Елена Хаецкая - Записки из страны Нигде

Слушать и аплодировать? Нет, писатель никогда не сможет услышать, как читатели исполняют его произведение...

- Мы, ваши преданные читатели, знаем, что теоретические ваши выкладки не расходятся у вас с делом. Вы давно осознали, что наступает новая эра чтения...

- Должен признаться, что мне было довольно неуютно в государстве, созданном нашими отцами, боровшимися за светлое будущее, я никогда не чувствовал себя там хорошо. Потому что государство отцы кроили не по моим, а по своим меркам, они создавали его не для потомков, не для детей, не для нас, а только для себя. И то же самое я мог бы сказать о книгах, которые публиковались в Югославии во времена моей молодости... В ней, в литературе наших отцов, мне тоже было неуютно и тесно. Она тоже кроилась по их меркам, а не по меркам и потребностям детей и внуков... Вместо того, чтобы по примеру многих писателей бежать в прошлое или же за границу, я... эмигрировал в XXI век. Сегодня я догнал и самого себя, и своих читателей.

- В чем это конкретно выразилось?

- Нынешний читатель сталкивается с относительно новым видом текста, который предлагает ему относительно новый метод чтения литературного произведения. Речь идет о нелинейном повествовании и интерактивной литературе.

Для того, чтобы дать читателю больше прав в процессе создания художественного текста, необходимо писать книги в новой технике нелинейного письма, которая предлагает несколько направлений чтения на выбор, причем каждое из них меняет смысл произведения...

Надо сказать, что способ, который используют современные писатели для достижения интерактивности, не так уж и нов. Им давно пользовались алхимики. Пытаясь создать философский камень и превратить металл в золото, они сосредоточивали внимание не столько на самом результате (в нашем случае это текст), сколько на опыте (в нашем случае это читатель)... В соответствии с формулой: "Суть не в трансмутации металла, а в трансмутации самого экспериментатора". Вот так и писатель перекладывает центр тяжести эксперимента на плечи своего читателя.

- Каким образом, по-вашему, новые технологии (в первую очередь, появление и широкое распространение компьютера) сказывается на книге, на романе?

- Мы не собираемся говорить здесь о том, как компьютер заменяет печатное дело. Речь пойдет о другом. О новом способе организации и восприятия художественного материала. Я говорю о гипертексте, то есть о тех компьютерных романах, которые пишутся новым способом с использованием совершенно новых информационных технологий и, как следствие, порождают новый метод чтения художественного произведения. Когда вы читаете роман по книге, графическая природа напечатанного текста навязывает вам линейность, хронологичность, последовательность чтения... Компьютерный роман предлагает вам выбирать разные пути чтения и всегда получать новое развитие событий "открытого произведения"... Компьютерный роман интерактивен. Читатель принимает участие в его создании, он устанавливает свою траекторию чтения и даже определяет, где будет начало, а где конец.

Мы сердечно благодарим Дух Милорада Павича за содержательные, благосклонные к читателям и особенно - к женщинам ответы, и расстаемся с ним... Но только для того, чтобы вернуться к началу нашего знакомства и раскрыть первую страницу "Хазарского словаря" - первой книги Павича, прочитанной нами, книги, содержащей воспоминание о далеком дне первой встречи, о дне, когда еще никто из нас не знал, как переменится жизнь.

(Дух Милорада Павича цитировал статьи, опубликованные в книге "Биография Белграда", СПб, "Амфора", 2009)

03:00 / 27.10.2016

По-хорошему для каждого разговора должен иметься некий "оперативный повод". Выход новой книги или нового фильма, например. Воспользуюсь, пожалуй, фильмом "Аватар". Этот фильм обладает таким превосходным качеством, как традиционность.

Да, "Аватар" - очень традиционное кино. Современный разум, вскормленный синтетическим молоком из силиконовой груди, пытается уличить и разоблачить, высосать из сюжета какие-то заимствования, чуть ли не плагиат. "А этот образ - отсюда... А тот образ - оттуда... И вообще слово "Пандора" (название планеты) - копирайт... чей-нибудь!

Но все это неубедительно, потому что "этот образ" - он мог быть и оттуда, и отсюда, но как-то он неуловимо ниоткуда, он общий... Красивая латиноамериканка в майке, крутая и умная, пилот боевого вертолета - это откуда? Слуга царю, отец солдатом, шрам на всю физиономию, “служи честно, сынок, не то пристрелю, как бешеную собаку», - этот образ откуда? Немолодая женщина-ученый, жертвенно преданная своей науке, Мария Кюри в штанах, - откуда? Мудрая и отважная дочь вождя туземцев, белый парень, объединивший индейские племена, - эти-то друзья откуда пришли?

Одна девушка чудесно написала: "Все собаки попадают в рай. И все кошки попадают в рай. И все пираты попадают в рай. И все индейцы попадают в рай..."

Из этого "рая" и явились традиционные персонажи. Их встретили с таким восторгом потому, что ждали. Да, мы ждали, что Оцеола - вождь семинолов "в следующий раз" не умрет, а победит. Мы ждали этого с самого нашего далекого детства...

Эти персонажи - традиционны.

Вопрос, над которым бьется (я надеюсь, что так!) человечество: чем традиционный персонаж/сюжет отличается от шаблонного?

Не будем говорить, что глубоко продуманным и выписанным психологизмом. Если герой, подняв меч, начнет рефлексировать в духе Марселя Пруста, и вспоминать, как пахло печенье на маменькиной кухне, то опустить меч на голову гада он уже не успеет. Жанр "ходить-рубить" все-таки принципиально отличается от жанра "сидеть-трендеть".

Нет, герои приключенческих книг/фильмов довольно простые ребята. Некоторые обладают какой-нибудь характерной чертой, например, кто-то гасконец, кто-то рыжий, кто-то чует виски за версту, кто-то говорит "оу!" и поднимает левую бровь.

Шаблонных персонажей мы почему-то не запоминаем. А традиционных помним и любим, и они все попадают в рай. Питер Блад попадает в рай, д'Артаньян попадает в рай, Чингачгук попадает в рай...

Шаблонность, по скромному нашему мнению, есть слепое копирование чисто внешних признаков, без понимания причин, которыми эти признаки вызваны. Говоря иначе, создатель традиционного персонажа знает, что за каждым внешним признаком стоит судьба, некая совокупность обстоятельств, некое стечение случайностей, некие врожденные и приобретенные черты. Или, еще иначе говоря, автор знает гораздо больше, чем высказывает.