Бакыт Карибаева - Караван выходит на дорогу

В период работы в КарГУ им.Букетова Бакыт Карибаева занималась вопросами литературоведения, которые ранее не исследовались в рамках советской литературы. Таким образом она заложила основы специальных научных курсов «Эстетика фольклора», «Поэтика казахской лирики», «Современная казахская проза» (стилистически-жанровые аспекты). Сегодня вышеназванные труды ученого-критика Бакыт Карибаевой по-прежнему актуальны. Есть основания считать Бакыт Карибаеву первым литературоведом, утвердившим в казахской литературе новую методологию после публикации статьи «Познает ли литературоведение литературу» («Орталык Казахстан», 04.03.1991). Читателям Бакыт Карибаевой, поднимавшей острые животрепещущие вопросы казахской литературной критики, известна ее устойчивая научная позиция.

Бакыт Карибаева с первых дней преподавания в высшем учебном заведении Караганды прошла серьезный профессиональный путь от талантливого критика, литературоведа со своим собственным видением тех или иных проблем до концептуального ученого и исследователя. С тех пор, как вышла в свет ее первая научная статья «Несколько слов о рассказе» («Жулдыз», 1974, №3), возвестившая о приходе в научно-литературную среду литературоведа новой формации, Бакыт Карибаева опубликовала 8 монографий и около 300 научно-критических статей и художественных эссе.

Основные ее монографии: «Поиск безымянного» (Алматы: Жалын, 1984), «Высота» (Алматы: Жазушы, 1984), «Поэтика современной казахской лирики» (Алматы: Жазушы, 1988), «Современная казахская лирика» (Караганда: КарГУ, 1993), «Ауэзов – мировая величина» (Алматы: Мерей, 1999), «Казахский традиционный стих и лирика» (Алматы: Академия образования, 2001), «Художественные аспекты развития современной казахской литературы» (Астана: Елорда, 2001), «Керуен» (Астана: Фолиант, 2014).

Уже первый исследовательский опыт Бакыт Карибаевой «Поиск безымянного» свидетельствует об умении автора выработать свой оригинальный взгляд в исследовании творчества писателя. В этой книге повествуется о жизни и творчестве настоящего гуманиста писателя Мукана Иманжанова, оказавшего положительное влияние на творческую и общественную среду. Б. Сартбаева находит в его произведение благодатные истоки педагогики и эстетики, проникает в мастерскую писателя в концепции исследований творчества Самуила Маршака и Сергея Михалкова. Эта концепция может быть полезна сегодняшним учебным и научным заведениям.

Книга «Высота» (1984) раскрывает в языковом и жанровом контексте особенности творческого метода таких признанных мастеров стиля, как Такен Алимкулов, Саин Муратбеков, Оралхан Бокей.

Монография «Поэтика современной казахской лирики» (1988) расширяет границы концептуального исследования стилистики и рассматривает ее в тесной связи с проблемами национальной поэтики.

В книге «Казахский традиционный стих и лирика» (2001) генезис современной казахской лирики прослеживается по направлениям жанра, поэтики и языка. Выявляются ассоциации и стихотворные приемы основателей казахской поэзии, поднявших ее на классический уровень: Биржан Сала, Ахана Серы, Бухар Жырау. В книге затрагиваются теоретические проблемы, ранее не рассматривавшиеся в казахском литературоведении. В продолжение этого исследования была написана монография «Художественные аспекты развития современной казахской литературы» (2001), в которой в контексте всемирного литературоведения рассматривается художественное развитие всей казахской литературы в жанрах эпоса, лирики, прозы и критики, раскрываются национальные особенности динамики каждого жанра.

