Анатолий Бритиков - Отечественная научно-фантастическая литература (1917-1991 годы). Книга вторая. Некоторые проблемы истории и теории жанра

В послевоенные годы именем беляевского героя было закодировано несколько советских гидробиологических экспедиций. Массовое проникновение в океанские недра, возможно, потребуют даже какой-то биологической приспособляемости к подводному миру (см., например, повести С.Павлова «Акванавты» и А.Балабухи «Майский день»), не исключено — в сотрудничестве с «приматами моря» дельфинами (как в повести А.Кларка «Остров дельфинов» или в романе С.Жемайтиса «Плавающий остров») в роли пастуха китовых стад (например, в романе А.Кларка «Большая глубина», повести А. и Б.Стругацких «Возвращение») и т.д.

Мы приводим эти примеры, по-своему типичные для научной фантастики, не только из-за их созвучия задачам изменений в экономике. По литературно-критическим откликам складывается иногда впечатление, будто научная фантастика — вся сплошь о звездолётах, об иных мирах. А между тем, её забота о хлебе будущего распространяется и на самые актуальные ныне идеи ресурсосберегающей, природосохраняющей экономиики, включает то самое требование безотлагательного теперь перехода на замкнутое, безотходное производство, не загрязняющее окружающей среды, которое предусматривалось фантастическими моделями задолго до того, как ударила в набат реалистическая литература.

Правда, не были услышаны и предостерегающие голоса учёных, которые раздавались гораздо раньше. Надо было обладать неординарной дальновидностью, чтобы в далёком прошлом предусмотреть вот эти буквально сегодняшние проблемы: «Не будем, однако, слишком обольщаться нашими победами над природой, — писал Ф.Энгельс в „Диалектике природы”. — За каждую такую победу она нам мстит. Каждая из этих побед имеет, правда, в первую очередь те последствия, на которые мы рассчитывали, но во вторую и в третью очередь — совсем другие, непредвиденные последствия, которые очень часто уничтожают значение первых» [573] К.Маркс, Ф.Энгельс - Соч., 2-е изд., т.20. с.495-496. .

Если в древности подобное «покорение» природы оставляло за собой пустыню, то теперь, когда научно-индустриальная мощь человека сравнима с глобальными силами, не запаздываем ли мы, откладывая на завтра вопрос, идёт ли вообще наша цивилизация оптимальным, разумным путём?

Научная фантастика, во многом опередившая науку и практику, в своей увлечённости промышленно-урбанистическими формами прогресса, всё-таки проглядела экологическую опасность в её действительных масштабах. Зато теперь она берёт реванш, выдвигая этот вопрос, подразумевающий также и радикальное решение экологической проблемы как частный случай. В повестях «У меня девять жизней» А.Мирера и «Возвращение» А. и Б.Стругацких эскизно очерчена гипотетическая цивилизация иного типа, чем наша, основанная не на крупномасштабной технике, где, например, роль машин-автоматов выполняют животные и растения, гигантский живой мозг работает в качестве ЭВМ и т.д. Производство материальных благ, преобразование окружающей среды как бы продолжает природные процессы. Такая цивилизация, во-первых, более производительна, а главное, не нарушает гармонии разума со средой. Её зародыш — не в дальнем космосе, а у нас на Земле — можно усмотреть ещё в повести А. Беляева «Вечный хлеб», рассказывающей о том, как было открыто синтезирование питательного теста — прямо из воздуха! Однажды инициированная реакция идёт сама собой, без участия человека. Интересный, прямо-таки сегодняшний комплекс условий.

Подобная форма производительных сил исключила бы нынешние противоречия, когда мы теперь восстанавливаем природное равновесие, апеллируя к нашему чувству вины за опасную экологическую обстановку. Искусство теперь задним числом сигналит о недальновидных «победах» человека над природой, тогда как необходимо наперёд коррелировать преобразование природы, в том числе и с нашим нравственным идеалом.

Научная фантастика в своих конкретных предостережениях не может быть намного мудрее научно-общественной мысли, из которой она исходит. Её возможность в другом, — СОЗДАВАТЬ ПОСТОЯННУЮ ОРИЕНТАЦИЮ В БУДУЩЕЕ, чтобы общественное сознание заранее выбирало оптимальные пути преобразования окружающей среды.

Закапсулировать цивилизацию нельзя без того, чтобы не пойти вспять. Любая живая система тотчас же начинает умирать, как только останавливается в своём развитии. И может быть, новые биологические технологии провозвестят переход к принципиально иному типу преобразования природы, ей же, природе, и родственному? Научно-фантастические модели выдвигают на обсуждение миллионов читателей (и в этом одно из преимуществ фантастики как формы культуры) новую мысль об управлении стратегией бытия, казалось, навечно нам заданной от Мироздания, подобно закону всемирного тяготения.

Здесь мы снова, но уже на другом уровне и в ином смысле, возвращаемся к космическим мотивам и масштабам научной фантастики. Нетехнологическую модель цивилизации нельзя было бы себе и представить, исходя лишь из планетарных условий и, соответственно, геоцентрической психологии. И те, и другие господствовали тысячелетия. Космизация человеческого сознания, о которой недавно заговорили философы, шла в значительной мере и путями научной фантастики, совершалась в её литературных формах. «Жюль-верновский» жанр задолго до первого советского спутника формировал взгляд на человека и нашу планету с точки зрения аргонавтов Вселенной (какими мы сами тоже явля-емся на своём космическом корабле по имени Земля), со стороны мири-адов блистающих звёзд, где законы жизни подобны нашим (Мироздание ведь «построено» по единому плану) и вместе с тем, несомненно, отлич-ны. Научная фантастика составляет свой бесконечный каталог альтерна-тивных миров для того, чтобы в этом зеркале лучше разглядеть и глубже понять наше собственное бытиё.

Мысль о выходе за пределы планеты была зачата ещё в долитературном, мифологическом эпосе, но впервые выведена была на орбиту научно-технического прогресса «лунной дилогией» Ж.Верна.

Писатель Е.Парнов и литературовед Ю.Кагарлицкий в диалоге о современном состоянии научной фантастики, напомнив, что благодаря ей мир, например, удивился полёту на Луну «гораздо меньше, чем первому кругосветному путешествию Магеллана… Вот был переворот (для XVI века, — А.Б.) действительно!», имели все основания подытожить: «Фантастики психологически подготавливает общество к свершениям научно-технической революции» [574] Ю.Кагарлицкий, Е.Парнов - Фантастика вчера, сегодня, завтра. // Лит. газета, 1973, 23 мая. . Она делает это, конечно, как художественная литература, её предвидения не претендуют быть точными (хотя в долгосрочных прогнозах нередко чаще попадают в цель, чем научные), но, тем не менее, зиждутся не на одной поэтической условности, а на реальных тенденциях научно-промышленного развития.