвет, когда мы с Самойловым сели наконец pа стол, чтобы подвести итоги сделанного за первый военный день.

Бюро военно-политической пропаганды

25 июня меня ознакомили с решением Политбюро ЦК ВКП(б) о создании "в целях сосредоточения руководства всей военно-политической пропагандой и контрпропагандой среди войск и населения противника " Советского бюро военно-политической пропаганды. В состав бюро вошли Л. З. Мехлис, Д. З. Мануильский, В. С. Кружков, П. Г. Пальгунов и С. А. Лозовский (2 июля в бюро был введен также М. Б. Митин).

- Седьмой отдел становится рабочим органов этого бюро, - сказал начальник ГУПП РККА. - Ваша задача информировать бюро о политико-моральном состоянии войск противника, об изменениях, происходящих в его войсках и тылу, разрабатывать по указанию бюро пропагандистские документы, обращенные к населению и войскам противника, к военнопленным. И конечно же докладывать на заседаниях бюро о работе органов политической пропаганды фронтов, армий и дивизий среди противостоящих им войск...

Надо ли говорить о значении решения Политбюро ЦК - его трудно переоценить. Тем самым прежде всего подчеркивалась важность ведения политработы среди войск и населения противника, обеспечивалось централизованное партийное руководство ею. На заседаниях бюро военно-политической пропаганды анализировалась обстановка, определялись сильные и слабые стороны противника, оценивались исторические, социальные и национальные особенности вражеских стран и их армий и с учетом характера боевых операций определялись тематика, основные тезисы и аргументы пропаганды, лозунги и призывы. Бюро осуществляло координацию военно-политической пропаганды среди войск и населения противника, проводимую как военными, так и партийными органами пропаганды и информации.