Журнал «Полдень, XXI век» - Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого 2010 № 6

Тем более зыбучки больше нет.

И всё-таки! Как ни крути, эта запись — последнее, что осталось от Лисицына… Пора звонить Лосевой, напомнил себе Барсуков, хватит тянуть совесть за хвост. За окном уже поздний вечер…

Он включил городской телефон. Поговорил сначала с матерью, исполнил сыновний долг. После чего долго сидел с трубкой в руке, набираясь смелости позвонить ТУДА…

Его тошнило.

Лосева позвонила сама.

— Где пропадаете, скоты?!

Она была в такой ярости, что говорила с трудом.

— Да вот сам не понимаю.

— Мобильники выключены, в универе не появлялись, в общаге тоже! По обычному не достучаться! Уже собралась к тебе ехать… Лисицын с тобой?

— Мобильник сломался. Я, кстати, только что вошёл в квартиру. Насчёт Лисицына ничего не знаю, разбежались в разные стороны… ну, с тех пор…

— «Стехпоррр»… — то ли прошипела, то ли прорычала Лосева. — Детский сад. Тебе что, совсем не интересно, как там Белкина? Лисицын — понятно, хряк трусливый. Но ты, ТЫ?!! Тоже насрать?… Прости.

Насрать ли Барсукову? «Да меня выворачивает наизнанку!» — хотел было крикнуть он.

Слова, всего лишь слова… а может, проблемы с поджелудочной…

Он прислушался к себе, всмотрелся в себя. Ясно увидел, как Белкина, в чём была (то есть ни в чём) выходит из спальни, исчезает в коридоре… такой почему-то и запомнил он эту женщину. Потом были крики и беготня… Разумеется, в памяти отпечаталось и то, что происходило часом раньше, но эту безразличную ко всему наготу забыть не удастся никогда.

— Я просто не… — вымучил Барсуков и откашлялся, — не успел спросить. Она… хоть жива?

— Хоть, — сухо ответила Лосева.

Через минуту Барсуков знал главное. С Белкиной, в принципе, порядок. Последние новости были таковы: ни позвоночник, ни голова опасно не пострадали, ничего необратимого. Это значит — обошлось, лежачей больной ей не быть. Из всех серьёзных травм — ушибы внутренних органов и перелом тазовой кости. Очередное чудо… Радость вспыхнула, как столамповая люстра в театре.

— Ну а я что говорил?!! — заорал Барсуков. — Она ШЕВЕЛИЛАСЬ!!! Я говорил! Лосева, ты тоже чудо!

— Почему «тоже»?

— Потому что со мной сегодня такое было! Не поверишь… Не хочу по телефону…

— Да, про кое-что лучше не по телефону. Про салат, — сказала Лосева со значением. Он хрюкнул от неожиданности.

— А что… салат?

— Спустила остатки в унитаз. Отмыла салатницу, как могла, в нескольких водах. А бутылку из-под тоника выбросила в канал. Специально ходила на набережную.

Испугалась, подумал Барсуков. Подстраховалась с испугу. Догадливая. Решила, что подумают на неё, если мы начнём отпираться, а если не начнём, всё равно дело легко выставить так, будто она соучастница… Повезло. Вот теперь — повезло. Как удобно иметь в друзьях умных людей…

— И чего вы нам намешали? — обронила она.

— Ничего тяжелого. Правда. Потом расскажу.

— Чья была идея?

— Лисицына.

— Кто бы сомневался…

Радость не уходила. Такой груз сняли с плеч Барсукова, что, казалось, толкайся от кровати и взлетай. Можно было порхать по комнате, можно было нести вздор или открывать людям вечные истины… Хватит о грустном, восторженно предложил он Лосевой. Как же гармонично мир устроен! И как, оказывается, важно, что Белкина была пьяная! Нет, я не сошёл с ума. Нет, речь не о том, что Бог хранит пьяных (может, и вправду хранит), а о том, что все мышцы, всё тело её было совершенно расслаблено, потому-то удар о жестяную крышу подвала и не привёл к необратимым разрушениям в организме… Лосева ответила, не дослушав:

— Дурак ты.

Он захохотал, соглашаясь. Дурак и есть.

…Под утро он решился и послал ей письмо с безымянного почтового ящика. В письме были ссылки на «Городскую жуть», на видеролик и не было никаких комментариев. Как и подписи.

К утру Барсуков разболелся. Лежание в холодной яме, хождение по городу в рубашке, мокрой к тому же, дало закономерный результат: воспаление лёгких. А если к переохлаждению прибавить интенсивный стресс, то непонятно, как он вообще столько протянул. На морально-волевых, как говорят спортсмены.

Впрочем, антибиотики и молодость — убойное сочетание. Болел он всего дня три, потом только отлёживался. За это время мать подобрала «помоганцев» — людей, которые помогут ему доделать диплом к защите. Учитывая травмированные руки, это было очень кстати.

Белкиной светила инвалидность и «академка», так что «помоганцы» могли понадобиться ей не раньше, чем через год. Барсуков бы не отказался попасть в их число, но примут ли от него помощь? Он сильно сомневался.

Лосева безуспешно искала Лисицына. Чуть что — плакала. Похоже, она была таки неравнодушна к этому человеку, весьма неравнодушна… Отсмотрев ролик, тем же утром примчалась за объяснениями. Барсуков лежал в лёжку — это его и спасло. Она приходила снова и снова, терзала его вопросами; будь такая возможность — пытала бы. Он держался: морда кирпичом, ничего не знаю, что за бред. Видеозапись — явный фэйк. А то, что лица похожи, ну так… фэйк же! Наверное, прощальная лисицынская шутка, и письмо со ссылочкой — от него же, от кого ещё. Почему сбежал за месяц до диплома? А хиппи потому что, раздолбай отвязанный. Крутанул до упора — и сорвал свои рукоятки…

Неугомонная Лосева не оставляла попыток найти возлюбленного. По ракурсу на видеоролике легко вычислила квартиру, откуда снимали. Даже поговорила с той сукой, которую «do not disturb». Результатами разговора Барсуков не интересовался, и так было ясно. Лосева словно состарилась на несколько лет. Наняла готовых на всё работяг, которые перекопали ей детскую площадку — и…

Ничего и никого не нашла.

Что касается «коктейля Молотова» и всяких резких поступков, то хватило суток, чтобы эта хрень улетучилась из головы. Откипело и отболело. Попросту говоря, Барсуков простил незнакомую ему идиотку, он ведь нормальный был, в отличие от некоторых.

Вот так жизнь и двигалась…

Пока Барсуков болел — вынужденно думал, размышлял о случившемся. О том, например, откуда в заурядном дворике взялась зыбучка, и как вообще могло столь необычное явление образоваться в городской черте. Способен ли был истерик Васенька наколдовать яму своими воплями? В которой, кстати, сам же и канул… Сомнительно. Чтобы насторожить такую ловушку, силы нужны нечеловеческие. А вернее — сверхчеловеческие. Это у Васеньки-то? Ха-ха. Но тогда… зачем оно всё, чьей волей? Нету версий.

Второй вопрос — девочка-призрак. Если честно, эта загадка вытесняла все прочие. Понять, кто такая Птаха (или что оно такое), откуда явилась и, главное, с какой целью, — значило увидеть хоть краешек смысла, которого Барсукову так не хватало.