Евгений Марков - Религия в народной школе

Всякое другое слово къ народу, живое или писанное, въ формѣ ли книги, въ формѣ ли бесѣды и лекціи, подлежитъ карантину, болѣе строгому, чѣмъ чума или холера. Появись кто нибудь не изъ мужиковъ въ чужомъ селѣ или деревнѣ, начни говорить о чемъ нибудь, кромѣ погоды или урожая, спрашивать что нибудь, кромѣ дороги въ сосѣднее село или уѣздный городъ, — и всѣмъ покажется, что затѣвается Богъ знаетъ что; всѣ станутъ принимать энергическія мѣры противъ угрожающей обществу опасности. До такой степени недовѣрчиво относимся мы ко всякой частной дѣятельности, ко всему, что не несетъ на себѣ казенной печати и чиновничьяго мундира. Кому новость, что у насъ то и дѣло арестуютъ въ деревняхъ невинныхъ изслѣдователей народныхъ обычаевъ и нравовъ, излишне любопытныхъ статистиковъ, натуралистовъ, собирателей пѣсенъ, въ родѣ всѣмъ памятнаго П. И. Якушкина, и проч.

На-дняхъ, въ Курскомъ уѣздѣ, волостной старшина арестовалъ даже своего земскаго врача, остановившагося переночевать въ избѣ мужика; до такой степени выдресировала полиція крестьянскія власти смотрѣть подозрительно на всякую личность въ платьѣ образованнаго человѣка. Мнѣ самому недавно чуть не пришлось попасться въ подобную же исторію, при посѣщеніи глухой деревеньки сосѣдняго уѣзда, возбудившей мое любопытство нѣкоторыми своими древними историческими памятниками. Можно же себѣ представить, какой бы поднялся гвалтъ, если-бы подобные посѣтители стали не только распрашивать крестьянъ объ ихъ свадебныхъ обрядахъ или о древнихъ курганахъ ихъ окрестности, а проповѣдывать народу его нравственныя обязанности и возбуждать въ немъ стремленіе къ болѣе духовной жизни. Тѣ, кто считаютъ страшною опасностью для народа такое свободное общеніе съ его сердцемъ и мыслью мыслящихъ и сочувствующихъ людей, воображаютъ, конечно, что этимъ они защищаютъ его невинную душу отъ заразы разныхъ тлетворныхъ ученій; но это они именно только воображаютъ. На дѣлѣ выходитъ совсѣмъ противное. На дѣлѣ выходитъ, что благонамѣренные люди, которые могли бы оказать дѣйствительную пользу нравственному воспитанію народа путемъ устройства для него какихъ нибудь вечернихъ или праздничныхъ чтеній, бесѣдъ, обществъ трезвости или благочестивыхъ упражненій, удаляются отъ него, за невозможностью одолѣть открытымъ и законнымъ путемъ воздвигнутыя противъ ямъ препятствія. Люди же, дѣйствительно злоумышляющіе, люди настоящаго заговора, разумѣется, нисколько не стѣснены отсутствіемъ офиціальной возможности соприкасаться съ народомъ. Многочисленные политическіе процесы послѣдняго времени раскрыли съ самою полною очевидностью, что «хожденіе въ народъ», получившее теперь свой спеціальный и весьма прискорбный смыслъ, производится партіею нашихъ анархистовъ безъ малѣйшаго затрудненія; что платье поденщика или молотъ кузнеца, не возбуждающіе подозрѣнія полиціи, только способствуютъ анархистамъ къ тѣснѣйшему сближенію съ народомъ и бъ большему вліянію на него.

Никто не долженъ такъ радоваться нашему ослѣпленію въ этомъ отношеніи, какъ именно наши анархисты. Всѣми неразумными мѣрами подозрительности мы играемъ въ руку никому другому, какъ имъ. Мы очищаемъ для нихъ поле дѣятельности, свободное отъ всякой конкуренціи; мы предоставляемъ имъ разносить въ народѣ свою гибельную проповѣдь, не встрѣчая никакого опроверженія, никакого противовѣса со стороны болѣе здравыхъ взглядовъ общества.

Вѣдь не разсчитывать же въ самомъ дѣлѣ, что этотъ противовѣсъ и это опроверженіе дадутъ народу щедринскій «батюшка» или щедринскій Граціановъ? Такимъ образомъ, всѣ наши удары, предназначаемые на защиту родной нравственности, падаютъ на открытыхъ друзей этой нравственности и минуютъ притаившихся враговъ ея. Такимъ образомъ, мы сами помогаемъ народу попасть въ сѣти, ему разставленныя, удачно лишая его друзей и защитниковъ и не з^мѣя обличить его губителей. На европейскомъ западѣ, въ цивилизованной Америкѣ, совсѣмъ не то. Тамъ не одно духовенство, не одна школа заботятся о воспитаніи народа. Тамъ существуютъ сотни частныхъ обществъ и сотни тысячъ членовъ этихъ обществъ, тратящіе на свое дѣло миліоны рублей, которые посвящаютъ себя разнымъ видамъ просвѣщенія и воспитанія народа.

