Станислав Борзых - Тотальность иллюзии

Восьмое объяснение сводится к следующему. Наши поступки представляют собой не разрозненные и не отделённые друг от друга действия, но целую систему. Изъятие из неё какого-либо одного элемента неизбежно влечёт за собой потребность в пересмотре всех остальных. То же самое касается и простых перемен в любой области. Скажем, если я начну ходить боком, то у меня трансформируются представления о моей скорости передвижения, расчёты с данным обстоятельством связанные, взгляд на мир, оценку мной окружающих (я же увижу их с непривычного мне ракурса) и т.д. Даже если я что-либо совершу при отсутствии наблюдения со стороны, я уже никогда не буду прежним, что опять же преобразует мои контакты с теми, кто ничего не видел, вследствие иного в буквальном смысле подхода к реальности. Это очень напоминает домино – любая кость, пусть и стоящая отдельно, тем не менее, при падении затрагивает все прочие. А так как в обществе мы все находимся, пусть и не физически, но духовно рядом, влияние на целое гарантировано. Разумеется, меня остановят или я сам себя скоро остановлю – незачем дестабилизировать социум хотя бы и в таком незначительном локусе. Впрочем, здесь есть ещё одно важное обстоятельство. На самом деле нет жёсткого набора правил, но активирована совокупность принципов, обуславливающих нормы. Задаётся некий диапазон возможного. Поэтому поступь боком более или менее приемлема, а вот обнажение – нет.

Вообще говоря, нет смысла разделять эти объяснения. Все они работают сообща и лишь дополняют друг друга. Существенно то, что они искажают наше восприятие действительности и, как следствие, выбор нами допустимого поведения.

То, что общество выбирает в качестве нормы – во многом есть результат случайности. Она определяется теми обстоятельствами, которые сопутствуют её возникновению. Это также означает, что она может со временем и при изменении условий трансформироваться чуть ли не в свою изначальную противоположность. По понятным причинам ситуации, в рамках которых вырабатываются правила, не всегда способствуют достижению оптимума. Кроме того нелишне будет заметить, что само это понятие лишено всяческого содержания. Оценка производится «на глаз» без наличия точных и внятных инструментов потому, что сами они настолько же случайны, как и то, что с их помощью собираются измерять. Те объяснения, которые приведены выше, демонстрируют узость поведения в пределах утверждённой системы полезности, но очевидно, что мы должны смотреть на проблему шире. А в таком случае сами критерии нуждаются в оправдании. Именно поэтому я теперь приступлю к последнему вопросу, озвученному выше, а затем вернусь к третьему.

Среди всех возможных поведенческих актов общество выбирает лишь некоторые, тем самым сокращая для своих членов доступный и допустимый диапазон поступков. Люди в итоге напоминают собой заложников сложившейся системы. Тем не менее большинство не чувствует себя стеснённым потому, что рассматривают правила в качестве само собой разумеющегося, без должного рефлексивного взгляда на них. Как бы то ни было, но на свете нет группы, которая бы охватила все возможные действия и наделила их статусом приемлемого. Почему?

Во-первых, для того чтобы это вообще произошло необходимы все мыслимые условия, в рамках которых бы принималось соответствующее решение. Сегодня, в общем и целом, мы видим нечто подобное. Мир мал и связан, что позволяет нам принять во внимание все возможные нормы поведения и узаконить их как нормальные. Но проблема состоит в том, что правила утверждались даже не вчера, а очень и очень давно, тогда, когда люди жили разрозненно и, следовательно, были не в состоянии сообщить друг другу о том, что реализуемо не что-то одно, но сразу многое. Отклонения возникли из-за узости наличного материала, а затем просто транслировались через поколения. Кроме того не стоит забывать о том, что мы не способны воспроизвести в настоящее время все прошлые состояния, а также будущие. В любом случае правила непременно оказываются зажаты в некие границы.

Поэтому, во-вторых. Сегодня, равно как и во все предшествовавшие нам времена, за исключением гипотетически первого, мы испытываем на себе весь тот груз истории, которая протекала до сих пор. Внутренняя логика, о которой я вёл речь выше, серьёзно перетряхнула наши представления о норме, сделав их в полном смысле этого слова ненормальными. Что бы вам ни показалось, я здесь не пытаюсь опровергнуть все правила как ничего не стоящие случайности. Напротив, я полагаю, что они крайне ценны хотя бы уже потому, что скрепляют общество. Как бы то ни было, но традиции неизбежны вследствие того, что они позволяют укреплять отношения между поколениями. И если бы их не существовало, то мы бы потеряли социум, в котором проживаем.

В-третьих, и этот довод подкрепляет предыдущие, мы не способны заглянуть в грядущее. Разумеется, мы можем гипотетически представить себе его, но это будут лишь наши догадки, и не более того. Я не думаю, что на каком-то этапе своего развития человечество окажется в состоянии просчитывать последствия всех действий как своих членов, так и целого, что фактически означает неожиданность всех предстоящий нам ситуаций. Кроме того мы всегда ведём себя с расчётом на потенциальные исходы, которые тем самым корректируют наши поступки. Не брать в рассмотрение завтрашний день – просто глупо, за исключением тупиковых случаев, поэтому мы обязательно включаем его в день сегодняшний, и это обстоятельство изменяет его.

В-четвёртых, нельзя переоценивать способности каждого человека по усвоению тех или иных норм. Они всегда конечны, что влечёт за собой необходимость их сокращения и сжатия. Как и в случае с языком общество в данном отношении ориентируется на наиболее слабых своих представителей. К тому же не стоит забывать о том, что усвоение правил происходит в основном в раннем детстве, а это означает, что корректировка должна осуществляться в соответствии именно с детьми. По понятным причинам они ещё не могут критически оценивать то, что им предлагают, да и их интеллект пока ещё не развёрнут в полной мере. В настоящий момент, уже прожив какое-то время, я, конечно, в состоянии разглагольствовать о том, как социум меня ограничивает, но, когда я сам был маленьким, вряд ли бы мне это пришло в голову. Тогда я всё принимал на веру, а это критическое условие для эффективного обучения всяким предписаниям.

В-пятых, как уже упоминалось, люди весьма ригидны. Помимо некритично усвоенного в детстве, они вряд ли захотят принимать что-либо ещё. Апелляция к наследию веков всегда бьёт точно в цель. Но то же самое распространяется и на уровень жизни одного поколения. Странно порой слышать, что престарелые люди обладают некоей истиной в последней инстанции. Я не желаю никого обижать, но всё-таки нелепо предполагать, будто возраст есть гарантия ума. Глупость встречается во всех группах, вне зависимости от каких-либо иных факторов. Однако нам приятно думать о том, что мы всегда правы, даже несмотря на очевидную уязвимость подобной позиции. Эта психологическая особенность вездесуща, и она вносит существенную лепту в размер диапазона наличных норм.