Томас Элиот - Избранное. Том I-II. Религия, культура, литература

Я не затрагиваю здесь реформы государственной церкви: обсуждение данной проблемы требует знакомства с конституционным, каноническим и гражданским правом. Но я не думаю, что пример процветания отделенной от государства церкви Уэльса, иногда выдвигаемый защитниками отделения церкви от государства, здесь к месту. Не говоря уже о различиях расового темперамента, которые необходимо учитывать, последствий отделения церкви от государства невозможно углядеть из примера маленькой части острова; и, если отделение церкви от государства окажется всеобщим, все последствия не проявятся немедленно. Я, все же, думаю, что тенденция времени противоположна точке зрения, согласно коей религиозная и светская жизнь индивидуума и общины могут сформировать две раздельные автономные сферы. Я знаю, что теология абсолютного разделения жизни Духа и жизни мира распространилась из Германии. Подобная доктрина кажется более привлекательной, когда положение церкви является всецело оборонительным, когда она ежедневно подвергается гонениям, когда ее духовные притязания ставятся под сомнение и когда самой насущной для нее оказывается необходимость выжить и сохранить в чистоте свое вероучение. Однако подобная теология несовместима с посылками, лежащими в основе всего, что мною говорилось. Растущая сложность современной жизни делает данную теологию неприемлемой, поскольку, как я уже сказал, мы столкнулись с жизненными проблемами, возникающими не просто из необходимости сотрудничества с нехристианами, но из нашей неизбежной включенности в нехристианские институты и системы. И, в конечном счете, против нее направлена тоталитарная тенденция, — тенденция утвердить вновь, на более низком уровне, религиозно-социальную природу общества.

И я убежден, что невозможно иметь национальное христианское общество, религиозно-социальную общину, общество с политической философией, основанной на христианской вере, если оно представляет собой лишь совокупность частных и независимых сект. Национальная вера должна иметь официальное признание со стороны государства, а также принимаемый всеми статус в общине и почву для убеждений — в человеческом сердце.

Ересь часто определяют как упорство в отстаивании лишь одной половины истины; она может также быть попыткой упростить истину, ограничив ее пределами обыденного понимания вместо того, чтобы возвысить разум до восприятия истины. Монотеизм или тритеизм понять легче, чем тринитаризм [20] Тринитаризм, или Троица — один из основных догматов христианства: Бог един по своей сути, но воплощается в трех "лицах", "ипостасях": Бог-отец, Бог- сын (Логос — слово) и Святой дух. Термин возник в конце II в., учение о Троице развито в III в. (Ориген), вызвало острую дискуссию (тринитарные споры), догмат о Троице закреплен на 1-м (325 г.) и 2-м (381 г.) Вселенских соборах; с рационалистических позиций его отрицали многие секты — антитринитарии. . Мы наблюдали плачевные результаты попытки изолировать церковь от мира; имеются примеры такого же провала попытки присоединения мира к церкви; мы должны также быть готовыми противостоять попытке присоединения церкви к миру. Постоянной опасностью для государственной церкви является эрастианизм [21] Эрастианизм — термин, обозначающий подчинение церкви авторитету государства. Эраст, Томас (настоящее имя Liber, Libler, 1524–1583) — немецкий философ, деятель Реформации, опасаясь нетерпимости пресвитерианского духовенства, облеченного властью, видел путь к преодолению этой опасности в гегемонии государства. : нет надобности ссылаться на восемнадцатый век или на довоенную Россию, чтобы это понять. Как ни предосудительна сама по себе такая ситуация, но не столько даже прямые и явные скандалы, сколько конечные последствия эрастианизма представляют собой основную угрозу. Отчуждая массы людей от ортодоксального христианства, приводя их к отождествлению церкви с ее действующими иерархами и к обвинению их в том, что они являются инструментом олигархии или класса, он подвергает умы людей воздействию разных видов безответственного и бездумного исступления, за которым следует вторая жатва язычества.

Опасность превращения национальной церкви в классовую не из тех, что как раз сегодня тревожат нас; ведь ныне точно так же можно быть респектабельным членом общества, будучи членом англиканской церкви или христианином любой другой конфессии, как можно быть членом англиканской церкви, не будучи в указанном смысле респектабельным членом общества. Опасность, что национальная церковь может стать также и националистической, была не из тех, что могли привлечь внимание наших предшественников, теоретизировавших по поводу церкви и государства, поскольку опасность национализма как такового и опасность вытеснения всякой формы христианства еще не могла вполне предстать их умам. Опасность, однако, всегда была рядом; а для кое-кого и ныне Рим по-прежнему ассоциируется с испанской Армадой и романом Кингсли "Эй, на запад!" [22] Испанская Армада ("Непобедимая Армада") — крупный военный флот, создан в 1586–1588 гг. католическим королем Филиппом II для покорения протестантской Англии; в 1588 г. у западного побережья Ирландии в результате сильного шторма понес огромные потери, увеличенные быстроходными английскими судами. Морское могущество Испании было подорвано. Кингсли, Чарльз (1819–1875) — английский писатель и публицист, христианский социалист; в патриотическом авантюрном романе "Эй, на запад" (1855) описал происки иезуитов в елизаветинской Англии. . Ибо национальная церковь склонна отражать религиозно-социальные обычаи лишь своей нации, а ее члены, коль скоро они изолированы от христианских общин других наций, могут быть склонны к утрате всех критериев, посредством коих в рамках своего религиозно-социального комплекса можно различать между универсальным и локальным, случайным, неустойчивым. В определенных пределах порядок отправления культа вселенской церковью может совершенно естественно видоизменяться в соответствии с культурными традициями каждой нации. Римский католицизм не вполне одно и то же явление (на взгляд социолога, но не богослова) в Испании, Франции, Ирландии и Соединенных Штатах Америки, и, если не считать сохранения его единой главы, различия станут еще больше. Тенденция к расхождению может быть так же сильна среди религиозных объединений одного вероисповедания в разных странах, как и среди сект в одной стране; более того, можно ожидать, что секты в одной стране обнаружат некие общие черты, какие ни одна из них не разделяла бы со своими единоверцами за рубежом.

Пороки националистического христианства в прошлом сглаживались относительной слабостью национального самосознания и силой христианской традиции. Они не отсутствовали вовсе: случалось, миссионеров обвиняли в том, что они в большей мере распространяли (вследствие невежества, а не злого умысла) обычаи и взгляды своих социальных групп, нежели передавали туземцам основы христианской веры в таком виде, чтобы те могли согласовать с нею свою собственную культуру. С другой стороны, я думаю, что некоторые события, происшедшие в течение последних двадцати пяти лет, привели к растущему признанию наднационального христианского общества: ибо, если не это обозначили такие конференции, как Лозаннская, Стокгольмская, Оксфордская, Эдинбургская — а также состоявшаяся в бельгийском Малине [23] …к растущему признанию существования наднационального христианского общества:…это обозначили… конференции… Лозаннская, Стокгольмская, Оксфордская, Эдинбургская… — речь идет о наметившемся экуменическом движении христианских (первоначально протестантских) церквей к взаимодействию и объединению христианских церквей на мировом уровне. , — то я не знаю, какая польза была от этих конференций. Целью трудов по организации литургического общения между официальными церквами определенных стран является не только взаимное предоставление путешествующим возможности приобщиться Святых Тайн, но и утверждение вселенской Церкви на земле. Конечно, сегодня никто не может защитить идею национальной церкви, не соизмеряя ее с идеей вселенской церкви и не памятуя о том, что истина одна, и у религии нет границ.