Борис Стругацкий - Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 1

Удачно, что примеры обоих граничных условий можно найти в работах одного автора — А. А. Логинова. В повести «Клим Ворошилов 2/2, или Три танкиста и собака» описана «переброска» трех друзей в июнь 1941-го. Они с большей или меньшей удачливостью воюют вместе с остальными красноармейцами, не выделяясь из их среды ничем, кроме специфической речи и чуть большего уровня знаний (в первой части повести). Собственно, автор сам настаивает на «минимальном воздействии». К подобным случаям минимума можно отнести и фильм «Мы из будущего». Воздействие сведено просто к пополнению существующих боевых порядков на уровне бойцов и младших командиров — человеком больше, человеком меньше, машине войны всё равно. Обратный случай, когда в прошлое проваливается целая страна, приведен в романе того же А. А. Логинова «Механическая пьеса для неоконченного пианино» — весь СССР из марта 1953-го перенесся в июнь 1941-го. Новая версия «инсталлировалась» поверх старой. И если для остального мира этот катаклизм стал самым настоящим футурическим вмешательством, то для СССР — нет. Вокруг было только прошлое. И действия союзного руководства по отношению ко всем прочим странам чем-то напоминали действия янки при дворе короля Артура. Только масштаб был другой.

Когда воздействие слишком мало и развертывания системы не происходит, привнесенная информация не распаковывается — футурического вмешательства еще нет (первое граничное условие). Когда переделан весь мир, исправлена реальность — система уже развернулась, всё уже состоялось (второе граничное условие).

Следующие условия задает градиент переноса — разница между прошлым и будущим. Можно перенестись в прошлое на десятую долю секунды. И какую информацию о будущем это даст? Практически нулевую — еще ничего не успеет случиться. Несколько минут разницы между настоящим и будущим уже дают шанс исправить какую-нибудь глупость — сюжет фильма «Провал во времени» построен как раз на двадцатиминутных перемещениях в прошлое и попытках помешать убийце. Если проходят годы и десятилетия, реальность развивается настолько, что возвращение к прошлому состоянию уже даст опыт в лечении болезней, новые открытия, изобретения и т. п., - возникает тот самый информационный пакет, который может раскрыться и изменить ход истории. Но что будет, если разрыв увеличить до тысяч лет или даже до десятков тысяч лет? Современный человек, прибывший на схватку между двумя кланами неандертальцев, — что он будет делать? Добро бы, дрались неандертальцы с кроманьонцами — понятно, на чью сторону становиться. А если предков в человеческом качестве еще вообще нет? Одиночка, попавший в прошлое, скорее всего, просто исчезнет, не «распаковав» своих знаний. А большая группа людей, очутившаяся в ледниковом периоде, начнет воспроизводить привычную цивилизацию, истребляя окрестных гоминидов. То есть становление новой системы не будет предполагать диалога со старой. Это всё равно, что устанавливать Windows «поверх» DOSa — старая операционная система, конечно, была, но для новой она уже не требуется. Ее можно просто стереть. Следовательно, второй парой граничных условий будет наличие информационного пакета, сформированность готовой к развертыванию системы (третье условие) и возможный уровень взаимодействия развертываемой системы с настоящим (четвертое условие).

Третья пара граничных условий описывает степень вовлеченности субъекта из будущего, вмешивающегося в современные события. Скажем, отстраненное наблюдение, когда в будущем на дисплее некоего аппарата можно разглядывать картинки из прошлого, — не может считаться вмешательством. Люди просто уточняют исторические данные и раскрывают преступления — такой аппарат описан А. Кларком в романе «Конец детства». Обратный случай — когда человек не просто переселяется в наше время, но и сознательно ассимилируется. У него сохраняются возможности начать свой проект, но переселенец из будущего не пользуется ими. Таковы персонажи рассказа Дж. Финнея «Лицо на фотографии» — они берут небольшую сумму средств в настоящем и переселяются в начало XX века. Следовательно, пятое условие — переход от наблюдения к воздействию, шестое — отказ от вмешательства посредством ассимиляции.

Все воздействия, находящиеся внутри условного «куба», заданного шестью границами, — и будут предметом исследования. При этом объект классификации — сами «гости из будущего», ведь кто-то же должен осуществлять воздействие? Их можно классифицировать трояко по следующим критериям.

Первый критерий — их достижения. Тут, казалось бы, возникает совершенно неразрешимая проблема, так как о целях нам ничего не известно. Это действительно так. Но вот сочетание средства и цели — сравнительно устойчивая конструкция. Тяжело воевать за счастье человечества, закидывая землю термоядерными бомбами; тяжело создавать научные школы, под корень изводя всех грамотных людей; тяжело лечить болезни, истребляя врачей, — это все ясно нам уже сейчас. Та сила, которая пожелает вмешаться в ход человеческой истории, наверняка выберет более тонкие способы. При этом противоречия между целью и средством раскрываются в очень короткой исторической перспективе — за несколько лет, — и потому мы, вероятно, их зафиксируем.

Можно выделить три основных сочетания целей и алгоритмов их достижения:

— проектные (изменение общественных норм, государственного строя или просто хода военных действий путем создания собственных организаций среди современников — изменение подразумевает осмысленное создание нового общества, его конструирование);

— локальные (изменение хода истории путем устранения ограниченного круга лиц, вброса единичных пакетов информации — становление новых форм общества лишь отслеживается);

— личные (использование общественных механизмов только для удовлетворения личных потребностей, никак не связанных с привнесением чего-либо качественно нового в мир).

Вторым критерием классификации футурических вмешательств выступает тот объем информации, которым располагают «гости из будущего»:

— всеведение: ситуация в подконтрольном социуме отслеживается в режиме реального времени. Пример этого показан в повести И. Дубова «Куси, Савка! Куси!»: миссия в Москву времен Алексея Михайловича снабжена большим количеством миниатюрных телекамер, штатный компьютер обрабатывает всю полученную информацию и сообщает хронооператору актуальные подробности. В результате основные персонажи повествования будто на ладони у главного героя;

— всечтение. Эквивалент современной поисковой системы Google в отношении, например, XVIII столетия: нам доступны практически все мемуары, рассекреченные материалы, даже данные статистики, которые не были обработаны триста лет назад. Естественно, данных о нашем времени в будущем будет доступно куда как больше. Кроме того, надо учитывать данные о раскопках, об исследовании скелетов и т. п.;