Наталья Воронцова-Юрьева - Гамлет. Шутка Шекспира. История любви

И тут мы с вами должны забежать намного вперед.

*

Все, кто читал пьесу, знают, что Гамлет удивительным образом спасся. Что судно датчан и двух дней не пробыло в море, как вдруг корабль неких разбойников напал на них - догнал их и взял на абордаж. Во время завязавшейся схватки принц, улучшив момент, перепрыгнул на разбойничий корабль, после чего абордаж был немедленно снят, и корабль пиратов взял курс к берегам Дании. А Розенкранц и Гильденстерн продолжили плыть в Англию, так как, помимо сопровождения туда Гамлета, король поручил им еще какую-то небольшую дипломатическую миссию, что и было, видимо, расценено ими как основное задание. При этом они не догадывались, что их там ждет смерть: Гамлет подменил приказ короля и скрепил письмо старой печаткой отца, перстнем ("Со мной была отцовская печатка, печати Датской точный образец").

В этой истории слишком ярким выглядит единственное несоответствие: почему, сразу же после того, как Гамлет перепрыгнул на пиратский корабль, стычка немедленно прекратилась, крючья сняли и судно датчан напрочь перестало интересовать разбойников?

Ответ один: эти якобы разбойники были посланы именно вслед за Гамлетом, чтобы спасти его. Недаром у них было более быстроходное судно, которое с легкостью догнало датчан! И когда Гамлет перескочил к этим "пиратам", их миссия на этом была закончена.

Кто же был спасителем принца? Ну конечно же Фортинбрас! Это к нему направил Гамлет гонца, который должен был, пройдя по равнине и опередив Гамлета, дождаться идущего на Польшу Фортинбраса и передать ему просьбу о помощи. Это и был план Гамлета!

О том, что спасителем принца является именно Фортинбрас, говорит еще и такой косвенный факт - то самое яркое несоответствие, которое и хотел выделить Шекспир: "разбойники" не тронули датчан, не отняли у них судно и даже не ограбили их . Почему? Да потому, что Фортинбрас дал слово не причинять датскому владыке вреда! А ведь даже Полоний не сомневался, что Фортинбрас свое слово держит.

*

Вернемся к текущим событиям пьесы. С того вечера, когда состоялось представленье, и с той ночи, когда принц был отправлен в Англию, прошло примерно пять дней. Такой вывод можно сделать из того, что Гамлет находился в море уже почти два дня, когда на них напали "разбойники", плюс еще два дня, чтобы вынуться в Данию. Также потребовалось некоторое время для того, чтобы по возвращении принца матрос доставил в Эльсинор три письма - к Горацио, королю и королеве. Возможно также, что Гамлет провел несколько приятных дней в гостях у этих учтивых "разбойников".

В любом случае прошло не больше недели, но этот срок достаточный, чтобы некий верный человек из дома Полония успел достичь границ Франции и рассказать Лаэрту о смерти отца, после чего Лаэрт спешно и при этом тайно возвращается в Данию.

Итак, сцена пятая приводит нас в залу, в которую входят королева, Горацио и первый дворянин. Сцена начинается с реплики Гертруды: "Я не хочу с ней говорить". Этот ответ королевы дворянину является продолжением их разговора, оставшегося за кадром: дворянин уговаривает королеву принять Офелию, но королева отказывается.

Столь категоричный отказ королевы очень важен Шекспиру- повторяю, сцена начинается именно с этой реплики. "Она упорствует, совсем безумна" - уговаривает дворянин. "Чего ей надо?" - холодно спрашивает королева. Да, все-таки Гертруда прекрасно поняла тот единственный намек, который содержали в себе скабрезности Гамлета! Офелия - любовница короля. Нет, она ни за что не примет Офелию.

Однако дворянин настаивает, и к нему подключается Горацио. Они оба уверяют Гертруду, что бред Офелии принимает угрожающий характер, что ее слова, конечно, пустяк, но дело в том, что "слушателей их бессвязный строй склоняет к размышленью; их толкуют и к собственным прилаживают мыслям".

Королева задумывается... "Пусть приходит", - говорит она. Да-да, думает королева, еще не хватало, чтобы об этом судачили в народе. Еще не хватало, чтобы этот болезненный бред перерос в иные, более опасные, сплетни! Тем более что с некоторых пор (а вернее, с момента того тяжелого разговора с сыном) совесть Гертруды переполнена чувством вины:

Моей больной душе, где грех живет,

Все кажется предвестьем злых невзгод;

Всего страшится тайная вина

И этим страхом изобличена.

Входит Офелия. С первого взгляда на нее становится ясно, что она действительно не в себе. И с первого же взгляда на нее сердце Гертруды смягчается, ей становится бесконечно жаль Офелию. Но Офелия не понимает этого; она поет песенки, в которых угадывается ее мысль об умершем отце. Она вспоминает про дочку хлебника, которая за жадность была превращена в сову, а ее дальнейшие слова похожи на некое затемненное философское рассуждение о том, какой результат она получила благодаря собственной жадности - той самой, исподволь расшевеленной в ней Полонием, которая и привела ее в постель короля: "Говорят, у совы отец был хлебник. Господи, мы знаем, кто мы такие, но не знаем, чем можем стать. Благослови бог вашу трапезу!"

Кстати, эту притчу и комментарий к ней она проговаривает сразу же после того, как вошедший король обращается к ней со словами: "Как поживаете, мое дитя?". И смысл этой притчи настолько прозрачен, что король спешит придать ей иной смысл: "Мысль об отце", - многозначительно говорит он. Но и на эти простые слова короля Офелия опять реагирует довольно опасно:

ОФЕЛИЯ: Пожалуйста, не будем говорить об этом; но если вас спросят, что это значит, вы скажите: (Поет.)

"Заутра Валентинов день,

И с утренним лучом

Я Валентиною твоей

Жду под твоим окном.

Он встал на зов, был вмиг готов,

Затворы с двери снял;

Впускал к себе он деву в дом,

Не деву отпускал".

Кстати, король появляется здесь довольно быстро. Да уж не сама ли Офелия явилась тому предлогом, не ее ли настойчивое желание свидеться с королевой, о котором стало известно королю?

Несмотря на опасный момент король на эту чрезвычайно содержательную песенку Офелии реагирует довольно уверенно: "О милая Офелия!" - восклицает он, якобы все более убеждаясь в ее безумии.

И тут следует весьма интересный ответ девушки: "Да, без всяких клятв, я сейчас кончу". И она поет еще одну песенку:

"Клянусь Христом, святым крестом.

Позор и срам, беда!

У всех мужчин конец один;

Иль нет у них стыда?

Ведь ты меня, пока не смял,

Хотел женой назвать!"

Он отвечает:

"И было б так, срази нас враг,

Не ляг ты ко мне в кровать".

Прямо скажем: содержание этих песенок кардинально поменялось с приходом короля! Естественно, королю ничего не остается делать, как нажимать на ее сумасшествие: "Давно ль она такая?"