Лев Лосев - Как работает стихотворение Бродского

Двадцать сонетов к Марии Стюарт. VII // Бродский И. Сочинения. СПб., 1997. Т. 3. С. 65.

Беленсон А. Забавные стихи. СПб., 1914. С. 43.

В стихотворении «М-me Sans-Gene. Рассказ путешественницы» в тропической Мексике краснокожий с жаркой кровью (бурливее кратера), пачкавший в ранчо бамбуковый пол своими пунцовыми ранами, нередко метал бумеранг (Северянин И. Сочинения; В 5 т. СПб., 1995. Т. 1. С. 99). Северянинско-вертинский бразильский крейсер соседствует с «Кумпарситой» и «Эль Чокло» в «Посвящается позвоночнику» // Бродский И. Сочинения. СПб., 1995. Т. 4. С. 53, 62.

Критика о творчестве Игоря Северянина. М»1916. С. 21; Брюсов В. Среди стихов. М., 1990. С. 504. За Игорь-Северянина заступился Г.А. Шенгели, полагая, что анатопизм понадобился здесь для создания маски невежественной рассказчицы. См.: Тименник Р.Д. Вопросы к тексту // Тыняновский сборник. М., 1998. Вып. 10. С. 421, 422. Современные популярные разоблачения ходячих заблуждений указывают на былое бытование бумерангов у североамериканских индейцев.

«Классический балет есть замок красоты…» // Бродский И. Сочинения. СПб., 1997. Т. 3. С.114.

Лозина-Лозинский А. Троттуар. Стихи. П., 1916. С. 17.

Slonimsky N. Perfect Pitch. A Life Story. Oxford University Press, 1989. P. 223.

Кацис Л. Ф. В. Стенич: Стихи «русского денди» // Литературное обозрение. 1996. № 5/6. С. 72. Можно добавить, что в январе 1921 года Блоку довелось прочесть «Аргентинское танго» Александра Введенского, и современные комментаторы не могли воздержаться от упоминания в этой связи «1867» Иосифа Бродского (Кобринский А.А., Мейлах М.Б. Введенский и Блок: Материалы к поэтической предыстории Обэриу // Блоковский сборник. X. Тарту, 1990. С. 77–80). Воспетое Стеничем танго «Еl Queso» названо и в стихотворении Татьяны Вечорки 1919 года:

(Поэзия русского футуризма. СПб., 1999)

Блок А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 7. С. 324.

0 становлении образа танго как «танца смерти» в русской культуре 1910-х годов см.: Tsivian Yu. The Tango // Ехрепшет/Эксперимент: A Journal of Russian Culture. 1996. V. 2. P. 307–335.

См. наши комментарии в кн.: Гумилев Н. Письма о русской поэзии. М., 1990. С. 358–362; Гумилев Н. Сочинения: В 3 т. М., 1991. Т. 3. С. 333–334.

Хлебников Велимир. Творения. М., 1986. С. 173.

««Литовский дивертисмент» Иосифа Бродского» // Venclova Т. The Third Wave: Russian Literature in Emigration. Ann Arbor. Ardis, 1984. P. 191–201. Вариант статьи см. в: Венцлова Т. Неустойчивое равновесие: Восемь русских поэтических текстов. New Haven: Yale Center for International and Area Studies, 1986. C. 165–178.

«Литва для русского человека — это всегда шаг в правильном направлении», — любил говорить Бродский. Вместе со многими россиянами своего времени он воспринимал Литву как «полузападную» страну (и, кстати, как опыт «эмиграции до эмиграции»).

Бродский писал о Кенигсберге и до посещения Литвы («Einem alten Architekten in Rom»).

Об этом см.: Катилюс Р. Иосиф Бродский и Литва // Звезда. 1997. Kg 1. С. 151–154; Рейн Е. Литва и Бродский, Бродский и Литва… // Вильнюс. 1997. № 2. С. 112–121; Сергеев А. О Бродском // Знамя. 1997. № 4. С. 139–158.

Бродский говорил мне, что «в основном Литва» послужила моделью и для пьесы «Демократия».

См.: Бродский И. Сочинения: В 4 т. СПб.: Пушкинский фонд, Третья волна, 1992. Т. 2. С. 331.

См., например: Бродский И. Бог сохраняет все. М.: Миф, 1992. С. 107.

Мы используем текст «Литовского ноктюрна», еще при жизни поэта опубликованный в вышеуказанном втором томе «Сочинений» Иосифа Бродского (С. 322–331). Его разночтения с первой публикацией, а также публикацией в «Урании» сравнительно немногочисленны. Они в основном сводятся к несколько иному расположению строк и иной пунктуации, что отражается на длине стихотворения (313 строк в «Континенте», 327 в «Урании», 335 в «Сочинениях») и на его синтаксическом строении. В последней строке главки (параграфа) IX в «Урании» допущена опечатка («ока праздного дня» вместо «ока праздного для»), которая перекочевала в «Сочинения» и в некоторые другие (хотя и не все) издания; она исправлена в нашем тексте. В «Сочинениях» уточнена транскрипция фамилии «Гиренас», хотя остались неточности (также исправленные нами) в транскрипции других литовских имен.

Шерр Б. Строфика Бродского // Поэтика Бродского: Сб. статей / Под ред. JI.B. Лосева. Tenafly, N.Y.: Hermitage, 1986. С. 98.

Впрочем, эту метрическую строку можно разделить на две четырехстопные, если считать, что слово «вперед» рифмуется с далеко от него отстоящими в тексте словами «наоборот» и «подберет».

Это соответствует общей закономерности русских трехсложных размеров. См.: «…расположение сверхсхемных ударений в метрической строке обнаруживает ясную тенденцию к отяжелению начала стиха и облегчению конца стиха» (Гаспаров М.Л. Современный русский стих: Метрика и ритмика. М.: Наука, 1974. С. 186). Следует заметить, что по «тяжести стиха» (его насыщенности сверхсхемными ударениями) Бродский примыкает к Фету и Пастернаку, а не к современной поэзии, которая сверхсхемных ударений в анапесте в общем избегала.

Всего в «Литовском ноктюрне» 1386 слов (включая предлоги и союзы); различных слов (отбросив повторения) 861, пятисложных 50.

Самый длинный параграф (XVII) состоит из 21 строки, самый короткий (II) — всего из 6 строк. По числу стоп наиболее пространны параграфы VIII, X и XI (в каждом из них 65 стоп, причем в параграфе XI метр в одной стопе нарушен дополнительным слогом), наиболее компактен тот же параграф II (17 стоп). Как видим, размер параграфов колеблется в обширных пределах (1: 3,5–1: 3, 8).

Заметим, что эти параграфы распределены попарно, а также более или менее симметрично относительно центра стихотворения (о зеркальной симметрии в нем см. примеч. 42).

При другом чтении (см. примеч. 10): аВсаВс dEfEfgHdgHd.

См., например: ***. «Письмо о русской поэзии» // Поэтика Бродского. С. 25–26; Шерр Б. Строфика Бродского. С. 105, 107.

Эткинд Е. Материя стиха. Paris: Institut d'Otudes slaves, 1978. С. 114.

Там же. С. 119.

Первая тенденция, кстати, стремится к доминированию при акустическом восприятии стихотворения, вторая — при визуальном.

Такие стихи, как бы наследующие жанру carmen figuratum, известны в поэзии различных стран и эпох.

Айкон этого рода встречается в стихах польского поэта Александра Вата, которого Бродский высоко ценил и переводил. См.: Venclova Т. Aleksander Wat: Life and An of an Iconoclast. New Haven; London: Yale University Press, 1996. P. 224, 300.