Анатолий Бритиков - Отечественная научно-фантастическая литература (1917-1991 годы). Книга вторая. Некоторые проблемы истории и теории жанра

Русские читатели поначалу не располагали, правда, хорошими переводами, и не только в смысле художественной адекватности. О царившем здесь произволе можно судить хотя бы по заглавиям романа «Когда спящий проснётся». Заключённую в нём метафору социальной революции то заостряли: «Спящий пробуждается», то нейтрализовали: «После двухвекового сна», то исключали: «После дождичка в четверг», в соответствии с «редактурой» текста.

Но дело, видимо, не только в переводах. Дело в том, что русская критика вообще долгое время воспринимала своеобразие Г.Уэллса каким-то «боковым зрением». Е.Замятин, например, писал о «стремительном, аэропланном лёте» его сюжета, делающим для читателя «просто физически невозможным вглядеться в детали, в стиль автора» [160] Е.Замятин - Герберт Уэллс. // СПб.: 1922. с.22. . Наблюдение, по-своему тонкое, оставляло, тем не менее, в стороне отношение художественного метода Г.Уэллса к науке. В иных случаях это отношение лежит казалось бы, на поверхности. Не зря его социальные прогнозы сравнивались с методом естествоиспытателя, который старается «определить, какой синтез получится от взаимодействия таких-то реактивов» [161] Dioneo (И.Шкловский) - Из Англии. // Русское богатство, 1902, №2, отд. II. с.66. . В других же, как подчёркивал сам писатель, «фантастический элемент» им использован не для научного прогнозирования, как у Ж.Верна, а «только для того, чтобы оттенить и усилить» обычные человеческие чувства. «Под маской прихотливой фантастики, — говорилось в одной из ранних рецензий на роман „Первые люди на Луне”, — скрываются такие злые, такие уничтожающие, такие ядовитые не пародии, не карикатуры, а прогнозы будущего, что романы Г.Уэллса перестают быть простым вымыслом и становятся социологическими предостережениями» [162] Всеобщий ежемесячник, 1910, №7. с.156. . Хотя эти предостережения не перестают быть вместе с тем и пародиями, и карикатурами.

Фантазия Г.Уэллса парадоксально объединяет логическое допущение с условно-поэтическим, что давало ему повод отрицать какое-либо литературное сходство своего творчества с фантастическими романами великого француза. Наукоподобная поэтическая условность в произведениях английского писателя таила порой гениальные предвосхищения принципиально новых открытий, тогда как воображение Жюля Верна следовало хорошо известным и потому укладывавшимся в здравый смысл научным принципам. Сам же Г.Уэллс справедливо обращал внимание на то, например, что его «Машина времени» опередила «представление об относительности, вошедшее в научный обиход значительно позднее» [163] Г.Уэллс - Собр. соч. в 15-ти тт., т.14. // М.: 1964. с.364. .

От литературной критики долго ускользала эта двуединость художественного метода Г.Уэллса. Всестороннее осознание многозначной «обратной связи», постижение того, сколь усложнилась в творчестве Г.Уэллса природа научной фантастики, пришли уже в наше время.

Первоначально же его художественные сюжеты и образы пытались расшифровать как аллегорические метафоры. Апокалиптические картины будущего в ранних романах Г.Уэллса — «Машина времени», «Первые люди на Луне», «Война миров», «Когда спящий проснётся», «Война в воздухе» — расценивались как прямолинейная оппозиция «радужной идее бесконечности прогресса, вечного совершенствования… человечества, грезившейся философам прошлого столетия» [164] Ю.Веселовский - Иностранная литература. // Новости и биржевая газета, 1899, 5 авг., №213. . Г.Уэллсу возражали: он-де выдаёт за будущее невозвратное прошлое; элои и морлоки в «Машине времени» — скорее, мол, анахроничное изображение войны классов в Англии XVIII века, так как положение рабочих в XIX веке будто бы несравненно улучшилось [165] Dioneo (И.Шкловский) - Из Англии. // Русское богатство, 1898, №5, отд. II. с.90-92. . Правонародническая критика «обнаруживала» в произведениях Г.Уэллса аргументы в пользу своих политических доктрин [166] З.Венгерова - Фантастический роман в Англии. // Северный курьер, 1900, 14 апреля, №161. . Черносотенная печать ухитрилась обратить самую радикальную его утопию раннего цикла «Когда спящий проснётся» (искажённую до неузнаваемости реакционным издателем) против «бесплодных мечтаний» в пухе романа Н.Г.Чернышевского «Что делать?» [167] См.: Новое время, 1900, 23 авг., № 8796. с. 10 (приложение). .

