А. Долинин - Владимир Набоков: pro et contra T2

Jamet D. Vladimir Nabokov entre nymphettes et papillons.

Reichmann E. La mort de Vladimir Nabokov. Cosmopolitisme et nostalgie.

La Presse. Montréal. 1977. 5 juillet.

Bosquet A. Vladimir Nabokov est mort.

Gillot G. Un écrivain sans frontière. Nabokov: Le jeu des mots et de la mort.

Там же.

Jamet D. Vladimir Nabokov entre nymphettes et papillons.

Gillot G. Un écrivain sans frontière. Nabokov: Le jeu des mots et de la mort.

Gillot G. Un écrivain sans frontière. Nabokov: Le jeu des mots et de la mort.

Reichmann E. La mort de Vladimir Nabokov. Cosmopolitisme et nostalgie.

Исключение сделано лишь для новейшего отечественного издания: Набоковский вестник (СПб.). 1998. Вып. 1–2 (вып. 2 расписан частично); 1999. Вып. 3–4 (вып. 3 расписан частично).

Исключение сделано лишь для новейших «набоковских» номеров журналов «Литературное обозрение» (1999. № 2) и «Звезда» (1999. № 4).

Печатается по тексту, опубликованному за подписью «В. Сирин» в газ. «Ялтинский голос» (1918. № 130/351. 13 сентября). Републикация: Крымские известия. 1992. № 7 (16). 11 января. С. 2.

Печатается по тексту, опубликованному за подписью «В. Сирин» в газ. «Ялтинский голос» (1918. № 108/329. 15 сентября). Републикация: Крымские известия. 1992. № 7 (16). 11 января. С. 2.

Пушкин посетил Бахчисарай, где осмотрел ханский дворец (Хан-Сарай) и расположенный там фонтан «Сельсибийль» («Райский источник») 7–8 сентября 1820 г. Стихотворение Набокова ориентировано на поэму Пушкина «Бахчисарайский фонтан» (1823) и отчасти — на стихотворение «Фонтану Бахчисарайского дворца» (1824). Начальная фраза набоковского стихотворения, возможно, является реминисценцией первой строки стихотворения Пушкина «Он между нами жил…» (1834). В эссе «Пушкин, или Правда и правдоподобие» (1837) — автореминисценция Набокова: «…я вижу его <���…> в серебристый крымский полдень перед скромным маленьким фонтаном, струящимся во дворе старинного татарского дворца, и ласточки летают под сводами» ( Набоков В. Собр. соч. американского периода: В 5 т. СПб., 1997. Т. 1. С. 544).

…кольцо, не спасшее поэта… — П. И. Бартенев со слов П. В. и В. А. Нащокиных сообщает, что в 1836 г. П. В. Нащокин подарил Пушкину «кольцо с бирюзой от насильственной смерти. <���…> Но этот талисман не спас поэта: по свидетельству Данзаса, он не имел его во время дуэли» ( Нащокины П. В. и В. А. Рассказы о Пушкине, записанные П. И. Бартеневым // А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1974. Т. 2. С. 191).

Hôtel des Alpes в Каннах, на пересечении rue St. Dizier и rue Georges Clemenceau на окраине старого города. Б. Бойд утверждает, что Набоковы сняли недорогую двухкомнатную квартиру на rue Georges Clemenceau, 81, напротив отеля и переехали туда уже в конце июля ( Boyd В. Vladimir Nabokov: The Russian Years. Princeton, 1990. P. 441. Далее — VNRY). Таким образом, набоковская помета локализует место написания письма не вполне точно.

Семья И. А. Розова не сразу попадает в Палестину. Подобно Набоковым, которые 27 мая 1919 г. из Крыма через Грецию прибыли в Лондон, Розовы в июне того же года оказались в английской столице, куда Израиль Розов, бывший представителем нефтяной компании «Шелл» в России, заблаговременно сумел перевести часть своего солидного состояния. Именно в Лондоне в конце июня 1919 г. пути одноклассников вновь пересеклись. Розов остался учиться в Лондонском университете (который закончил в 1923 г. с дипломом инженера), Набоков переехал в Кембридж.

Младшая сестра Мули — Герцлия Розова (Левина) (1905–1977) действительно, по воспоминаниям родственников, ездила по Лондону в школу на велосипеде.

При поступлении в Кембридж Набоков позаимствовал у школьного товарища его тенишевский диплом.

Ср. параллельное место в романе «Дар»: «где-то <���…> шалые воробьи, и все вместе, в перебивку, до одури звонко: большая перемена у маленьких» (III, 63).

Из уст Набокова, заметившего в «Весне в Фиальте», что память — это «длинная вечерняя тень истины» (IV, 312) и позже целую книгу озаглавившего «Speak, Memory», подобная похвала особенно ценна. Детали вроде скрипа, хлопанья половиц сам Набоков часто вводил в собственные произведения. См., например, рассказ «Рождество» (1925): «…так весело выстрелила под ногой половица» (I, 320). Набоков реагирует ниже на следующее место из письма Розова 1936 г.: «Помните, какая была холодная оранжерея (с бассейнчиком), по которой бегом (по деревянным досточкам) неслись в зал для „ручного труда“, анатомии и физики».

Скелет использовался в качестве наглядного пособия на уроках по анатомии. Перекрестные мотивы кости и плоти, «любовной» связи между скелетом и живым человеком, обыгрываются Набоковым в раннем рассказе «Месть» (1924). Профессор подкладывает в постель своей жене-изменнице скелет горбуна, приобретенный за границей для университетского музея, а та, найдя его под одеялом, умирает от шока. К интерпретации рассказа Геннадием Барабтарло добавим, что тема «скелета» у Набокова, вероятно, происходит именно из тенишевского инцидента. См. русский вариант статьи Г. Барабтарло «Призрак из первого акта» ( Набоков В , Неизданное в России // Звезда. 1996. № 11. С. 140–145).

Ср. с фрагментом воспоминаний бывшего тенишевца Е. М. Крепса: «В субботу последним уроком был ручной труд — столярное дело. Руководил уроком учитель Е. К. Соломин, сам большой мастер <���…> Под руководством Егора Константиновича мы начинали с простых легких вещей, а затем делали все более и более сложные — полочку, ларец, и т. д. Нас учили делать все правильно, технично» ( Гаген Т. «Принимаются дети всех вероисповеданий и сословий» // Учительская газета. 1990. № 3). Напротив, Осип Мандельштам к «ручному труду» относился без восторга: «Мы задыхались среди стружек и опилок, не умея перепилить доску. Пила завертывалась, рубанок кривил, стамеска ударяла по пальцам; ничего не выходило» («Тенишевское училище», 1925).

helicopter (англ.) — вертолет.

Вениамин («сын правой стороны», «счастливый», «удачливый») — в библейском повествовании родоначальник одного из «колен Израилевых», младший из двенадцати сыновей Иакова. Племя Вениамина отличалось особой воинственностью и давало израильскому войску искусных лучников.

А. Ф. Керенский был хорошо знаком с семьей Набоковых. В 1937 г. В. Набоков часто виделся с Керенским во Франции. Последний был в числе немногих друзей писателя, присутствовавших 11 февраля на чтении Набоковым эссе о Пушкине, когда в зале также присутствовал Джеймс Джойс и венгерская футбольная команда. В апреле в Париже Набоков обедал в компании А. Ф. Керенского, М. Алданова, Г. Вернадского и И. Фондаминского. 15 мая 1940 г. Набоков, перед самым отплытием из Европы, позвонил Керенскому, чтобы попрощаться; в это время у него были Бунин и чета Мережковских.