Анна Ефременко - Кинорама

Лоури рассказывает историю о времени и памяти, а получается все равно притча о потере. Аффлек уже участвовал в душераздирающей драме о том, как утрата оставляет в жизни человека выжженное поле, но Лоури предпочитает не резать по живому. Его скорбь в том, как человек в простынях пытается отколупать записку в стене, а молодая вдова слушает некогда записанные мужем треки, лежа на полу. Герои большую часть времени проводят в гнетущем молчании, их горе не выплескивается в истерики, а впечатывается в детали – опущенные ниже прежнего уголки губ, например.

«История призрака» проигрывает в зрелищности какому-нибудь «Приведению» Цукера: здесь нет ясновидящих, Патрика Суэйзи и Вупи Голдберг. Другое дело, что Лоури всего этого и не нужно – ему достаточно Мары и Аффлека. И словно в подтверждение этих слов «лишние» персонажи покидают съемочные локации, не успев заселиться. История этого призрака – про вечное одиночество, на которое обречен человек (или его послеобраз), потерявший самое дорогое, что у него было. Как Лоури передает это чувство зрителю – саундтреком или статичными планами, – уже не важно. Потому что в результате с монтажного стола сошла самая яркая кинопоэма за последнее время.

Для Лоури пространство и время как материи такие же пластичные, как для тайского виртуоза Апичатпонга Вирасетакула. И то, что начинается как медленная линейная история, потом разгоняется и ускоряет процесс, подобно большому адронному коллайдеру, чтобы вернуть нас к тому, с чего все начиналось. Ускоряет не буквально, не надейтесь – действие картины по-прежнему будет меланхоличным и монотонным, а вот скачки из года в год увеличат радиус.

Новое детище Лоури стоило дешевле картины «В бегах» и уж тем более «Пита и его дракона» (в 650 раз, но кто считает). С бюджетом в сто тысяч долларов – это почти белорусское независимое, разве что коммерчески успешное. «История призрака» собрала только в американском прокате больше миллиона долларов (да, всего одного миллиона, но напомним, что речь о фестивальном инди, где снимается полтора актера). Впрочем, белорусская экономическая модель куда прогрессивнее: можно же вложить миллион, а собрать – семь тысяч. Но кто считает.

Сложно представить, что в стране, где «Горящее предложение! Изумрудные берега Хорватии за 550 на двоих», все хорошо с кинематографом. Но поверьте на слово: значительно лучше, чем «в одной из ведущих студий в Восточной Европе». Можно опустить подсчет наград и цифры сборов, а всего-навсего посмотреть, скажем, «Горана».

Режиссер:Невио Марасович.

О чем кино:у Горана есть слепая жена, друг, семейство жены и вот-вот появится ребенок. Живут они все в заснеженном уголке Хорватии, и сложно представить, что что-то может пойти не так.

Хорватский кинематограф даже на фестивалях не самый частый гость. Что уж говорить о прокате или торрентах. Но это они зря. Люди постарше могут вспомнить фамилию Райко Грлича, который в 1980-е снял трагикомичную «Погранзаставу», а в 2010-м неожиданно выкатил очаровательную историю про 60-летнего похотливого Николу – «Только между нами». Из режиссеров помоложе на ум приходит Далибор Матанич и его «Зенит» – три истории запретной любви, спроецированные на три десятилетия хорватской истории. Масштаб, оцененный самим каннским жюри в конкурсе «Особый взгляд».

Невио Марасович – фигура не настолько заметная. Но это не умаляет заслуг фильма «Горан», который начинается как предрождественская сказка, а заканчивается как забористый триллер. Натурализм, радикализм, порно – все славные атрибуты доброго семейного кино на месте. А атмосферу задает праздничное застолье, которое оборачивается скандалом.

У Марасовича все не то, чем кажется. Хорватия – не прекрасный горно-морской курорт. Семейные отношения – далеко не идиллия. А видеокассета с невинными зарисовками – компромат даже не на «18+» – на «21+». И пока вам карту за картой раскрывают всю комбинацию, вы успеваете с улыбки скатиться в отчаяние. Впрочем, не все так плохо: «Горан» хоть и черный, но анекдот, а значит, будет предостаточно поводов посмеяться. И удивиться каждому лихому сюжетному повороту: у норвежского романиста Гисвольда сценарий получился бодрым и находчивым. Что важно, нет никаких реверансов в адрес заокеанских «королей жанра»: братьев Коэнов и Тарантино. Не уступая сценарию, работает саундтрек, достигая кульминации в сцене с вечеринкой, где заводной Parov Stelar сменяется популярной югославской песней 1960-х. Культурные коды, все такое, но если бы на вашей вечеринке кто-то так необдуманно переставил пластинки, вам бы сошло с рук даже физическое насилие.

Для шокера «Горан» берет на себя больше, чем принято, но перевеса не наступает. Здесь проскочит с десяток гомофобных шуток, хлестких сатирических выпадов на тему семейных взаимоотношений и ценностей, иронические уколы про ревность и иронию судьбы. Ничего навязчивого, все как на фермерском рынке: хочешь – бери, не хочешь – оставь другим.

Любопытно, что американская критика предпочла второе. Тамошняя пресса не оценила то, за что «Горана» полюбила критика европейская, – ритм картины, обозначив его как слишком перебивчивый. Но Марасович делает это осознанно, добавляя ноты абсурда не сразу, а когда закипит. И в этот момент «Горан» мчит на полном ходу, оставляя белорусского зрителя с мечтами если не о «сокровищах хорватской Адриатики», то хотя бы о конкурентоспособном кино.

В эфире радио странных вопросов. Пока «Яндекс» насчитывает примерно четыре запроса, аналогичных нашему, мы не сдаемся и верим в лучшее. Имя Саттона после прошлогоднего Sundance на слуху у поклонников американского инди. Осталось, чтобы подтянулись отечественные.

Режиссер:Тим Саттон.

О чем кино:подростки катаются на велосипедах, купаются, иногда разговаривают.

Если вы любите кино, в котором ничего не происходит, то вот же оно. Но не стоит думать, что эта дебютная картина – нарезка кадров из жизни провинциального прибрежного городка. Саттон умудряется в акварельных кадрах рассказать про подростковые мечты и чаяния, дружбу и то, как быстро она заканчивается. Причем, если не вслушиваться и не всматриваться, можно подумать, что перед вами Stories какого-то подростка в инстаграме, красиво снятые с нужным фильтром.

За этим умением ненавязчиво и тихо рассказывать историю о современности замечено не так много американских независимых даже на «Сандэнсе», что уж говорить про остальные фестивали. Бытовые беседы и типичные сцены из обычной жизни подростков приближают это кино к документальному. А усиливает эффект отсутствие яркого конфликта. Здесь противоречия скрыты под толстовками и широкими майками, между репликами о велосипедах и девочках. По идее, такое безбюджетное кино о простых ребятах в кепках с непрофессиональными актерами могло родиться где угодно – даже в Беларуси. Но пока у нас много говорят про поддержку молодых, молодые американские много говорят своим кино. Вы удивитесь, но им для этого не нужны нагромождения диалогов.