Александр Шмаков - Письма из Лозанны

По инициативе П. Голубева и Н. Зобнина был выпущен рекомендательный «Систематический указатель лучших книг и журнальных статей 1856—1883 годов», в составлении которого участвовал и П. Инфантьев.

«Челябинский указатель» — уникальное библиографическое издание. Оно сыграло положительную роль в распространении марксистской литературы во всей стране.

После окончания Троицкой гимназии в 1882 году П. Инфантьев учился на юридическом факультете Казанского университета. Здесь же учился Николай Зобнин, организовавший землячество «Троичанин», объединившее бывших членов подпольного кружка Троицка.

П. Инфантьев в первый же год учебы принял участие в волнениях казанских студентов, а через два года перевелся в Петербургский университет. Здесь он тоже нашел единомышленников в лице соученика по Троицкой гимназии Василия Харитонова и Семена Орлова, привлекавшихся к дознанию по делу о «государственном преступлении».

Порфирий Павлович сдружился с ними. Дружба эта содействовала тому, что вскоре он втянулся в активную деятельность кружка благоевцев, одного из первых социал-демократических кружков в России, созданного Д. Благоевым — основателем и вождем Болгарской коммунистической партии. {188} 188 Овсянникова С. Группа Благоева. Из истории распространения марксизма в России. М., 1959.

Не являясь формально членом группы Благоева, П. Инфантьев неизменно оказывал ей всемерную помощь, был причастен к выпуску первой нелегальной социал-демократической газеты «Рабочий», печатавшейся на квартире Василия Харитонова. {189} 189 Там же, с. 55.

Благоевцы пытались установить постоянную связь с группой «Освобождение труда». С этой целью они переслали в Женеву номер своей газеты «Рабочий», вышедший в начале января 1885 года. Ответ из Швейцарии пришел после ареста Д. Благоева. Из письма явствовало, что группа «Освобождение труда» относится к группе Благоева дружественно и готова оказывать ей всяческую помощь.

Тогда в Женеву был послан П. Инфантьев. Ему поручалось наладить прочные связи с Плехановым, установить адреса, по которым должна следовать корреспонденция в Петербург. Эту значительную страницу в биографии П. Инфантьева рисует С. Овсянникова в книге «Группа Благоева». Она говорит:

«В письме, посланном с П. П. Инфантьевым, петербургские социал-демократы просили своих женевских товарищей присылать им марксистскую литературу для распространения среди революционной молодежи». {190} 190 Там же, с. 61.

Пока еще не обнаружены документы, рассказывающие о подробностях, как было выполнено П. Инфантьевым ответственное поручение, однако точно известно — уралец сделал все возможное для упрочения революционных связей Женевы с Петербургом: группа Благоева стала получать из Швейцарии необходимую корреспонденцию и марксистскую литературу.

П. Инфантьев воспользовался поездкой в Швейцарию, чтобы продолжить свое образование в Женевском университете. И здесь, вдали от России, нашлись единомышленники и товарищи по борьбе — соученик по Троицкой гимназии Петр Левашов и Антон Гнатовский. Втроем они поселились в одной квартире. Антон Гнатовский — активный деятель польского и русского освободительного движения, организатор революционного кружка в Вильне, был тесно связан с петербургским кружком Александра Ульянова.

После неудачного покушения 1887 года на царя в России начались жестокие репрессии. Царское правительство добилось содействия швейцарских властей в преследовании русских революционеров. Швейцарская полиция произвела обыск на квартире П. Инфантьева и за связи с «русскими государственными преступниками» выслала его из страны.

В 1889 году П. Инфантьев возвращается в Россию, но его арестовывают на пограничной станции. Почти год он отсидел в Варшавской цитадели, а потом, пока длилось следствие, — еще полтора года в знаменитых Крестах в Петербурге. {191} 191 Уральский следопыт, 1970, № 5, с. 59.

После выхода из тюрьмы П. Инфантьев поселяется в Новгороде. Он начинает заниматься литературой, пишет научно-фантастический роман «Обитатели Марса», но произведение из-за преследования властей так и не увидело света.

Эту интересную страницу в биографии нашего земляка воскрешает статья А. Блюма, опубликованная в журнале «Уральский следопыт». Автору удалось отыскать в делах Петербургского цензурного комитета рукопись Инфантьева «Обитатели Марса», а также его книгу «На другой планете», изданную в 1901 году в Новгороде. Таким образом было установлено, что П. Инфантьев являлся автором первого русского научно-фантастического романа о Марсе. {192} 192 Там же, с. 58—61.

В 1899 году П. Инфантьев обосновывается в столице.

В это время в Кургане возникает политическое дело «О купеческом сыне Иване Михайловиче Зобнине, о бывшем учителе Тимофее Павлове Белоногове и других», принявшее широкий размах по числу привлеченных к дознанию лиц, проживавших в разных уголках Российской империи. {193} 193 ГАОО, Ф-190, оп. 3, д. 66, л. 260 и оборот.

Раздается стук в дверь и в петербургской квартире П. Инфантьева. У него производится обыск, изымаются бумаги, а затем он приглашается к подполковнику отдельного корпуса жандармов Рыкотскому, где Порфирия Павловича с пристрастием допрашивают в присутствии прокурора С.-Петербургского окружного суда.

Поводом к этому послужило письмо Ивана Зобнина П. Инфантьеву, изъятое при обыске. Вот оно:

«Ау, дорогой Порфирий Павлович!

Эвона где я — в Кургане. Впрочем, гость я тут временный!

Не пристроишь ли моего «Мышонка» куда-нибудь. Ежели невозможно, перешли его в Челябинск…» {194} 194 Там же, оп. 1, д. 312. л. 1.

На допросе П. Инфантьеву было предложено ответить на заранее заготовленные вопросы. П. Инфантьев, стреляный волк, отвечал на них осторожно, чтобы не повредить себе и Ивану Зобнину. Мы приводим здесь ответы, как документ, восполняющий некоторые страницы биографии писателя.

Порфирий Павлович на предложенные вопросы отвечал:

«1. С семейством Зобниных я знаком с детских лет, так как состою их родственником, и с братьями Зобниными воспитывался в одной гимназии в г. Троицке Оренбургской губернии.

2. Деньги, упоминаемые в письмах, — Николая Зобнина, я получал для личных своих надобностей заимообразно.

3. В переписке с Иваном Зобниным я не состоял уже лет 6—7, а сведения о нем имел из писем от его брата Николая. Письмо, отобранное у меня во время обыска, было единственное, которое я получил от Ивана Зобнина за последние годы.

4. Сказку «Мышонок», присланную Иваном Зобниным с просьбой пристроить в какие-либо периодические издания для напечатания, я читал, но не пробовал никогда поместить, так как, по моему мнению, для детского журнала она не годилась, потому что была слишком тенденциозна, для серьезного же журнала была слишком слабо написана в литературном отношении.