«… Если бы какая-нибудь партия вздумала приложить Г.Уэллса как печать к своей программе, — иронизировал впоследствии Е.Замятин, — это было бы также смешно, как если бы стали Толстым или Розановым утверждать православие» [168] Е. Замятин - Указ. соч., с. 18. .

* * *

Открытие Г.Уэллса в России пришлось на годы глубокого кризиса всей социальной системы и ожесточённой идеологической борьбы. Литературная критика либерального, правонароднического, черносотенного толка отказывалась видеть, что предостережения английского писателя адресованы капиталистическому прогрессу и буржуазной демократии. То было время пробы сил пролетарского освободительного движения. Под влиянием марксизма русская демократическая печать солидаризировалась с критикой Уэллсова реформизма австрийскими социал-демократами [169] См.: М.Брагинский - Г.Уэллс и социализм. Северные записки, 1913, №8, с.196-197; В.Берг - Г.Уэллс о социализме и интеллигенции. Современник, 1914, кн. 3, с.110-112. . То обстоятельство, что разоблачительный пафос творчества Г.Уэллса вовсе не чужд надвигавшейся социальной революции, почти не привлекло внимания русской общественной мысли. Публиковавшийся в правонароднических «Заветах» роман «Освобождённый мир» не только развёртывал этническую концепцию Г.Уэллса, но и содержал резкое обвинение против капитализма как источника экономического кризиса и военной опасности. Г.Уэллс писал: «Человечество истощало свои ресурсы … как умалишённый… Вся общественная система стремительно приближалась к полному банкротству» [170] Г.Уэллс - Собр. соч. в 15-ти тт., т.4. с.478. . Г.Уэллс предсказал первую мировую войну: она разразилась едва роман успел выйти в свет…

Прозорливость писателя, предвидевшего нарастание отрицательных последствий научно-технического прогресса и актуальность этой темы, оказалась поистине замечательной… Жанр разоблачительного романа-предостережения, который не случайно получит широкое распространение в фантастике наших дней, был открыт Г.Уэллсом, новаторски реализовавшим важный принцип современной ему социалистической литературы.

Установка писателя на опережающее отражение тенденции капиталистической цивилизации послужила плодотворным ориентиром для фантастического памфлета в современной отечественной литературе. Интересны творческие реминисценции, например, «Войны миров» в повестях Л.Лагина «Майор Велл Эндъю» (1962) и А. и Б.Стругацких «Второе нашествие марсиан» (1967), разоблачающих безграничную способность мещанина предавать и приспосабливаться. В отечественной литературе получит развитие и другая сторона новаторства Г.Уэллса. Видимо, сознавая односторонность только лишь предостерегающего прогноза, Г.Уэллс сочетал его в некоторых романах с картинами желанного будущего, рисовал противоборство идеала с антиидеалом, то есть стремился дать жизнеподобно-целостное предвидение. В отечественной фантастике будущего основным станет как раз такой тип романа. Вместе с тем для её социального опыта окажется недостаточным антагонистический конфликт, на который опираются утопические сюжеты Г.Уэллса. В центре произведений И.Ефремова, Г.Мартынова, С.Снегова и других — не схватки граждан Утопии с выходцами из прошлого, не «борьба миров», не восстание угнетённых, но внутренние проблемы коммунистического мира, мотивы помощи менее развитой внеземной цивилизации и т.п., с их порой весьма острым драматизмом.