Владимир Гаков - Фредерик Пол, торговец космосом

Циклопическое сооружение покинуто строителями, но по-прежнему функционирует в автоматическом режиме – хотя разбираться, как именно, героям-добровольцам приходится методом «тыка». На свой страх и риск, часто ценой собственной жизни... И все-таки отчаянные авантюристы начинают совершать путешествия в неизвестном направлении и даже в неизвестное время (космический «пылесос наоборот» выстреливает исследовательские корабли – через какие-то до поры науке не ведомые «дыры» в пространстве-времени – в отдаленные концы Галактики и в иные эпохи). Чаще подобная «офицерская рулетка» заканчивается гибелью смельчаков, но редким счастливцам удается вернуться на Землю живыми и невредимыми – и с научным «уловом», оправдывающим любой риск! В романах-продолжениях – «За голубым горизонтом событий» (1980) и «Свидание с хичи» (1984), а также в двух сопутствующих сборниках, «Анналы хичи» (1987) и «Путешествие во Врата» (1990), появляются, наконец, и сами загадочные строители космических Врат...

Впрочем, если читатель еще не успел познакомиться с романами серии, этим эталонным образцом интеллектуальной «космической оперы» (в которой тщательно проработанный технический и социальный фон органично соединен с философскими проблемами, в частности – контакта с Неведомым), то теперь такая возможность, наконец, представилась. А серьезного читателя приглашаю обратить внимание на интересные сравнения, которые напрашиваются с более знакомым нам «Пикником на обочине» Стругацких...

Другим интересным поворотом за последние десятилетия стало более частое и более, что ли, целенаправленное вторжение Пола-фантаста в сферу политики. То, что интерес писателя не случаен, подтверждается и солидной статьей «Политическая научная фантастика», с которой мэтр неожиданно разразился в одном из последних выпусков журнала «Локус» за этот год.

Процитирую несколько отрывков из этой любопытной и во многих отношениях показательной статьи.

«Так называемая «политическая научная фантастика», – вызывает у меня самого смешанные чувства. Сам термин вводит в смущение, хотя, должен признаться, вызывает и немногие приятные воспоминания. Потому что, с одной стороны, многие воспринимают прилагательное «политическая» по отношению к литературе как синоним «скучной». А с другой – многие примеры в высшей степени политизированной научной фантастики остаются едва ли не лучшими и самыми животворными в этой литературе...

Хорошая научная фантастика всегда апеллирует к лобным долям головного мозга. Она не просто дает своим читателям сублимированные приключения или синтетические эмоциональные взлеты; она в то же время необычайно стимулирует мысль. Делает это она по-разному, но в значительной мере и посредством того, что я называю «политическим аспектом». Научная фантастика и рада бы избежать этой политической ангажированности, да не может. Когда английский исследователь Том Шиппи попытался в очередной раз научно определить эту литературу, то в очередной раз же потерпел неудачу. Но зато четко сформулировал ее причину: «Поскольку научная фантастика является литературой изменения, то и сама постоянно видоизменяется, что делает задачу исследователя, стремящегося ее пришпилить одним удачным определением, поистине бессмысленной». На мой взгляд, в этом самооправдании неудачи и заложено то позтивное определение, которое не смог найти профессор Шиппи! Он ведь уже сформулировал (как и многие до него), чем безусловно является научная фантастика: литературой изменений. Вот почему мне кажется справедливым, хотя и парадоксальным, ответ моего друга Артура Кларка – на вопрос, почему он всю жизнь пишет научную фантастику. Потому что это единственная литература, имеющая дело с реальностью, – таков был ответ...

Научная фантастика не предсказывает будущее. Я не могу этого сделать, потому что не существует такого понятия, как «будущее» – в единственном числе. Напротив, можно говорить лишь о широком спектре возможных будущих, которые французский футуролог Бертран де Жувенель назвал «futuribles». И нам не дано знать, какое именно реализуется, до тех пор, пока мы не опустим монетку в прорезь на щитке ярмарочной машины времени, не нажмем на педаль газа и не увидим своими глазами. Но тогда уже это «будущее» станет нашим настоящим... Зато научная фантастика делает нечто не менее важное. Это своего рода Сирс-Робек (одна из крупнейших в США сетей универсальных магазинов, торгующих по каталогам. – Вл. Г.) всех возможных будущих. Самостоятельная профилактика против «футуршока»: чем больше вы читаете фантастики, тем труднее вас чем-то удивить.»

В своей статье, да и в других публицистических выступлениях Фредерик Пол часто вспоминает одну примечательную историю, случившуюся в самый разгар вьетнамской войны и чуть было на рассорившую до того монолитный мир американской фантастики. Группа писателей (самых-самых, знаменитостей, корифеев!) купила страницу в журнале «Гэлакси» и поместила на ней – как платное объявление – воззвание, осуждающее политику США в Юго-Восточной Азии. Список подписей был более чем впечатляющ... В ответ другая группа – и снова одни знаменитости! – опубликовала свое контрвоззвание, призывая американское правительство оставаться во Вьетнаме столько, сколько нужно, чтобы противостоять коммунистам. Размышляя сегодня о той конфротации, тогдашний редактор «Гэлакси» Фредерик Пол замечает:

«Когда я сравнил оба списка подписей, мне пришла в голову удивительная мысль. Я хорошо знал почти каждого из «подписантов» – достаточно, чтобы вполне ясно представлять себе, каким бы виделся идеальный мир, скажем, 2100 года каждому из них... И я не мог поверить, что все эти миры существенно различались бы. Почти без исключений, в их идеальном мире недалекого будущего отсутствовали расовые предрассудки или экстремальная бедность; в этих мирах каждому гражданину была гарантирована свобода слова и поступков; и отличительной особенностью всех этих миров была принципиальная нацеленность общества на научные исследования и космическую экспансию. Несмотря на разные стороны баррикады, которые занимали все эти писатели по отношению к настоящему, их представления о будущем оказывались почти неразличимыми. Что их действительно разделяло, так это выбор тактики для достижения общих целей.

Мне кажется, это и есть пример политического подтекста, который изначально присутствует в каждом хорошем научно-фантастическом произведении: стремление к миру, в котором каждому предоставлено все то, что и определяет статус человека. В первую очередь – свободу для каждого.»

Творчество Пола-»политика» не ограничивается только воззваниями. Многие его романы последних лет – «Джем: создание утопии» (1979), «Холодная война» (1981), «Встает Черная Звезда» (1985) и другие, а также короткие повести «Числом превосходя живущих» (1990) и «Остановка на Медленном Году» (1991) – как раз и представляют (с разной степенью успеха) собой образцы столь не любимой многими фантастики социальной, «проблемной». И конечно, прямым – во многом публицистическим – откликом на текущую политику стал едва ли не самый успешный в коммерческом отношении (единственный, выбившийся в национальные бестселлеры!) нефантастический роман Пола, название которого говорит само за себя: «Чернобыль» (1987). Но это произведение заслуживает особого разговора, который не за горами.