А. Буянов - Антигерои минувших дней

По прибытии в Лондон Марло обвинил в предательстве Байниса, а Байнис в том же – Марло. Сесил поверил Марло, но серьёзного наказания Байнису не последовало – его лишь выгнали со службы. С этого времени ненависть Байниса к Марло достигла высшего предела.

Май 1593 г. в Лондоне был необычайно бурным. Началась эпидемия чумы. Тогда же случились волнения подмастерьев. Связаны они были, в частности, с тем, что город наполнили протестантские беженцы из Франции, где всё ещё продолжалась религиозная война. Они перехватывали работу у подмастерьев и соглашались на мизерную оплату. Сэр Уолтер Рэли выступил с речью в парламенте, в которой призвал ограничить въезд на остров беженцев и обратить внимание на нужды коренных англичан. Этим Рэли возмутил архиепископа Кентерберийского Джона Уитгифта (Whitgift), поскольку своей публичной речью отказывал в поддержке добрым протестантам.

А тут ещё в центре Лондона появился плакат со стишками, предлагавшими иноземцам убираться прочь из страны! Под стихами стояла подпись Тамерлан – одно из известных публике прозвищ Марло. Архиепископ взбеленился и потребовал от королевы немедленно найти автора сей мерзости! В ходе розыска полиция вышла на Томаса Кида. Состоялся обыск, в ходе которого в бумагах писателя нашли переписанный от руки отрывок из «Трактата об арианских ересях». Сам трактат был разрешён властями, отпечатан типографским способом и спокойно продавался в книжных лавках. Однако Уитгифт усмотрел в переписанном отрывке ересь. Кида арестовали и подвергли жесточайшим пыткам. На дыбе он сознался, что листок принадлежит его приятелю Марло. Одно время они вместе снимали квартиру, а когда расстались, при переезде листок из рукописи товарища случайно попал в его бумаги.

18 мая 1593 г. Кит Марло был арестован по обвинению в арианской ереси. Решающую роль здесь сыграло, видимо, то, что Марло входил в кружок Уолтера Рэли – злейшего врага Уитгифта, и архиепископ рассчитывал через показания драматурга наконец-то добраться до самого Рэли. Взяли Марло в Скэдбари, где он пережидал чуму в компании Томаса Уолсингема. Держали драматурга в тюрьме двое суток, после чего выпустили под поручительство Уильяма Сесила. На всякий случай Марло обязали ежедневно отмечаться в канцелярии Тайного совета.

А 26 мая в Тайный совет поступил новый донос от Ричарда Байнеса. Вкратце там говорилось следующее: «Кристофер Марло кощунственно отрицает богодухновенность священного писания; пророк Моисей лишь дурачил своими фокусами невежественных евреев – “Хэриот может сделать то же”. Марло отрицает божественность Христа: он-де не родной, но вполне земной сын Иосифа; Христос распутничал с сёстрами из Вифании и с Иоанном Богословом, а иудеи знали, что делали, когда предпочли разбойника Варавву Христу; он, Марло, называет протестантов лицемерами и ханжами, и католицизм нравится ему больше из-за торжественности службы, красивого пения; более того, он утверждает, что мог бы основать новую религию, лучшую, чем все другие. “Чудовищные” мнения Марло касаются и христианских представлений о сотворении мира: он якобы утверждает, что христианская космогония не согласуется с историей, и есть доказательства, что человек существовал шестнадцать тысяч лет тому назад, в то время как по библии первый человек был создан всего шесть тысяч лет назад. Марло якобы считает, что фальшивомонетчики имеют столько же прав выпускать деньги, что и сама королева. Важным пунктом доноса Байнеса было обвинение Марло в том, что свой “атеизм” он распространяет среди знакомых и ему удалось “совратить” ещё несколько человек» [20].

Особо следует выделить утверждение Марло, будто Иисус Христос и юный Иоанн Богослов были любовниками. В этом же доносе Байнес приписал драматургу слова о том, что «те, кто не курит табак и не любит мальчиков – дураки!» Содомитский характер обвинений против драматурга апологеты его творчества обычно упускают. И напрасно, поскольку этим они затушёвывают важнейший мотив дальнейших событий и заинтересованность в них семейства Уолсингемов. Ведь при обвинении Марло в содомии следствие неизбежно вышло бы на Томаса Уолсингема – ещё одного недруга архиепископа Кентерберийского.

Освободившись из тюрьмы, Марло не нашёл ничего лучше, как удалиться в Скэдбари, к Томасу.

Утром 30 мая 1593 г. Марло отправился на прогулку в Дептфорд, расположенный в семи километрах от Скэдбари. Там он неожиданно встретил троих знакомых по жизни в поместье и по ведомству Уолсингемов. Это были: Ингрем Фрайзер – слуга и доверенное лицо леди Уолсингем, матери Томаса; Николас Скирс – помощник Фрайзера и агент тайной полиции; Роберт Поули – полицейский провокатор и осведомитель, в частности, он был замешан в «заговор» Бабингтона, приведший к казни Марии Стюарт.

Остатки дома Уолсингемов в Скэдбари. Современная фотография

Показно обрадовавшись встрече, компания решила отобедать в расположенном неподалёку пансионате Элеоноры Булл (Eleanor Bull). Хозяйка пансионата была кузиной самой доверенной камеристки Елизаветы I Бланш Перри (Blanche Parry) и дальней родственницей Уильяма Сесила. Перри к тому времени умерла, Сесил всё ещё возглавлял правительство и спецслужбы, а миссис Булл, предположительно, состояла тайным осведомителем спецслужб. Впрочем, достоверных сведений о том, была ли хозяйка пансионата втянута в заговор или нет, установить пока что не удалось.

Друзья сняли комнату в пансионате и провели там целый день. Болтали о всякой ерунде. После обеда отдыхали в саду, а когда стало темнеть и посвежело, вернулись в дом. После ужина хозяйка подала счёт. В это время Марло лежал на постели, остальные сидели на скамье у стола. Неожиданно начался спор либо о каком-то законопроекте, либо о том, кто должен оплатить счёт. Согласно показаниям свидетелей, невыдержанный Марло вдруг вскочил, выхватил кинжал Фрайзера, который был в ножнах на поясе, висевшем рядом с хозяином, и ткнул им в сторону спорщика. Далее в следственном деле записано: «…защищаясь и ради спасения своей жизни, тогда и в том месте вступил в борьбу с названным Кристофером Морли, чтобы отобрать у него упомянутый кинжал; в каковой схватке этот Ингрэм не мог уклониться от названного Кристофера Морли; и так случилось в этой схватке, что названный Ингрэм, защищая свою жизнь, нанёс тогда и в том месте упомянутым ранее кинжалом, стоимостью в 12 пенсов, названному Кристоферу смертельную рану над правым глазом глубиной в два дюйма и шириной в один дюйм; от каковой смертельной раны вышеупомянутый Кристофер Морли тогда и в том месте тотчас умер» [21].