Р. В. Иванов-Разумник - М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество

Новым циклом в 1872 году явился „Дневник провинциала в Петербурге“, весь настолько переполненный злободневными намеками, что в настоящее время это блестящее произведение сатирика нуждается в особенно подробной расшифровке. Впрочем — это судьба почти всех произведении Салтыкова, разделяющего такую участь с теми же Свифтом и Раблэ. В том же 1872 году Салтыков начал затянувшиеся на пять лет „Благонамеренные речи“; такие очерки из них, как „Столп“, рисующий начало зарождения буржуазии в России, или „Непочтительный Коронат“, в котором остро ставится вопрос о молодом поколении семидесятых годов — принадлежат к лучшему из написанного Салтыковым за эти годы. В тех же „Благонамеренных речах“ начата была в 1875 году отдельными очерками хроника „Господ Головлевых“, законченная лишь через пять лет; одного типа Иудушки было бы достаточно, чтобы сделать бессмертным это произведение Салтыкова. В 1874 г. начаты были „Экскурсии в область умеренности и аккуратности“ (в отдельном издании 1878 года получившие название „В среде умеренности и аккуратности“); главная тема этих „экскурсий“ — развитие типа многоразличных российских Молчалиных.

Тяжелая болезнь, начавшаяся у Салтыкова в конце 1874 г. и не оставлявшая его целых пятнадцать лет до самой его смерти, не повлияла на силу и напряженность творческой его деятельности. Посланный врачами за границу весною 1875 года и пробыв больше года в Германии и Франции, Салтыков все это время продолжал деятельную работу в журнале. Правда, из-за болезни он не мог закончить великолепно начатую серию „Культурных людей“ (1876 г.), но в это же самое время он завершил „Благонамеренные речи“, начал серию „Господ Головлевых“, написал один из лучших своих рассказов „Сон в летнюю ночь“ (1875 г.). Эту вещь, а также и написанные тремя годами позднее „Похороны“, Салтыков считал лучшими из своих рассказов. Впрочем, термин „рассказ“ совершенно не подходит к своеобразной, выработанной Салтыковым, форме произведений, в которых самая реальная фантастика и самый фантастический реализм так тесно сплетены друг с другом.

Вскоре после возвращения из-за границы Салтыков начал новый цикл — „Современную Идиллию“ (1877 г.); это произведение растянулось на целые семь лет и в то же время показало, что талант Салтыкова по-прежнему находится в полном своем расцвете. „Современная идиллия“, как и „История одного города“ — произведение гениальное, одна из вершин творчества Салтыкова; в то же время это одна из самых современных вещей для эпохи всякой духовной реакции и вещь, несмотря на свою кажущуюся разбросанность, глубоко цельная. Когда Тургенев упрекал Салтыкова за то, что тот, при огромном своем таланте, не попробует написать „повесть“ или „роман“ — то он исходил просто из шаблонного понимания этих терминов. Салтыков был вполне прав, когда говорил, что такие свои произведения, как „Современную идиллию“ или „Господ Головлевых“, считает настоящими романами. Таким же цельным „романом“ надо считать и „Убежище Монрепо“ (1878–1879 гг.). Лучшего изображения разлагающегося дворянского землевладения нет в русской литературе; „чумазые“ Разуваев и Колупаев стали так же бессмертны, как и „столп“ Дерунов из „Благонамеренных речей“. К тому же 1879 году относится и ядовитая хроника „Круглый год“.

К концу семидесятых годов, после турецкой войны 1877–1878 гг., после первых проявлений возникшего народовольчества, стало ясным для всех, что „дальше так жить нельзя“, — и даже само правительство мало-по-малу пришло к мысли о необходимости политических реформ, вплоть до пародии на конституцию. В эти годы Салтыковым написана, в откликах на злобы дня, одна из самых острых его серий — „За рубежом“ (1880–1881 гг.). Но годы эти были последними годами внезапно вспыхнувшего и быстро погасшего правительственного и общественного „либерализма“: в 1881 году, после убийства Александра II, началось реакционное царствование Александра III. Последними сериями, напечатанными Салтыковым в „Отечественных Записках“, были „Письма к тетеньке“ (1881–1882 гг.) и „Пошехонские рассказы“ (1883–1884 гг.). Эти салтыковскне циклы характеризуют эпоху реакции, еще растерянное правительство, уже перепуганное „либеральное“ общество, эпоху доносов и добровольного сыска „Священной дружины“. Эпилог „Пошехонских рассказов“ по своей эпичности мог бы быть достойным заключением „Истории одного города“.

Он оказался в то же время и эпилогом деятельности Салтыкова в „Отечественных Записках“. В апреле 1884 года журнал этот был закрыт за „вредное направление“, а вместе с тем закончилась и блестящая шестнадцатилетняя литературная деятельности в нем Салтыкова. Оборванный на полуслове, он закончил эту деятельность отдельным изданием серий „Недоконченных бесед“ (1884 год). Теперь ему принялось искать случайного пристанища в „Русских Ведомостях“ и в „Вестнике Европы“. В первом из этих органов он стал печатать главным образом свои „Сказки“, вышедшие отдельным изданием в 1886 году и доказавшие, что талант Салтыкова неувядаем, оригинален и ярок по-прежнему. В «Вестнике Европы» Салтыков в то же время напечатал еще две серии очерков — «Пестрые письма» (1884–1886 гг.) и «Мелочи жизни» (1886–1887 гг.). В очерках последнего произведения он попытался стать на новую литературную дорогу, тесно связывающую его с последующей русской литературой и в частности с очерками начинающего Чехова. Литературный же путь Салтыкова подходил уже к концу. Лебединой песнью была «Пошехонская старина» («Вестник Европы», 1887–1889 гг.), произведение классическое, достойно завершившее почти полувековую литературную деятельность одного из величайших русских писателей XIX века.

Умер Салтыков после тяжелой многолетней болезни 28 апреля (10 мая) 1889 года. В том же году вышло в свет девятитомное первое собрание его сочинений, задуманное и подготовленное к печати еще самим автором незадолго до смерти.

На предыдущих страницах с намеренной краткостью отмечены лишь основные биографические данные жизни Салтыкова и главные литературные вехи его творчества; задача настоящей монографии — развить эти краткие и сухие указания в ряд глав, вскрыть обшественную канву, служившую основой творчества Салтыкова и лишь тогда подвести итоги литературной деятельности сатирика.

Евграф Васильевич Салтыков, отец будущего сатирика, происходил из старинного, но обедневшего дворянского рода; мать, Ольга Михайловна Салтыкова, урожденная Забелина, была из купеческого рода — «кулак-баба», как позднее не совсем почтительно характеризовал свою мать сам Салтыков. Рождение Михаила Евграфовича, характеристика родителей, описание окружающей среды, рассказ про годы детства — все это нарисовано самим Салтыковым в автобиографической «Пошехонской старине».