Одни издаютъ съ этою цѣлью дешевые народные журналы и книги, проводящіе въ народъ здравые взгляды и полезныя знанія, развивающія его нравственное чувство. Другіе устраиваютъ для него съ этою же цѣлью школы, классы, бесѣды, конференціи. Третьи учреждаютъ народныя библіотеки, музеи, театры. Четвертые организуютъ въ средѣ народа благотворительные союзы, пенсіонныя и вспомогательныя кассы, пріюты, богадѣльни всякаго рода, взаимный кредитъ, товарищества потребленія и товарищества добыванія…

Словомъ, помощью этихъ безчисленныхъ обществъ, невидимыми нитями проникающихъ все существо народной жизни, во всевозможныхъ сторонахъ ея, разработывающихъ ее со всѣмъ жаромъ искренности и свободнаго влеченія, въ народѣ цивилизованныхъ странъ выработывается гораздо болѣе сознательное и гораздо болѣе стойкое отношеніе ко всѣмъ вопросамъ его нравственной, умственной и общественной вслѣдствіе чего онъ перестаетъ быть азіатскимъ дикаремъ, грубою стихійною массою, послушною первому дуновенію, и дѣлается настоящимъ человѣкомъ христіанской Европы.

Намъ, русскимъ, стыдно бы и вспомнить, что мы, величающіеся такъ часто своимъ православнымъ благочестіемъ, почти вовсе не заботимся на дѣлѣ о религіозно-нравственномъ воспитаніи той части своего народа, которая лишена возможности получить его собственными усиліями. Мало того, воспитаніе это находится въ самомъ жалкомъ положеніи, даже среди нашихъ высшихъ классовъ, дворянства, купечества, духовенства.

«Аще же и соль обуяетъ, чѣмъ осолите»? Нечестивые американскіе республиканцы, которыми мы пугаемъ, какъ букою, нашихъ наивныхъ православныхъ невѣждъ, оставляютъ насъ безконечно далеко за собою относительно развитія религіозной нравственности. Около 75, 000 частныхъ обществъ, считающихъ въ своей средѣ миліоны людей, посвящаютъ себя исключительно религіозному образованію народа въ этой странѣ невѣрія и либерализма.

Въ ней издается чуть не 500 однихъ религіозныхъ и нравственныхъ журналовъ, не считая многихъ тысячъ другихъ, предназначенныхъ также для просвѣщенія простаго народа, касающихся земледѣлія, промышленности, ремеслъ и политики. Правда, въ странѣ этой нѣтъ монастырей, въ безплодной праздности и тайномъ сластолюбіи проживающихъ деньги трудолюбиваго люда, увеличивающихъ и безъ того достаточное число народныхъ паразитовъ всякаго рода; но за то каждый храмъ Божій, каждый пасторатъ Америки, — это естественный центръ и разсадникъ народнаго образованія и благотворительности. Домъ американскаго священника — прежде всего значитъ школа для дѣтей, читальня для народа, пріютъ для бѣдныхъ. При церквахъ Америки считается около 5,000 библіотекъ съ миліонами томовъ книгъ, не считая многихъ тысячъ библіотекъ воскресныхъ школъ, которыя большею частью также групируются около духовныхъ учрежденій, и въ которыхъ еще большіе миліоны книгъ. Такой воспитательный и благотворящій характеръ необходимо было бы усвоить и нашему духовенству. Въ этомъ, несомнѣнно, его главное призваніе, какъ пастырей церкви. Вездѣ, гдѣ прививалось первобытное христіанство, оно начинало съ этой обязанности наставленія и помощи, и даже въ нашей русской исторіи, при нашихъ первыхъ князьяхъ-христіанахъ, Владимірѣ, Ярославѣ, Изяславѣ и проч., церковные приходы означали именно христіанскую школу и христіанскую взаимопомощь. Въ настоящее же время духовенство наше отодвинулось безконечно далеко отъ этихъ самыхъ главныхъ и самыхъ святыхъ обязанностей христіанскаго пастыря и потому, говоря по совѣсти, часто составляетъ теперь лишнее бремя въ числѣ многихъ другихъ тягостей народной жизни, только лишнюю начальствующую инстанцію, требующую поборовъ и стѣсняющую своими разрѣшеніями каждый естественный шагъ крестьянской жизни, — но ни въ какомъ случаѣ не помощь и не удовлетвореніе народу въ его насущныхъ нравственныхъ нуждахъ.