Елена Хаецкая - Записки из страны Нигде

За чем же тщательно следит Ядовитый Дра?

За тем, чтобы остроумные (как заявлено в тексте) персонажи были действительно остроумны, а не пересказывали тупые шутки с башорга? За тем, чтобы талантливые (как заявлено в тексте) поэты декламировали действительно талантливые стихи, а не ватно-подушечные бесконечные "баллады"? За тем, быть может, чтобы авторский стиль не напоминал жеваные опилки? За точностью психологических мотивировок?

Трижды "ха-ха". У Ядовитого Дра слишком серьезное выражение лица для того, чтобы заморачиваться подобными мелочами. Нет, он бдит над точностью совсем иного рода. Он знает, сколько хитов снимает тролль при ударе мечом, копьем и кулаком, на какое расстояние плюется ядовитый гриб, какова длина шага у шагающего танка и замерзает ли Косматый Крю при температуре минус сорок один градус по Цельсию или же для замораживания названного Крю требуется сорок два градуса по тому же Цельсию.

Один симпатичный человек как-то раз спросил меня: "Почему у вас детеныши грифона названы щенками? Разве они - не котята?"

Речь шла о чисто развлекательной фэнтезийной книге, написанной как дополнительный бонус к компьютерной игре. Я понимаю, что в такой книге должны быть соблюдены и хиты, и дальность плевков ядовитых грибов. Но это все-таки книга, и я не считаю правильным указывать в ней все ТТХ вот так, прямым текстом.

К тому же в книжке имел место в какой-то мере "мой" мир, то есть какие-то личные вольности я имела право себе позволить. Возможно, в мирах других авторов, работающих в развлекательном жанре, грифоны действительно похожи на кошек (отход от этой традиции и вызвал закономерное удивление читателя). Я уже писала об этом феномене: большую часть монстров писатели предпочитают списывать со своего любимого животного, а любимое животное у большинства писателей - это кошка.

Но у меня-то любимое животное - собака! И нет на земле силы, способной изменить это обстоятельство.

Более того. Лично я считаю грифонов подобными, скорее, хорькам (ханорикам, горностаям, возможно - куницам). А у ханориков тоже "щенки".

И притом я так считаю только в данном конкретном романе. Не факт, что в другом романе не появятся грифоны, которых я опишу как-нибудь иначе, например, как боевых петухов... Вот будет ужас-то!

Мелочь, скажете. Ну да, мелочь. Но читателя, повторю, вполне доброжелательного, насторожил в тексте отход от канона. Кем установленного, когда?

Для меня это было новое ощущение, в натуре, поэтому я так подробно останавливаюсь на данном случае.

Итак, существует некое общее пространство, созданное совместно издателями, читателями и писателями. Пространство, условно назовем, жесткого канона. Там четко определено, на какую породу кошек похож какой монстр, какой длины коготь у желтохвостого дракона, сколько ватт в лампочке у пляшущего огонька на болоте и тэ пэ. В этом мире принято всерьез обсуждать такие вещи.

Я не говорю, что это плохо, просто это уводит один из "разделов" фэнтези от литературы к "Книге Мастера" ДНД.

Одной из стилистических примет такой фэнтези является широчайшее использование синонимов. Попробую воспроизвести подобный текст (Ядовитый Дра, я уже ощущаю твое жаркое дыхание на моем затылке!).

Итак... "Стивен занес меч над морлоком. (Я не знаю, кто такой морлок, название монстра беру условно). Монстр присел. Мужчина отступил на шаг. Чешуйчатый разинул пасть, воин двинулся на него, но серокожий отпрянул, выбросил вперед руку, и навсиканин нанес удар. Черноспинный упал от силы инерции..."

В какой-то момент теряешь всякие ориентиры. Кто такой "черноспинный"? Это монстр или мужчина?

Автору, очевидно, когда-то сказал издатель, что в одном абзаце нельзя употреблять одно и то же слово дважды. Да и вообще, надо побольше синонимов. В принципе, да, когда на одной странице герой три раза "затравленно огляделся", это как-то напрягает. И десять раз "сказал" (а того хуже - "промолвил") - тоже.

Однако нагромождение синонимов в духе вышесочиненного отрывка - это, сдается мне, перебор. Рядовой читатель, не приученный держать в голове десятки тактико-технических характеристик десятков рас, вязнет мгновенно.

Происходит перенос обычного руководства для мастера словесной ролевой игры на книгу, претендующую называться художественной. Иногда это более уместно, иногда менее, иногда - вообще неуместно. Хорошая фэнтези - это авторский мир, в котором невозможен читательский диктат. Если у автора желтохвостый дракон вообще не ядовит, значит, он вообще не ядовит, а коли автор все-таки неправ, то смотри пункт первый. И еще мне кажется, что читатель с серьезным выражением лица лишает себя обыкновенного читательского счастья: просто устроиться поудобнее с книгой (электронной читалкой) и отвлечься от свинцовых мерзостей бытия.

03:00 / 10.12.2016

Обычно когда я говорю, что не перевариваю фанфиков, мне выдвигают встречное «обвинение»: как может изрекать подобную ересь человек, писавший «Конанов»? Разве «Конан» - это не фанфик?

Таким образом, я всерьез задумалась над тем, чем же фанфик отличается от межавторского проекта?

Для стороннего наблюдателя разницы, возможно, и нет, но для меня она определенно существует. «Конана» я могу, а «Гарри Поттер и рациональное мышление» или «Экскурсию» - нет. То есть, я ощущаю разницу.

Однако «ощущать» мало. Надо бы сформулировать какие-то рациональные критерии.

Межавторский проект обычно начинается с чьей-то удачной вещи, например, с «Конана» Роберта Говарда. Иногда в основе проекта лежит компьютерная или другая игра, возьмем как пример «Магический кристалл» или «Берсерка». (Я называю сейчас те проекты, о которых имею хотя бы небольшое представление.) Иногда же межавторский проект начинается просто как проект, пример – «Мир Асты» (начало девяностых. Если не ошибаюсь, этот проект разрабатывал Михаил Ахманов). «Берсерк» куда-то подевался, «Магический кристалл» в виде игры не запустился или не приобрел популярности, а «Мир Асты» не имел успеха, вышло всего две книги (если, опять же, мне не изменяет память). Из всего этого многообразия по-настоящему крут только «Конан».

Но что общего у всех этих проектов?

Сначала кто-то один придумывает «мир». Неважно – как реализован этот мир, роман это или цикл рассказов («Конан»), компьютерная игра («Берсерк») или же просто мир как таковой – карта, обстоятельства, условия существования людей, цивилизационная конкретика («Аста»).

Далее, по согласованию с автором «мира» (креатором), начинают работу другие писатели. У них имеется своего рода «библия», изначальный текст, энциклопедия, толкования, обязательно – карта, куча справочных материалов, включая список желательных имен для героев. То есть авторы, работающие в межавторском проекте, всегда хорошо подкованы по матчасти своего мира. У них имеется специальный консультант – либо «креатор», либо «изначальный автор», продавший свой проект как межавторский, либо же это тщательно изученное наследие «Автора-1», как в случае с «Конаном».