Владимир Стасов - Академическая выставка 1863 года

В тех случаях, когда в стасовском тексте при цитировании писем, дневников и прочих материалов, принадлежащих разным лицам, обнаруживалось расхождение с подлинником, то вне зависимости от причин этого (напр., неразборчивость почерка автора цитируемого документа или цитирование стихотворения на память) изменений в текст Стасова не вносилось и в комментариях эти случаи не оговариваются. Унификация различного рода подстрочных примечаний от имени Стасова и редакций его прижизненного «Собрания сочинений» 1894 года и дополнительного IV тома 1906 года осуществлялась на основе следующих принципов:

а) Примечания, данные в прижизненном издании «Собрания сочинений» Стасова с пометкой «В. С.» («Владимир Стасов»), воспроизводятся с таким же обозначением.

б) Из примечаний, данных в «Собрании сочинений» с пометкой «Ред.» («Редакция») и вообще без всяких указаний, выведены и поставлены под знак «В. С.» те, которые идут от первого лица и явно принадлежат Стасову.

в) Все остальные примечания сочтены принадлежащими редакциям изданий 1894 и 1906 годов и даются без каких-либо оговорок.

г) В том случае, когда в прижизненном издании в подстрочном примечании за подписью «В. С.» расшифровываются имена и фамилии, отмеченные в основном тексте инициалами, эта расшифровка включается в основной текст в прямых скобках. В остальных случаях расшифровка остается в подстрочнике и дается с пометкой «В. С.», т. е. как в издании, принятом за основу, или без всякой пометки, что означает принадлежность ее редакции прижизненного издания.

д) Никаких примечаний от редакции нашего издания (издательства «Искусство») в подстрочнике к тексту Стасова не дается.

В комментариях, в целях унификации ссылок на источники, приняты следующие обозначения:

а) Указания на соответствующий том «Собрания сочинений» Стасова 1894 года даются обозначением — «Собр. соч.», с указанием тома римской цифрой (по типу: «Собр. соч.», т. I).

б) Указание на соответствующий том нашего издания дается арабской цифрой (по типу: «см. т. 1»)

в) Для указаний на источники, наиболее часто упоминаемые, приняты следующие условные обозначения:

И. Н. Крамской. Письма, т. II, Изогиз, 1937 — «I»

И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка, т. I, «Искусство», 1948 — «II»

И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка, т. II, «Искусство», 1949 — «III»

И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка, т. III, «Искусство», 1950 — «IV»

Указание на страницы данных изданий дается арабской цифрой по типу: «I, 14».

Статья впервые опубликована в 1864 году («Библиотека для чтения», № 2).

На этой выставке внимание общественности привлекли две картины: «Неравный брак» В. В. Пукирева (1832–1890) и «Тайная вечеря» H. H. Ге (1831–1894), за которые художники получили звания профессоров. Обе картины, каждая по-своему, были новыми явлениями в Академии. Вместе с тем они и противостояли одна другой. Произведение Пукирева принадлежало к разряду так называемых «жанровых» картин, в которых художники стремились реалистически отобразить быт общества. Этот род живописи презрительно именовался представителями старого академического искусства живописью «обыкновенного рода» — в противоположность живописи «высокой», «подлинного» искусства, на отвлеченные мифологические и религиозные сюжеты. Картина же «Тайная вечеря» Ге по своей теме отвечала основным требованиям Академии, ориентировавшей художников прежде всего на «историческую» и религиозную живопись. Однако, являясь как бы ответом художника на требования Академии, она в то же время реалистическим подходом к трактовке образов как бы изнутри подрывала основы академической религиозной живописи и в этом отношении, несомненно, была шагом вперед.

Высказывания критики по поводу этой выставки были многочисленны. В центре внимания оказались картины Пукирева и Ге. Репин считал, что «Тайная вечеря» Ге «не имеет соперников, даже на Западе, картины подобной высоты на свете нет», — писал он в письме к Стасову («И. Е Репин и В. В. Стасов. Переписка», т. I, «Искусство», 1948, стр. 140 [5] В дальнейшем ссылка на это издание дается условным обозначением — «II». ). M. E. Салтыков-Щедрин (1826–1889) отмечал, что «картина Ге представляет у нас явление совершенно новое именно по совершенному отсутствию всяких рутинных приемов и приторно-казенных эффектов» («Современник», ноябрь, 1863). Стасов, отмечая картину Ге как незаурядное явление и по заслугам оценивая ее, все же на первое место выдвигает картину Пукирева, так как, по его убеждению, жанр религиозной живописи уводит искусство в сторону от прямого пути создания русской реалистической школы.

Присуждение Пукиреву звания профессора являлось со стороны Академии уступкой напору тех новых веяний в общественной жизни и в искусстве, которыми ознаменованы конец 50-х и начало 60-х годов. В непосредственной связи с влиянием Чернышевского стоит и такое исключительное событие в жизни Академии, как отказ в 1863 году группы конкурентов на первую золотую медаль писать картины на заданную им тему из мифологии — «Пир в Валгалле» и их требование свободного выбора сюжета для дипломных работ. Всю историю этого вопроса излагает И. Н. Крамской в статье «Судьбы русского искусства».

В одном из своих писем Крамской так описывает предложенную конкурентам тему: «Пир в Валгалле» — из скандинавской мифологии, где герои-рыцари вечно сражаются, где председательствует бог Один, у него на плечах сидят два ворона, а у ног — два волка, и, наконец, там, где-то в небесах, между колоннами месяц, гонимый чудовищем в виде волка, и много другой галиматьи («И. Н. Крамской. Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи», 1888, стр. 50). На все просьбы конкурентов предоставить им право свободного выбора сюжета они получили отказ, основанный на том, по словам Крамского, что «Академия призвана развивать искусство высшего порядка, что слишком много уже вторгается низменных элементов в искусство, что историческая живопись все больше и больше падает» (там же, стр. 615). Не получив удовлетворения своих требований, группа конкурентов, возглавляемая Крамским, демонстративно вышла из Академии. Репин впоследствии писал по этому поводу: «Профессора расхохотались бы, если бы кто-нибудь сказал им в то время, что этот протест молодых людей имел глубокое национальное основание, что художники инстинктивно чувствовали в себе уже представителей земли русской от искусства. Да даже и практически это было так. Их выделил из своей среды русский народ как художников и ждал от них понятного ему, родного искусства» (И. Е. Репин. «Далекое — близкое». «Искусство», 1944, стр. 157).

Академическая выставка, по поводу которой написана статья, открылась 13 сентября. Но статья Стасова была опубликована только в 1864 году. Задержка публикации была вызвана цензурным вмешательством. Из статьи цензурою было вычеркнуто все, что говорилось о выходе из Академии молодых художников. Первоначального текста рукописи не сохранилось. В настоящем издании статья дается в том виде, как она была напечатана в «Собрании сочинений» В. В. Стасова 1894 года (т. I, стр 149).