А. Москвин - Из мастерской маэстро

Ход путешествия достаточно полно отражен в записях Верна — именно в записях, потому что произведение не поддается точной литературной классификации. Задумано оно было как путевой роман, но автору не хватило ни изобретательности, ни мастерства написать его в подобном жанре. Кроме того, Жюль находился под сильным влиянием целого ряда опубликованных работ очеркового характера, иногда принадлежавших перу крупных мастеров. Скажем, критики находят в верновской книге немалое сходство и с «Зимой на Майорке» Жорж Санд, и с «Путешествием в Англию и Ирландию» Алексиса Токвиля. Верновская рукопись обнаруживает знакомство и с фантастической сказкой Шарля Нодье «Трилби». Еще большее воздействие на прозелита европейских вояжей оказали две серии репортажей. Одна из них — о путешествиях, совершенных в 1848-1851 годах, — была собрана автором Луи Эно в книгу под названием «Англия, Шотландия, Ирландия. Живописное путешествие». Другую, «Англичане у себя дома», Франсис Вей публиковал в ноябре 1850 года — мае 1851 года в том же самом «Мюзе де фамий», в котором сотрудничал Верн. Возможно, Жюль надеялся украсить своим трудом страницы этого журнала, да не повезло.

Отметим интересный момент. В соответствии с духом времени писатель не боится доверить страницы своей книги «низким» материям, в частности, описывает моральное убожество и материальную нищету в кварталах городской бедноты. И здесь Верн послушно следует за предшественниками. Так, в описании Ливерпуля французские критики слышат отголоски токвилевской картины Манчестера. Вероятно, он считал, что право на вторжение в текст «низких» тем автор получает в том случае, когда отказывается от беллетристической направленности и ступает на явно репортерскую дорожку. Во всяком случае, в романах из серии «Необыкновенные путешествия» мы не встречаем столь открытых описаний язв человеческого общества.

Шотландское путешествие произвело на Верна неизгладимое впечатление. Сорок лет спустя он признавался английской журналистке Мэри Беллок: «Всю свою жизнь я наслаждался романами Вальтера Скотта, и во время путешествия на Британские острова, которое никогда не забуду, самыми счастливыми были дни, проведенные в Шотландии. Словно видения, вспоминаю чудесный, живописнейший Эдинбург, холмы Хайленда и дикие Гебриды. Для человека, родившегося с произведениями Вальтера Скотта, нет места в Шотландии, которое он не мог бы вспомнить по описаниям знаменитого автора» [7] [7] Verne J. Voyage a reculons. Paris, 1989. P. 241. .

Литературный отчет об этом путешествии остался невостребованным, так как Этцель в 1862 году отказался публиковать книгу подобного рода. Однако писатель использовал наиболее интересные свои наблюдения при создании последующих романов, в том числе таких знаменитых, как «Дети капитана Гранта» и «20000 льё под водой».

Рукопись книги после смерти автора была передана на хранение в Нантскую муниципальную библиотеку. Она считается теперь собственностью города Нанта, родного города писателя. В 1989 году «Путешествие в Англию и Шотландию задом наперед» было опубликовано парижским издательством «Шерш миди». Читатель познакомился в данном томе с первым переводом путевых записей Ж. Верна на русский язык.

Том завершается романом «Невидимая невеста». Собственно говоря, это произведение не совсем верно считать неопубликованным. Значительная его часть увидела свет в составе романа «Тайна Вильгельма Шторица». Но роман этот, как знает теперь любой поклонник Верна, был значительно изменен сыном писателя Мишелем. Историю создания и искажения этой единственной в своем роде верновской фантазии читатель найдет в XXI томе нашего Собрания сочинений [8] [8] Верн Ж. Удивительные приключения дядюшки Антифера. Тайна Вильгельма Шторица. М.: Ладомир, 1997. С. 528 — 532. . В послесловии к этому тому выражено пожелание, «чтобы до русского читателя дошла и… авторская версия романа».

Теперь читатель получил первый русский перевод авторской версии «Шторица». Ему представляется уникальная возможность проникнуть в творческую мастерскую мэтра приключенческой литературы и сравнить оригинальный замысел Ж. Верна с тем, что получилось после внесения Мишелем — по требованию Этцеля-младшего — изменений в текст романа. Можно утверждать, что сам писатель никогда бы не согласился с пожеланиями издателя.

К работе над «Шторицем» писатель приступил весной 1898 года, сразу после окончания «Ледяного сфинкса» — блестящего фантастического сочинения, в котором мастерски развивается замысел великого американца Эдгара По. И для «Шторица» Верн выбрал литературный образец: на этот раз им стал только что появившийся «Человек-невидимка» Герберта Уэллса. Верн переосмыслил идею британца в чисто французском духе. Оттого и назывался роман первоначально «Невидимая невеста». Написан он был очень быстро: между 17 апреля и 23 июня 1898 года, что существенно меняет как сложившееся мнение о поздних романах Верна, которые — как обычно утверждается — писались медленно и тяжело, так и мнение о постепенном истощении творческого потенциала автора «Необыкновенных путешествий». Роман французского писателя получился легче, светлее, жизнелюбивее мрачной фантазии англичанина.

Потом на целых три года рукопись легла в ящик письменного стола. В 1901 году Верн снова вернулся к «Невидимой невесте». Он доработал текст, сделав изложение строже и лаконичнее. Тем не менее автор чувствовал, что его новая работа не вызовет восторга у издателя. Он долго не решался передать рукопись Жюлю Этцелю. Только в сентябре 1904 года он выразил пожелание увидеть-таки роман напечатанным. Пятого марта 1905 года, за девятнадцать дней до кончины, писатель отослал «Секрет Шторица» (как он уже переименовал роман) в издательство. В кратком сопроводительном письме Верн признавался: «Шториц… это — чистый Гофман, но даже Гофман не осмелился бы зайти так далеко». Поклонникам верновского творчества стоит запомнить эту фразу, потому что очень часто их любимца называют писателем второго сорта, популяризатором, творцом, почти начисто лишенным фантазии. И вот — «Шториц». Немногим авторам удалось унестись так далеко в своей буйной фантазии.

Впрочем, если мы оглянемся на творчество почтенного мастера, то увидим, что проблема невидимого давно привлекала его. В той или иной степени невидимые герои появляются в «Замке в Карпатах», «Черной Индии», «Злоключениях одного китайца», «Таинственном острове». В «Шторице» эта проблема нашла свое наиболее полное воплощение. Ключом к роману некоторые считают слова другого верновского героя, Матиаса Сандорфа — «Смерть не разрушает, она только делает невидимым».

С полным правом, утверждают некоторые специалисты по Верну, роман мог бы называться и «Страсть Вильгельма Шторица», потому что именно любовь человека, владеющего могучим средством, становится движущей силой сюжета романа. Надо сказать, что писатель отлично справился со своей задачей, дав психологический анализ сложной, хотя и воспитанной на принципах эгоизма натуры. Он мастерски изображает пылкую, эгоистичную, преступную страсть. «Как после этого можно говорить о Жюле Верне только как о писателе-географе, прогуливающем своих героев по страницам туристического справочника!» — возмущается один из крупнейших современных специалистов по творчеству Верна Оливье Дюма, между прочим, по первой профессии — врач [9] [9] См. в кн.: Verne J. Secret de Wilhelm Storitz. Paris: L'Archipel, 1996. P. 8 — 9. .