Константин Каминский - Электророман Андрея Платонова. Опыт реконструкции

Тимирязев А. Опровергает ли современная электрическая теория материи – материализм? // Под знаменем марксизма. 1922. № 4. C. 73–82. Способ аргументации Тимирязева ожидаемо исчерпывается тем, что постулирует фальсификацию изначально «материалистической» теории электромагнитной массы Дж.Дж. Томсона «идеалистической» теорией относительности (а еще больше ее научно-популярными искажениями) и тем самым подкрепляет теорию эфира как основу материалистической (а значит, социалистической) физики.

Koschorke A. Wahrheit und Erfindung. S. 371.

Возможно, Платонов ориентировался на одну из популярных брошюр, пропагандирующих электрификацию, таких как «Революция и электрификация» Бориса Кушнера. Кушнер развивает основополагающую терминологию дискурсивного переплетения технологической и социалистической революции («Чрезвычайно динамичная, диалектическая во всех своих проявлениях электротехника уже сама по себе является перманентной революцией») и делает вывод о том, что электрификация в капиталистических странах никогда не сможет осуществиться в полном объеме. Склонность Кушнера к центральному планированию уравновешивалась его призывами к децентрализованной электрификации сельского хозяйства, которую председатель комиссии по электрификации и «автор» плана электрификации Глеб Кржижановский в нескольких выступлениях соглашался терпеть лишь как «временное зло»; по мнению Кушнера, это выдавало его как идеалиста электрификации, игнорирующего требования действительности. – Кушнер Б. Революция и Электрификация. Пг.: Гозиздат, 1920. C. 10, 12, 27. В этом духе пропаганда периферийной электрификации была подключена к усилению крестьянских децентрализованных структур управления также и в агитационных методичках. Cм.: Кислянский С. Как советская власть хочет облегчить и украсить жизнь крестьянина (Об электрической силе в деревне). М.: Госиздат, 1920.

Ласунский О. Житель родного города. C. 94–97. Летом 1921 года Платонов преодолевал пешком большие расстояния по проселочным дорогам, навещая невесту в отдаленной деревне Волошино, и на собственном опыте испытал бедствие засухи, надолго сказавшейся на его публицистике и мировосприятии (Там же. C. 162–164). В связи с этим опытом, ирригация, или «гидрофикация», как вторая крупная задача наряду с электрификацией вошла в платоновский вокабуляр технических проектов преобразования страны. Первая популяризаторская статья по обширной мелиорации сельского хозяйства «Крестьянская коммунистическая революция», вышедшая в свет 4 сентября 1921 года, агитировала перевоспитать хищную индивидуалистическую «классовую душу» крестьянства с помощью модернизации сельского хозяйства. – Платонов А. Крестьянская коммунистическая революция // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 184–186.

Платонов А. Электрификация. C. 135.

Платонов А. Электрификация деревень. C. 160.

Там же. C. 161.

Там же.

Heller L., Niqueux M. Geschichte der Utopie. S. 39. Конечно, имманентность утопических представлений не является признаком исключительно русской народной традиции, а, как показывает Карл Маннгейм, вписана в эволюцию утопического сознания. Четвертый тип утопии, марксистско-социалистический, Маннгейм описывает как «сбалансированность, возникающую на почве внутреннего синтеза все еще борющихся между собой различных форм утопии». – Mannheim K. Ideologie und Utopie. Bonn: Cohen, 1929. S. 224.

Корниенко Н. Повествовательная стратегия Платонова. C. 314–315.

Различие между коммуникативной и культурной памятью можно описать на примере передачи знания и культурных навыков: «Участие группы в коммуникативной памяти размыто. <���…> Знание, о котором здесь идет речь, приобретается одновременно с обретением языка, в повседневной коммуникации. Каждый считается здесь равно компетентным. В отличие от размытого участия группы в коммуникативной памяти участие в культурной памяти всегда дифференцировано. Это справедливо и для бесписьменных, и для эгалитарных обществ». – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. Schrift, Erinnerung und politische Identität in frühen Hochkulturen. München: Beck, 1992. S. 53. Исходя из этого аргумента, Ян Ассман описывает различие между культурной и коммуникативной памятью как различие праздника и будней. Cм.: Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 56.

Ассман решительно предостерегает от ошибки ассоциировать коммуникативную память исключительно с устностью, а культурную память – с письменной культурой, хотя и он признается, что культурная память проявляет некоторое сродство с письменностью. – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 59.

Murašov J. Gedächtnis und Schizophrenie in der russischen Moderne // Wiener Slawistischer Almanach. 2007. Bd. 59. S. 171–181.

Подорога В. Мимезис 2.1. Идея произведения. Experimentum crucis в литературе XX века. А. Белый, А. Платонов, группа Обериу. М.: Культурная революция, 2011.

Платонов А. Апалитыч // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 1. C. 148.

Мифопоэтическая потенция представляет собой conditio sine qua non для развертывания культуры воспоминаний и исторического сознания, что подчеркивает Ян Ассман: «Для культурной памяти релевантны не фактические, а лишь припоминаемые истории. Можно было бы также сказать, что в культурной памяти фактические истории трансформируются в припоминаемые и тем самым трансформируемые в миф. Миф – это учреждающая история, то есть та, которую рассказывают, чтобы описать современность начиная с ее истока». – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 52.

Платонов А. Апалитыч. C. 148–149.

Там же. C. 148.

Владимир Пропп в своей работе «Исторические корни волшебной сказки» вывел мотив умерщвления змея из антропофагного компонента ритуала инициации. Змей, который глотает солнце, изображает нарративную трансформацию проглоченного тотемным животным неофита. Пропп В. Исторические корни волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2002. C. 191–241. Гибридный зооморфный образ змея постоянно указывает в контексте сказки на происхождение героя, но также и на ритуальное (перформативное) происхождение сказки. – Пропп В. Исторические корни. C. 237.

Апалитыч и родственные ему повествующие персонажи в платоновской прозе вписаны в русскую духовную традицию юродивых, которая была решающей и для выработки русской юмористической традиции. См. об этом: Панченко А. Смех как зрелище // Лихачев Д., Панченко A. Смех в Древней Руси. М.: Наука, 1984. C. 72–153. Актуализация этой традиции у Платонова была неоднократно акцентирована в работах Ханса Гюнтера. См.: Гюнтер Х. Юродство и «ум» как противоположные точки зрения у Андрея Платонова // Slavia Helvetica. 1998. Bd. 58. S. 117–132; Гюнтер Х. Мир глазами «нищих духом» // Wiener Slawistischer Almanach. 2009. Bd. 63. S. 23–38.