Джеймс Лаудер - За стеной: тайны «Песни льда и огня» Джорджа Р. Р. Мартина

Я помню одно эссе об искусстве копирования картин – как это практикуется в Китае. Автор утверждал, что в основе этого искусства лежит невидимость того, кто делает копию. В идеале репродукция и оригинал должны быть неразличимы. В ходе работы над адаптацией «Игры престолов» я нередко размышлял об этом. Большую часть своей профессиональной карьеры я посвятил созданию и презентации моего собственного видения, со всей возможной силой и отчетливостью. Хочется надеяться, что мои романы передают читателю особенное видение, характерное лишь для меня. Я воображаю себя создателем уникальной работы. Занявшись адаптацией, я стал делать копии.

Ограничения, накладываемые этой работой, неизбежны. Я решил сделать Дейенерис старше, чтобы соответствовать нашему законодательству, таким образом превратив ее историю в историю незрелой, подчиненной и зависимой молодой женщины, а не эксплуатируемого ребенка с сильным и сложным характером. Я сократил диалоги и убрал описания, прекрасно вписывавшиеся в текст, поскольку решил, что они не лягут в новый формат. Я изменил порядок некоторых глав и событий в соответствии с количеством страниц в комиксах и их собрании. Но основополагающий принцип остался неизменным: читатель этой новой работы видит искусство Томми Паттерсона и историю Джорджа Мартина. Мое дело – оставаться невидимкой. Если, погрузившись в рассказ Джорджа, иллюстрированный Томми, никто не заметит и не вспомнит о принятых мной решениях, значит, я справился.

Дэниел Абрахам – автор тринадцати романов и тридцати рассказов, ставших национальными бестселлерами, включая благосклонно принятый критиками цикл «Суровая расплата» и «Бегство охотника» (в соавторстве с Джорджем Р.Р. Мартином и Гарднером Дозуа). Он также пишет под псевдонимами М.Л.Н. Гановер и (в соавторстве с Тай Френк) Джеймс С.А. Кори. Был номинирован на «Хьюго», «Небьюлу» и «Всемирную премию фэнтези», получил награду Международной Гильдии Ужаса. Среди его текущих проектов – эпическая фэнтезийная сага «Кинжал и монета», космическая опера «Небосвод» и продолжающаяся серия городского фэнтези «Дочь черного солнца». Время от времени он также пишет документальные заметки для io9.com, sfsignal.com и «Кларксуорлд».

Создавая мир со сложной историей и мифологией, автор зачастую раскрывает его прошлое по ходу развития сюжета в настоящем. Верно это и для «Песни льда и огня», где, наблюдая за погружением Вестероса в хаос Войны Пяти Королей и горестями Дейенерис Таргариен на далеком востоке, мы узнаем о событиях прошлого: о правлении Безумного Короля, падении династии Таргариенов, бегстве ройнаров в Дорн и строительстве Стены для защиты от Иных. Продвигаясь вперед, история одновременно раскручивается назад, придавая текущим событиям глубину и звучность, обнажая их скрытые истоки, складывавшиеся на протяжении десятилетий, веков и даже тысячелетий. Но мы узнаем также, что изложенным в книгах сведениям о времени и истории нельзя верить, и у нас возникают сомнения, когда же на самом деле имело место то или иное событие – и произошло ли оно вовсе.

Одной из определяющих характеристик мира «Песни льда и огня» является тот факт, что сезоны длятся годами и совершенно непредсказуемы: за десятилетней зимой может последовать намного более короткое лето. Это приводит к хронологическим затруднениям обитателей Вестероса, но также создает проблемы при отслеживании истории и отсчете времени. В «Песни льда и огня» персонажи обитают в мире, сама история которого неопределенна и неясна, и легенды безнадежно переплетаются с реальными событиями. Основополагающей чертой вестеросской истории является ее нечеткость.

В начале «Игры престолов» мы видим Стену, колоссальное сооружение, простирающееся вдоль северной границы Семи Королевств и ограждающее их от опасностей, как сверхъестественных, так и вполне обыденных. Мы узнаем, что Стене восемь тысяч лет. Этот гигантский возраст заставляет задуматься даже самого закаленного любителя фэнтези. Действительно, восемь тысяч лет – это почти в два раза старше пирамид Гизы, и даже несмотря на современные археологические технологии, наши знания о собственной истории за сравнимый исторический период – около 6000 лет до нашей эры – в лучшем случае поверхностны. В выдуманном мире, лишенном подобных технологий, где частые затяжные зимы грозят полностью уничтожить цивилизацию, сама мысль о том, что обитатели его имеют представление о событиях, имевших место восемь тысяч лет назад, кажется весьма сомнительной.

Некоторые критики жаловались на невообразимые временные промежутки, упоминаемые в цикле, называя их «нереалистичными». Ответ – по крайней мере, его обсуждение – можно найти в самом произведении. Да, временные промежутки огромны, но они могут быть иллюзорными. По мере того как столетия сменяют друг друга, традиции и миф постепенно превращаются в общепринятый факт; истина может оказаться совсем иной и охватывать значительно более короткие промежутки времени. Когда Джон Сноу отправляет Сэмвела Тарли изучать историю Ночного Дозора в надежде раздобыть какую-либо информацию об Иных, смущенный Сэмвел докладывает, что число лордов-командующих, упоминания о которых ему удалось отыскать, значительно меньше, чем предполагают менее формальные записи.

«Старейшие из историй, что у нас есть, были написаны после прихода андалов в Вестерос. Первые Люди оставили нам только руны на скалах, поэтому все, что мы знаем о Веке героев, и Рассветной эпохе, и Долгой ночи, происходит из записей септонов, сделанных на несколько тысяч лет позже […]. В этих старых историях полно королей, которые правили по нескольку сотен лет, и рыцарей, совершавших подвиги за тысячу лет до того, как появилось рыцарство. Ты знаешь рассказы […] мы называем тебя девятьсот девяносто восьмым лордом-командующим Ночного Дозора, однако если верить старейшему списку, что я смог отыскать, их было всего шестьсот семьдесят четыре» («Пир стервятников»).

Это важное заявление подтверждает, что история Семи Королевств основана скорее на мифах и легендах, чем на твердых исторических фактах. До прихода андалов в Вестерос Первые Люди использовали высеченные на скалах руны и устные предания для передачи информации из поколения в поколение. В этих историях может содержаться крупица истины – так, некоторые из событий Троянской войны, приведенных Гомером в «Илиаде» и почерпнутых из более архаичных, устных преданий, подтверждаются археологическими находками, сделанными на месте реальной Трои, – но в них немало преувеличений и откровенного вымысла. Даже исторические записи андалов неточны и полны цветистыми оборотами и ошибками, особенно на фоне того, что установить точную дату их прибытия в Вестерос не представляется возможным. «Никто не знает, когда андалы переплыли узкое море, – объясняет Хостер Блэквуд в «Танце с драконами». – Согласно «Подлинной истории», с тех пор минуло четыре тысячи лет, но некоторые мейстеры говорят, что только две. С какого-то момента все даты становятся неточными и запутанными, а историческую ясность сменяет туман легенды».