Борис Стругацкий - Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 2

А никто с ним и не спорил. В нашем мирке равнодушных каждый сходит с ума согласно своей фантазии.

Цель убогой жизни лже-Махаона — затянуть липкой и мерзкой паутиной мир. Серый мир мохноногого царевича… Но я зеваю, слишком скучная получается картинка.

Благодаря моим стараниям Куделька голодает.

Хотя пару раз, когда женщина, живущая за стеной, оставляла дверь в наш мир распахнутой, к нам (о, ужас!) влетели две жужжащие шизоидные твари. Брр-рр-р!!! У паука был пир… и несварение, как следствие обжорства.

У женщины за стеной странно изогнутый нос, длинные прозрачные пальцы и огромные когти, покрытые бордовым лаком. Думаю, она орёл.

Мне не даёт покоя их настоящий цвет, который она зачем-то скрывает. Но придёт время, и эту тайну я раскрою.

А недавно в нашем мирке появился мужчина. Красавчик.

Он, словно большой ребёнок, ежедневно по-мелкому пакостит: пачкает зубной пастой зеркало, оставляет в раковине свои игрушки, дурно пахнет носками, роняет полотенца…

Женщина сердится и выговаривает ему, но это не мешает ей забывать расческу с клочьями крашеной пакли на моей зеркальной полочке.

Только я привыкла и не ропщу, шик-щик — и мир снова чист и прекрасен.

Мне знакомы разные вкусы нечистот: ржавчина, известковый налёт, плесень, рвота… И всё это приправлено — пемолюксами, санокс гелями, в зависимости от наличия доживающего свой век тюбика на полке.

А недавно я познала новый вкус и почти сошла с ума от цвета.

Красавчик брился и случайно порезался.

На белом кафеле расцвели алые маки, и я познала их вкус — он незабываем!

Я даже сопротивлялась, когда меня мыли, и уколола щетинкой палец с орлиным когтем.

И тогда женщина, вскрикнув, злобно отшвырнула меня в сторону и выбежала вон, а красные капли её четвёртой группы стекали по стенкам ванны, и я скользила по ним пьянея и жадно собирала их щетинками своего иссохшего в борьбе за чистоту тела, и они из белых становились розовыми. И это было прекрасно, шик-щик, шик-щик, пук…

После пира, впервые за многие годы, мне удалось уснуть среди бела дня всеми щетинками сразу.

Я проснулась от тревожного шепота шампуней и мыла, они сплетничали обо мне.

Дескать, я — диктатор и возомнила о себе невесть что…

А зеркало сказало, что я подросла.

Я распрямила щетинки потягиваясь, шик-щик, вот она я, смотрите, поборница чистоты, Суперщётка!

Ещё вчера я думала, что мир ограничен стенами ванной комнаты, и всё было надёжно и просто. Строгая иерархия во всём. Зеркальное отражение выстроенных по ранжиру тюбиков и флаконов. Скукоженные тела сохнущих полотенец. Блеск кафеля.

Но сегодня мне открылось, что есть ещё и кухня, где мои принципы бездейственны.

На кухне женщина метит территорию. Она источник хаоса: пачкает кастрюли и тарелки, льет воду на пол, гадит убежавшим кофе на плиту, и при этом как ни в чём не бывало напевает гнусавым голосом о другом красавчике…

И самое комичное и непонятное для меня, что мужчина называет эту неряху Хозяюшкой.

Когда я впервые услышала это его интимное и нежное Хозяюшка в её адрес, то от смеха чуть не лишилась половины щетинок, я даже свалилась со стола, потеряв над собой контроль.

А потом, уже вися привычно на гвозде, долго думала, что же он нашёл в этой нечёсаной лахудре?

Красавчик глуп и слеп — вот что я поняла.

Нужно, чтобы он обратил на меня внимание, увидел мою незаменимость и полезность, оценил голубизну ручки. Вот только как это сделать? Будет над чем поразмыслить сегодняшней ночью.

Я грущу. Оказывается, мир огромен. Помимо кухни есть ещё и комната, в которой работы непочатый край.

Недавно я познакомилась с Ковром.

Тело его огромно и ворсисто. Ни в ванной, ни на кухне он бы не поместился. Он перс. Что это такое, я не совсем поняла. Может, это его видовая принадлежность? Есть же: щетки, мужчины, женщины, пауки, чудовища… Значит, могут быть и персы. Ну, конечно, это так. Я же гений!

Так вот, Ковёр геометричен. У него сложный светлый орнамент, но лахудра уже успела всю его красоту и сложность загадить.

Она ползала по Ковру со мною в руке битый час, проклиная себя, несчастную, дурацкий ковёр и Красавчика.

Потом, когда щетинки выбились из сил, со злостью зашвырнула меня под диван, в темноту и пыль, где я, обессиленная и забытая, валяюсь второй день.

У людей это зовётся отдыхом, они тоже любят поваляться в самых неожиданных местах.

Но я — не они. У меня миссия! Шик-щик, шик-щик!..

Это даже хорошо, что женщина забросила меня под диван. Именно там, в укрытии, я стала свидетельницей ужасной сцены между ней и Красавчиком.

Но каково! Оказывается, она ему изменяет. Приличия ей не знакомы, ничего не отрицая, она лишь швырнула в зеркало кофейную чашку.

Стёкла я замела под плинтус, спрятав парочку осколков между щетинками, так, на всякий случай.

Женщина ушла, хлопнув дверью, а бедный Красавчик совсем раскис: пил из горлышка гадость, плакал и разговаривал со своим отражением, глядя в разбитое зеркало.

От возмущения я даже поцарапала паркет.

И тогда пришло неожиданное решение: неряхе нет места в моей квартире!

Удивительно, но отдых под диваном меня ослабил. Щетинки скукожились и потемнели. Хотелось домой, в ванную комнату, на любимый гвоздь…

Всю ночь я шуршала и вздыхала, пытаясь обратить на себя внимание, но всё напрасно — ведь по ночам Красавчик с Хозяюшкой выбивают зачем-то из дивана пыль.

На утро дня четвёртого меня наконец-то обнаружили, спасибо закатившемуся под диван жёлтенькому колечку.

И вот я вернулась домой, где меня дожидались нечищенная раковина, заляпанное зеркало и мой названый друг, мастер опутывания предметов, тишайший лже-Махаон, Куделька.

Им-то я и позавтракала. Шик-щик-щик, шик-щик-щик, э-эээ! — и от потерявшего бдительность великого прядильщика осталось лишь мокрое место.

Щетинки распрямились и повеселели.

Правду говорят: съешь соседа — станет легче.

Сегодня Красавчик поставил на полочку новый порошок для чистки сантехники, и Хозяюшка долго чихала, разбрызгивая на кафель сопли и слёзы аллергика, ругала своего друга за скаредность, а тот злился и кричал, что не мужское это дело ходить в торговую лавку за всякой ерундой.

Красавчик нравится мне всё больше и больше, и спасибо ему за этот чудо-порошок. Это благодаря его термоядерности у меня словно выросли крылья: шики-шики-щик, шики-шики-щик, хоро-оо-шо-о! Я даже впервые самостоятельно спрыгнула с гвоздя.

Зеркало чуть не треснуло от зависти, глядя на мои пируэты по стенам и потолку.

На шум из-под ванны выползло в неурочный час чудовище и тут же поплатилось за любопытство: шики-щик-щик-щик, — и от аморфного страшилища ничего не осталось.