Прослеживая биографию Бакыт Карибаевой начиная с ее истоков, можно обнаружить ее связь с белыми пятнами истории казахского народа. Например, местность, где она родилась и окончила среднюю школу, Тугискенский аульный совет, имеет по этимологии исторические корни. Реорганизованный Советами в 1930-х годах ХХ века Тугискенский аул неслучайно получил свое название. По представлениям казахов еще со времен легендарного Асана Кайгы, выбирая для соплеменников благодатные земли с пахучей густой полынью и другим разнотравьем, эту местность назвали Тугискен, что означает «богатая травой земля». По этим же соображениям знающие люди в ходе установления советской власти старались сохранить древние традиции при переименовании ныне Жана-Аркинского района. Как раз в это время, находясь в тех местах в связи с исследовательской работой, Алькей Маргулан с исторической точки зрения не случайно дал название Асанкайгы новоиспеченному району. А через год Сакен Сейфуллин переименовал его, исходя из новых стандартов советского сознания, на Жана-Арку – «Новая Степь», а не на Сары-Арку, воспетую в свое время репрессированным и находящимся в Бутырской тюрьме в Москве Магжаном Жумабаевым. И не зря Алькей Маргулан в этих краях последовательно продолжал свои исследования и раскопки наперекор тенденции обновления истории и сознания народа. Например, его находки, обнаруженные при археологических раскопках в тех краях, где родился отец Бакыт Карибаевой Карибай Мажырабаев – на месте усадьбы знаменитого Шон-бия – по сей день актуальны и ценны как древняя история казахов, представляющая часть мировой цивилизации. Алькей Маргулан очень подробно описывает эти экспонаты в виде различных женских ювелирных украшений из драгоценного камня и благородного металла, нисколько не утративших свою первоначальную ценность как изделия из золота и серебра высшего качества, так и с точки зрения тонкой ювелирной работы. Также он находил в целости и сохранности женские головные уборы, а также мужскую и женскую одежду из дорогих тканей, свидетельствующую о культуре быта и высоком вкусе при выборе одежды. Неоднократно Маргулан, сообщая о своих находках на раскопках усадьбы Шон-би, называл ее хозяина «знаменитым Шон-би», как влиятельного человека былых времен в этих краях.

В этой же местности как в родовом имении прожили свой век дед и прадед Карибая Мажырабаева, отца Бакыт Карибаевой. По преданию имя Беккожи-батыра связывают с восстанием Кенесары Касымова, прогремевшем на всей казахской земле подобно восстанию Пугачева. В той сложной ситуации батыр Беккожа, дед Карибая и прадед Бакыт Карибаевой, противостоял самому хану Кенесары Касымову, объявившему себя освободителем казахского народа от колонизации царской России. Зная о влиянии и авторите батыра Беккожи, хан Кенесары начал беседу с ним дружелюбно, не скрывая своей симпатии к нему как к батыру и личности, но Беккожа не поддался ни на какие уговоры мятежного хана. Он отказался поддержать хана и категорически заявил в ответ, что не даст ему ни одного жеребенка, не то что табун лошадей или породистых скакунов, которые имелись у большей части населения тех мест в центре Сары-Арки. Всемогущий хан правильно расценил его, ответ и проявил дружелюбие по отношению к Беккоже, предложив ему свою дружбу. Беккожа-батыр согласился, высказав свои соображения по поводу этого восстания, обретшего почти всенародный характер. Он сказал, что признает Кенесары-хана национальным вождем и освободителем казахов от несправедливых действий царских властей. Беккожа напомнил хану лучшие времена Аблай-хана, деда Кенесары, и сказал примерно следующее: «Свобода от всякой тирании – дело благородное, но это тебе не под силу. Поэтому нам в данное время ценнее покой людей, который дороже всего. О полной свободе в свое время мечтал хан Аблай, но предвидя, что ему одному этого не добиться, он держался в фарватере царской власти. От безысходности сложившейся исторической ситуации он нашел более приемлемый выход для своего народа, обратившись к политике дипломатии. А ты, дорогой Кене-хан, ни в чем не превосходишь своего мудрого деда Аблая. Так что, не сможешь убедить нас, прибегнув к привычным методам демонстрации силы. Кенесары не стал наказывать Беккожу, так как тот произвел на него впечатление своим психологически смелым вызовом.