Мартин Гарднер - Обман и чудачества под видом науки

А после начала опадать, вызывая лютые землетрясения и вулканические извержения. «Приливной пояс» схлынул на всю землю — это и был потоп из мифов о Ное и прочих фольклорных персонажах. В разных местах отдельные люди сумели спастись.

«Не равнодушно нам уплывать от данной главы прочь на ковчегах. Эти строки из Книги бытия никогда не перестанут раздражать наше воображение. Разве не были они излюбленным чтением нашего детства, проведённого в воскресных школах? Да и теперь, по взрослении, когда мы подвергаем сомнению многие смутные библейские отрывки, не удовлетворяясь простым мифологизмом, история о потопе остаётся во главе всего, что кажется намёком на исторический факт. Действительно, под занавес третичного периода потопные воды качали ковчег, эту колыбель новой расы… Все мы можем оказаться потомками одного из героев потопной мифологии, если только наши праотцы не спаслись на горных вершинах или как-то по-другому».

Сюжеты о драконоборчестве и борьбе богов с чудовищами отражают развал пралуны. После указанных катастроф настала эпоха спокойного и тёплого безлуния. Мифы о рае все датируются ею. Но этому было суждено прекратиться, едва под притяжение земли подпал новый естественный спутник. Уловление луны отмечено очередной волной глобальных конвульсий. Сместилась земная ось, полюса обледенели, Атлантида затонула и настал четвертичный период.

Белами подсчитал, что современная луна завертелась вокруг нас приблизительно 13 500 лет назад. Об этом не только говорит фольклор, а и молчит коллективное бессознательное:

«Ещё в мальчишестве мне часто снилась огромная луна, ослепительно яркая и такая близкая, что, казалось, я почти дотягиваюсь до её поверхности. Но вот она взметнулась прямо в небеса, изменилась, разлетелась — почти взрывообразно! — на куски, впрочем, упавшие не сразу. Затем почва подо мной ходила ходуном, опадала, повергая меня в ужас беспомощности. Просыпался я всегда с болезненным чувством, приличествующим кошмару».

Позднее, когда он впервые взглянул на луну через телескоп, её ноздреватая поверхность показалась волнующе знакомой. В 1921 году он ознакомился с теорией Гербигера и к своему удивлению нашёл у австрийца описание своего сновидения.

«С тех пор я домогался от своего подсознания этого космического зрелища, но тщетно. Должно быть, мои мысленные усилия потрясли ячейку этого воспоминания. А может, найденное решение отменило необходимость в этой репродукции».

Среди прочих книг Белами две особо изящные можно выделить особо. “The Book of Revelation Is History” претендует на окончательное толкование Книги откровений. Видение апостола Иоанна на самом деле репортаж об окончании третичного периода! Аналогично и с толкованием Книги бытия (“In the Beginning God”), которая в действительности рассказывает не о сотворении мира, но о его восстановлении. Предложена оригинальная интерпретация вылепливания Евы из Адамова ребра: речь идёт о незабытом кесаревом сечении героини потопного мифа. Мифотворцы всего лишь перепутали пол роженицы.

Современная луна постепенно приближается к нам по спирали. Она укрыта 200-километровым слоем льда, подобным меркурианскому, венерианскому и марсианскому. На Марсе гололёд простирается на 400 километров вглубь. Его трещины кажутся нам «марсианскими каналами». Млечный же Путь представляет собой кольцо огромных космических айсбергов. Когда Гербигеру напоминали о фотографиях, показывающих, что Млечный Путь состоит из множества звёзд, ответ последовал откровенно придурочный: фотографии подделаны!

Ещё к солнцу спирально подступается не одна глыба льда. Когда доходит и падает, то возникает солнечное пятно. Глыба мгновенно испаряется, облаком выбрасывается в открытый космос, замерзает в ледяную пыль. С неё на всех планетах, кроме земли, получается гололёд. Здесь не место объяснять, почему, но нам от этого только перистые облачка да изредка лютые грады.

«Одно удовольствие (Лею. — М.Г.) собирать глупости со страниц той книги, как японских бабочек — с густоцветущей клумбы».

Но когда научных сектантов прибыло, немецким астрономам стало не до смеха. Наибольшим успехом гербигеровщина пользовалась в союзе с идеологией нацизма — министерству пропаганды пришлось даже объявить, что «некому считаться правильным национал-социалистом без признания WEL». Из сектантской литературы Лей не устаёт цитировать:

«Только наши нордические предки закалены снегом и льдами, что наследием нордической расы, столь естественным, выступает вера во вселенскую ледовость».

«Одно дитя австрийского народа (Гитлер) поставило на место иудейских политиканов, другое (Гербигер) — вылечит мир от еврейской науки».

«Самой своей жизнью Фюрер доказал превосходство „любителя“ над самозваными профессионалами, и без второго „любителя“ вселенная останется недопонятой».

Только и ужасайся отзвукам учительской паранойи в речах школёных фанатиков.

Любопытен бойкот Великовского по отношению к гербигеровскому первенству и белламовскому цитатнику — и это при заметном численном превосходстве WEL'щиков над великовцами! Даже сейчас в Германии и Великобритании первых более миллиона. Под крылышком Рейха ничто не мешает процветать Гербигеровскому институту. В английском филиале усердно издаются книги, брошюры и периодика.

«Окончательное подтверждение теории ожидается с первым межпланетным перелётом. В его успехе наш институт весьма заинтересован».

Подобно религиозным, научные секты живучи. Только Бёрдов лётный подвиг окончательно уничтожил Яму Симаса. Возможно, ледяную космогонию сможет сокрушить лишь высадка на безлёдную луну.

Рано или поздно наша книга должна дойти до Чарльза Форта. Он тяжёлая артиллерия антиастрономов, в реформировании науки главенствующую роль отвёл освобождённому воображению — не будет лучшего повода его представить.

Чарльз Гой Форт родился в Олбани, штат Нью-Йорк, в 1874 году. Ещё мальчика склонность к науке довела до коллекционирования минералов, жуков и… таксидермирования птицы. Но до колледжа так дороги и не нашёл. Какое-то время журналиствовал, сочинял роман (“Outcast Manufacturers”, 1909), выдал несколько рассказов (их опубликовал Драйзер в своём Smith's Magazine). Унаследовал скудную недвижимость, освободившую время на исследования. Оставшиеся 26 лет жизни шерстил старинные журналы и газеты, выписывая оттуда загадки, с наукой несовместимые. Бóльшая часть работы проделана в Британском музее. Позднее вернулся в штат Нью-Йорк (в Бронкс), где с женой Анной искал дальше через местную общественную библиотеку.

Форт был застенчивый медведище с русыми усами, как у моржа, и толстыми очками. Квартиру заставил обувными коробками, в которых заметки да вырезки. На стенах обрамлённые паучки-бабочки, а под стеклом куски асбестообразной грязи с неба. На досуге пасьянс “Super-Checkers”, им же изобретённый. Для игры требовалась тысяча человек на громадном столе в несколько квадратных гектаметров. Со слов писательницы Тиффани Тэйр, госпожа Форт «никогда даже не мечтала узнать о том, что происходит в голове её мужа. Она не прочла ни одной из его книг, а также ни одной другой».