Константин Трунин - Архив сочинений – 2017. Часть III

Это связано с обширностью доступных источников, позволяющих судить не так узко, как то допускалось раньше. Какой бы не делался теперь упор на личность царствующего правителя, от него зависит малое. Он сам – заложник истории. Посему остаётся показать, как ему удавалось справляться с трудностями. Согласно Карамзину, Иван III правил твёрдо и ни с чьим мнением не считался.

21.10.2017 ( http://trounin.ru/karamzin6 )

Какой лучше выбрать носитель информации? Неважное, главное, чтобы люди смогли с него читать. Какой веры следует придерживаться? Любой, главное, чтобы люди не переставали осознавать себя людьми. Как нужно жить, чтобы избежать конфликтов? Никак, поскольку человек всегда будет стремится обособиться от себе подобных по какому-либо надуманному принципу. Возможно ли достичь согласие, не находя понимания? Конечно, поскольку человек всегда об этом мечтает. Так почему не получается преодолеть разобщённость? Улицкая решила об этом рассказать на примере жизни Освальда Руфайзена: еврея, католика, переводчика.

Но как поведать о том, для чего нельзя найти собственных слов? Потребовалось прибегнуть к помощи других. Поэтому со страниц произведения звучат голоса разных персонажей, сообщаемые читателю в виде писем, аудиозаписей и прочих всевозможных документальных свидетельств. А как выстроить на этом материале хронологически последовательную историю? Улицкая решила такого не делать, разместив сообщения вразброс. Не возникнет ли повторений сюжетных линий? Обязательно возникнет. Даже допустимо сказать, что повторения встречаются в непозволительном количестве, порою заново пересказывая прежний текст, но другими словами.

Кто же представлен читателю? Человек сложной судьбы, имя которому Даниэль Штайн. Родился он незадолго до Второй Мировой войны и встретил её при не самых простых обстоятельствах, став переводчиком между поляками и немцами. Это не самый трудный период в его жизни, так как больше проблем он встретит после, когда столкнётся с нежеланием евреев признавать в нём соплеменника, а среди христиан к нему появится ряд претензий из-за своеобразного понимания догматов. Уже не переводчик между поляками и немцами, Даниэль остался переводчиком между конфессиями, а также между людьми и Богом. Понимая его, все продолжали стоять на своём, словно не желая уразуметь истину, что вера не имеет значения, когда важнее придти к согласию вообще, дабы не иметь разногласий.

Улицкой действительно требовалось найти особый подход к читателю. Всё сказанное ей на протяжении произведения – религиозный трактат с вкраплениями философии, подводящий к осознанию глупости общественных установок человека. В суете каждого дня кроется переходящее из поколения в поколение заблуждение, не дозволяющее довериться пророкам, подвергая сомнению их проповеди. Как некогда бродили евреи по пустыне сорок лет, так продолжает бродить остальное человечество, не находя покоя и умиротворения.

Писателю, решившему рассказать о людях, подобных Освальду Руфайзену, необходимо обладать аналогичным даром, поскольку иначе он не сможет доходчиво объяснить их мировоззрение. Но это не гарантирует того, что такие люди будут правильно поняты самим писателем, и не окажутся иным образом истолкованными. Для устранения возможных недоразумений требуется взять их взгляды за основу, показав читателю схожую историю, допустив в ней всё угодное личным представлениям о кажущемся правильным.

Посему откажемся от укоров в сторону Улицкой. Ею рассказана довольно правдивая версия имевших место событий, пропущенная через себя и многих других, имевших возможность лично общаться с прототипом главного героя произведения. Помимо самого жития, пришлось проанализировать ряд событий, начиная с библейских времён, понимая под ними нынешние страдания человека, не имеющего возможности вернуться к исходному состоянию райского блаженства. Ежели ранее евреи боролись с несправедливостью, вследствие неспособности сие уразуметь, так таковыми остались до наших дней, на свой лад трактуя ниспосланное им Богом, отказываясь верить в для них предустановленное.

Стена возводится в головах. Каждый народ на свой лад совершает с этой стеной ему потребное. Но стена остаётся нерушимой, возведённой ради демонстрации собственной уникальности, и даже особого указания на избранность. Важно понять, стена возводится именно человеком… не Богом. Для Высшей сущности все существа на земле равны. Главный герой произведения Улицкой это понимал, теперь это должен понять и читатель.

21.10.2017 ( http://trounin.ru/ulitsky06 )

Пока Европа велика, Россия вязнет в нищете? Но почему случалось так, что нищая Россия держала верх в войне? Откуда сила, почему такой напор одолевать врага? Зачем России дух Европы, зачем Европы русским суета? Не проще отвернуться, были бы заботы, кругом как окружали, подобно пчёлам мёда соты, так продолжают окружать, за дела чужие заставляя отвечать. Отринем это, вспомним о былом иначе, подобно Сумарокова словам, когда победа приходит за победой, пускай балет останется за горькое отрадой нам.

Зачем печалиться, что от печали будет? В печаль впадёшь, в печали горе разве позабудешь? Не так о горе принято судить, такое горе помешает счастье ощутить. И посему давайте объявим торжество, и в торжестве найдём награду мы за испытанное прежде всё. Вот победила армия России, вот пали Пруссии сыны: велико отныне положение, для чествования победителей важно новые лавры найти. По поводу сего правителю балет дадут, покажут государства власть, и правитель позволит такому государству чествовать победы сласть.

Какая музыка играла, как танцевали: увидеть не дано. Сохранились для потомков строчки, по ним каждый восстановит былое торжество легко. Сперва пролог – «Новые лавры» дают, славу императрице Елизавете Петровне со сцены поют. Величественно отзываются и о делах Петра, величайшего преобразователя и преобразований творца. Ода есть ода, Сумароков толк в них знал, поэтому не стоит дивиться, как шумно волновался собравшихся зал.

Минерва, Аполлон, Нептун, Марс и боги остальные, все рады россиян придти поздравить, пусть потомок о Семилетней войне малое может представить. Пришедших божеств воля добавит интерес, прогремит о России весть до небес, коли богам есть за чем с любопытством следить, значит любимчики могут в их среде быть. Сумароков посчитал, что важно показать проявление почёта, значит и о России у богов есть забота.

Что предваряли «Новые лавры» сейчас не понять. Иной балет в сочинениях есть, о нём важно знать. «Прибежище добродетели»: может сей балет следом поставлен был? Мощью представлений он безусловно глаз Елизаветы покорил. Показана Россия там за унижаемую Европой, глухо звучащей среди общего звука нотой, не принимаемую и воспринимаемую за лишнее звено. Так зачем России глотать обиду? Обида – не вино. Обида – слёзы горьких дум. От слёз не чувствуют себя бодрее. Зачем с добром идти в Европу, которой места на планете нету злее?