Константин Фрумкин - Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 5

Ещё бы не помнить. Серёга с ней через инет познакомился. Она часто в Москве бывала проездом. Ну, они подружились. Однако она в Казахстане живёт, сын у неё там. Вроде как собиралась она в Москву, квартиру здесь хотела купить.

— Она переезжает к нам! В Москву! И знаешь, как срослось-то? Она СЛУЧАЙНО познакомилась через инет с мужиком одним, который занимается СТРОИТЕЛЬСТВОМ в Москве. И он ей продаёт квартиру задешево, потому что он ЕЁ БЫВШИЙ ОДНОКАШНИК!!! У неё даже есть его фотографии! Прикинь, мужик жил в Казахстане когда-то, лет эдак двадцать назад!

Я просто выпал в осадок.

— Это потому что ТЫ ТАК ЗАХОТЕЛ?

— Не совсем. Просто хотел чаще видеть.

— А если ты захочешь быстро разбогатеть, то в лотерею выиграешь?

— Нет! Это вероятно, но тут не божье провидение действует, а соединяются желания людей. Клава хочет свалить из Казахстана, так как к русским там плохое отношение. Я хочу чаще видеть её в Москве. Ну, а её новый знакомый, наверное, тоже маялся одиночеством и думал о своей школе, когда за комп сел. Может, он не единственный её однокашник здесь. Но ведь он РУКОВОДИТ В СТРОИТЕЛЬНОЙ ФИРМЕ!!!

— Обалдеть!

— Так что у меня скорее родственнички перемрут, чем я в лотерею выиграю. Ну, то есть, скажем, если у меня есть богатый родственник и я хочу разбогатеть, то тогда найдётся желающий моего родственника завалить.

Я уж не помню, как мы тогда разошлись. Очнулся дома. Эх, крепко тогда мы с ним выпили!

Серёга мне тогда много рассказал. И про то, что есть такие люди, которые ищут таких, как он. Активаторов. То есть вот такой он человек. Если ему внушить что-то, объяснить, что это хорошо, и он по этому делу пробьётся, то тогда и все вокруг тоже начнут этим заниматься! Он активизирует — и дальше, как горная лавина.

Вообще получается опасная фигня. Он говорил, что, скорее всего, Гитлер был активатором. Сталин не был, у него активаторы были в окружении. Он влиял на них, а они потом на него и на всех остальных. Опасные люди! Например, идеи войн могут активизировать в массах, политические, религиозные. Всякие.

Прошло опять месяца эдак три, и приходит он опять ко мне без приглашения. Грустный.

— Мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться. Конкуренты моей конторы хотят меня к себе. А мне неохота.

— Чего обещали?

— Обещали убить. — Буднично так сказал, будто про чашку кофе.

— Это зачем?

— Ну как, я же работаю на корпорацию. Она на наш рынок через десятки фирм продаёт всякие товары. Ну, а другие фирмы не могут толкать товар, потому что я перебиваю желания целого города. Подарят мне мобильник, все покупают мобилы этой фирмы. Дадут велосипед, у всех появляется желание купить велосипед. Доход обеспечен.

— А ты чего, такой единственный в своём роде?

— Не совсем, просто самый сильный. Я даже не могу жениться из-за этого. Когда я об этом думаю, все вокруг бросаются на поиски пары, и я остаюсь один. Прикинь!

— И поэтому тебя убьют?

— Ну да. Типа чтобы не мешал. Или вот к ним работать.

— Ну иди.

— Не получится. Во-первых, меня тогда шлёпнут мои бывшие работодатели, во-вторых, я у этих работать не хочу, не нравится мне такой вот подход. Им же, получается, меня проще завалить, чем уговаривать, потому что корпорации дерутся, а мы у них как фигуры на шахматной доске. Только я же не пешка даже. Кого выгоднее убрать с доски, пешку или крупную фигуру? В общем, не поминай лихом.

— Подожди! — я даже заволновался от вновь пришедшей мне в голову мысли. — Получается, что ты сам считаешь, что тебя должны убить. Так?

— Так… — Глаза его расширились.

И вот только я хотел его утешить, осмеять его страхи, как вдруг лопнуло стекло оконное, и разлетелось Серёгино лицо мокрыми красными ошмётками. Странно, что второй пули не было. Я сидел ни жив ни мёртв. Минут пять сидел, потом бросился звонить.

Вместо милиции приехали какие-то ребята из ФСБ. Корочками потрясли, подписок всяких взяли. До вечера не давали Светке пол вымыть.

Эх…

Люди разные. Кому-то достаточно того, что они имеют, но это единицы. В основном все хотят больше чем имеют, и гораздо больше чем им нужно. А у некоторых изначально слишком много всего. Ну не во всём, но в частностях. И тогда другие люди стремятся отобрать это. А если не отобрать, то хотя бы использовать. А если не получается, то хотя бы уничтожить. А я вот слесарь простой, и не было у меня ничего особенного. Вот только друг мой, Серега. Как краешек тайны, как человек из другой жизни.

Активатор.

В узкую щель между бортом и причалом просачивалось утро. Иллюминатор был в метре от воды, и, кроме заросших ракушками и водорослями проржавевших свай, ничего не было видно.

Трап над головой загрохотал — кто-то спускался с палубы в четырехместную каюту напротив.

— Бо-о-оцман! — позвал Василич. — Это ты?

Дверь в каюту открылась.

— Здорово, старпом!

— Привет! Заходи, присаживайся.

Боцман протиснул бочкообразное тело между столом и переборкой и сел на заскрипевший стул с хромированными ножками:

— Ну, чего хотел?

— Скажи, боцман, почему с утра человека тянет на философию?

Боцман усмехнулся:

— Это кого как! А что случилось?

— Я думаю, моя жизнь зашла в тупик.

— В смысле?

— Для чего мы живем, боцман? Наше существование во Вселенной имеет хоть какой-нибудь смысл? Ты понимаешь, что человечество — это просто искра во мгле? Раз, и искра погасла! А где-нибудь в параллельных мирах…

Что творится в параллельных мирах, Василич не знал, пытаясь продолжить мысль, он задумался и замолчал.

Боцман прервал затянувшуюся паузу:

— Так, все понятно. Голова у тебя трещит после вчерашнего, и хреново сейчас не только тебе! Только при чем тут философия?

— Она поможет мне решить все эти проблемы.

— Не поможет! — авторитетно сказал боцман. — Тут совсем другое нужно. Срочно требуется выпивка. У тебя есть?

— Да откуда?

— Надо что-нибудь придумать.

— Можно кэпа подождать, у него вчера водка оставалась, я точно помню.

— Алексеич может и к обеду прийти… Что, так и будем сидеть и философствовать?

— А что ты предлагаешь?

— У меня два ящика камбалы мороженой есть, надо отвезти на рынок и перекупщикам спихнуть. Это твоя машина на причале у трапа? Вот и прокатимся.

— Ладно, вот ключи, доставай свою камбалу, и грузи в багажник, а я пока оденусь.

За накрытым столом в четырехместной каюте сидели боцман, повар, третий механик, начальник радиостанции и Василич.

Картошку в мундирах уже почистили, она парила в большой эмалированной миске, селедка, посыпанная кольцами лука, маслянисто поблескивала на алюминиевой тарелке, черный хлеб, нарезанный крупными ломтями, лежал на газете.