Виктор Гюго - Том 14. Критические статьи, очерки, письма

…отец Леже, предсказал ему… — Биографы Вольтера рассказывают, что однажды во время урока его наставник аббат Леже, раздосадованный скептическими репликами маленького Аруэ, сбежал с кафедры, и, схватив его за шиворот, крикнул: «Несчастный! Ты когда-нибудь станешь проповедником деизма во Франции!»

…дерзкие стишки, за которые он был брошен в Бастилию… — Речь идет о сатире «В царствование мальчика», в которой разоблачались распущенные нравы двора и высшей аристократии эпохи регентства Филиппа Орлеанского, правившего во время малолетства короля Людовика XV; за эту сатиру Вольтер был посажен в Бастилию.

«Генриада» — героическая поэма Вольтера (1723), рисующая Францию эпохи религиозных войн, где выведен король Генрих IV и его ближайшие соратники.

«Письма об Англии», или «Философические письма» — произведение Вольтера, в котором он подвергает резкой критике французскую феодальную систему; во Франции книга была сожжена, и Вольтер избежал ареста, лишь скрывшись из Парижа.

…получил и академическое кресло… — В 1746 г. Вольтер был избран членом Французской Академии, которая до этого дважды — в 1734 и в 1743 гг. — отклоняла его кандидатуру.

…у добросердечного Станислава… у г-жи дю Мен… — Имеется в виду польский король Станислав Лещинский (1677–1766), герцог Бара и Лотарингии, и герцогиня де Мэн (1676–1753), в замке которой в Со одно время собирались политические противники регента Филиппа Орлеанского.

…во дворце вместе с Мопертюи, д'Аржансоном и с Ламетри. — Речь идет о французских ученых, живших в то время в Берлине. Стремясь играть роль просвещенного монарха, Фридрих II охотно принимал у себя иностранных ученых и писателей.

«Девственница» — подразумевается сатирическая поэма Вольтера «Орлеанская девственница».

…он выступил в защиту Каласа, Сирвена… — Имеется в виду вмешательство Вольтера в ряд судебных процессов, жертвы которых были обвинены в преступлениях против католической церкви; сделав достоянием широкой гласности факты религиозного изуверства, дикости и жестокости в судебной практике феодальной Франции, Вольтер в ряде случаев добился оправдания или хотя бы посмертной реабилитации обвиняемых.

…между самым опасным из софистов и самым грозным из деспотов… — то есть между Вольтером и Наполеоном.

Расстрел у церкви Сен-Рок. — Имеется в виду кровавая расправа правительственных войск термидорианского Конвента с мятежниками-роялистами в Париже, у церкви святого Роха 5 октября 1795 г. Во главе солдат, расстрелявших мятежников, стоял Наполеон Бонапарт.

…бесстыжей повадке некоей музы. — Гюго подразумевает здесь поэзию Вольтера.

…они…никогда не прощались с Фермопилами. — Имеется в виду битва при Фермопилах (480 до н. э.) — один из героических эпизодов борьбы древних греков за независимость. Триста спартанских воинов, руководимые спартанским царем Леонидом, мужественно сражались в Фермопильском ущелье и погибли как герои, задержав наступление многотысячной армии персов.

Надменные двери Вестминстера открылись словно сами собой… — Гюго допускает здесь ошибку: прах Байрона не был допущен в Вестминстерское аббатство — национальную усыпальницу великих людей Англии.

…solus, pauper, nudus, — одинокая, нищая, нагая — не вполне точная цитата из Нового завета (Апокалипсис).

«Елена», «Орест» — трагедии Еврипида.

…Геркулес унес пигмеев… — Имеется в виду один из греческих мифов, в котором рассказывается, как карлики-пигмеи напали на спящего героя — великана Геракла (или Геркулеса); проснувшись, он унес их всех с собой в плаще, сделанном из шкуры убитого им немейского льва.

Гаргулья в Руане, «гра-ульи» в Меце, «шер-сале» в Труа, «дре» в Монлери, «тараск» в Тарасконе… — здесь приведены названия сказочных крылатых драконов в различных местностях Франции; их изображения носили во время религиозных процессий и крестных ходов.

Благодаря саламандре Ундина сильно выигрывает; гном делает сильфа еще долее прекрасным. — В германских народных преданиях Ундина — сказочное существо, обитающее в воде; саламандра — безобразный дух огня, живущий под землей; гном — дух, олицетворяющий богатства и силу земных недр, старообразный карлик; сильф — крылатый дух воздуха.

…гомеровскому Элизиуму очень далеко до… прелести мильтоновского рая… — Имеется в виду 11 песня «Одиссеи» Гомера, где описано посещение Одиссеем Элизиума, или Елисейских полей; здесь, по представлениям древних греков, находились после смерти тени героев, мудрецов и добродетельных людей.

«Золотой осел» , точнее — «Метаморфозы, или золотой осел» — роман римского писателя-сатирика II в. н. э. Апулея.

«Роман о розе» — французский аллегорический роман XIII–XIV вв., написанный в стихах.

…пляшет… вместе с молодыми юристами на… мраморном столе… — Речь идет о большом мраморном столе в зале парижского Дворца правосудия, сгоревшего в 1618 г., на котором судейские чиновники давали представления в дни праздничных гуляний; Гюго описал его в романе «Собор Парижской богоматери».

…не могла бы создать «Красавицы и чудовища». — «Красавица и чудовище» — французская народная сказка, сходная по сюжету с русской сказкой «Аленький цветочек».

…в двух чудесных «Страшных судах»… — Имеются в виду картины Микеланджело и Рубенса, на которых изображен Страшный суд.

…«что это доказывает?» — Французский писатель Лагарп в своей книге «Лицей» рассказывает: «Смеялись тысячу раз над тем геометром, который говорил о трагедии «Федра»: «А что это доказывает?»

«Гофолия», или «Аталия» — последняя трагедия Расина, написанная им в 1691 году; была холодно принята Людовиком XIV и его двором, так как в ней имелись намеки на придворные нравы, а также потому, что она лишена любовной интриги, обычной в трагедиях того времени.

…то возвышенную — в Ариэле, то гротескную — в Калибане. — Ариэль — светлый, прекрасный дух и Калибан — безобразное чудовище — фантастические персонажи из трагедии-сказки Шекспира «Буря».

…он начертал… «Divina Commedia». — Это утверждение ошибочно: Данте назвал свою поэму «Комедия» — именем, которым в средние века называли произведения с печальной завязкой и благополучным концом; эпитет «божественная» утвердился в заглавии поэмы не раньше XVI в.; его значение и цель — подчеркнуть совершенство поэмы, а не ее религиозное содержание.