Андрей Ранчин - Перекличка Камен. Филологические этюды

Соловьев В.С. Смысл любви // Соловьев В.С. Философия искусства и литературная критика / Сост. и вступ. ст. Р. Гальцевой и И. Роднянской; Коммент. А.А. Носова. М., 1991. (Серия «История эсетики в памятниках и документах»). С. 147, 127–128.

Соловьев В.С. Оправдание добра // Соловьев В.С. Соч.: В 2 т. М., 1988. (Серия «Философское наследие». Т. 104). Т. 1 / Сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и А.В. Гулыги; Примеч. С.Л. Кравца и др. С. 492, курсив Соловьева.

Там же. С. 124.

Ларошфуко де Ф. Мемуары. Максимы / Изд. подгот. А.С. Бобович, Э.Л. Линецкая, М.В. Разумовская; Отв. ред. Б.Г. Реизов. Репринтное воспр. изд. 1971 г. М., 1993. (Серия «Литературные памятники»). С. 156.

Владислав Ходасевич («Распад атома». С. 415) категорично утверждал, что этот текст не должно называть романом или повестью, так как в нем нет ни фабулы, ни действующих лиц. Но эта позиция отличается пуризмом почти классическим: во-первых, в ивановской книге есть пунктирно намеченная фабула и несомненная развязка, наличествует и по крайней мере один персонаж – повествователь. Во-вторых, если к жанру романа принято относить «Улисса» Джеймса Джойса, книги «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста или «новый французский роман» (Мишель Бютор, Клод Симон, Натали Саррот, Ален Роб-Грийе), то меньший по объему и пространственно-временному охвату «Распад атома» – это, конечно же, повесть. Для такого именования больше прав, чем для называния его «поэмой», как это делает Ходасевич, забывая о прозаической природе этого текста. Впрочем, «поэмой» «Распад атома» называл и сам автор, о чем напомнил В. Крейд, заметивший, что это произведение «вернее было бы назвать антипоэмой, так как произведение намеренно антиэстетическое». – Крейд В. Георгий Иванов. М., 2007. (Серия «Жизнь замечательных людей». Вып. 1265 (1054)). С. 303.

Соловьев В.С. Оправдание добра. С. 131. Владимир Соловьев цитирует фрагмент 50 (15 DK): Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч. 1 / Изд. подгот. А.В. Лебедев. М., 1989. С. 217.

Кузнецов Н.М. Атом // Новая российская энциклопедия. М., 2005. Т. 2. С. 689.

Адамович Г. Жизнь и «жизнь» // Последние новости. 1935. 4 апреля.

Ходасевич В. Новые стихи // Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. С. 348.

Ходасевич В. Жалость и «жалость» // Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. С. 359.

Ходасевич В. Новые стихи. С. 350.

Ходасевич В. Декольтированная лошадь // Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. С. 160–161.

Ясперс К. Духовная ситуация времени. С. 378.

Ходасевич В. Стихотворения / Вступ. ст. Н.А. Богомолова; Сост., подгот. текста и примеч. Н.А. Богомолова и Д.Б. Волчека. Л., 1989. («Библиотека поэта». Большая серия. 3-е изд.). С. 186.

Бочаров С.Г . «Памятник» Ходасевича // Бочаров С.Г. Сюжеты русской литературы. С. 462.

Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. С. 261.

Берберова Н. Курсив мой: Автобиография / Вступ. ст. Е.В. Витковского; Коммент. В.П. Кочетова, Г.И. Мосешвили. М., 1996. С. 370–371.

Вейдле В. Георгий Иванов // Вейдле В. Умирание искусства. С. 409–411.

Иванов Г. Собр. соч.: В 3 т. Т. 1. С. 590.

Впервые: Ф.М. Достоевский и культура Серебряного века: Традиции, трактовки, трансформации (XIII Лосевские чтения). М., 2012. Печатается с исправлениями.

Обозначение «Распада атома» как повести условно, авторского жанрового определения текст не имеет. В.Ф. Ходасевич в рецензии на «Распад атома» предпочел назвать ивановскую книжку «поэмой в прозе»; см.: Ходасевич В. «Распад атома» // Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. М., 1996. Т. 2. С. 414–418.

Иванов Г. Собр. соч.: В 3 т. / Сост., подгот. текста, вступ. ст. Е.В. Витковского. М., 1994. Т. 2 / Коммент. В.П. Крейда, Г.И. Мосешвили. С. 8. Далее в статье при цитировании «Распада атома» страницы этого издания указываются в скобках в тексте.

Инвариантность сюжетов и персонажей – вообще неотъемлемый признак поэтики Достоевского: «В каждой его вещи потенциально заложены все остальные»; «<���…> в нашем сознании – как это, думается, всякий читатель может заметить по себе – персонажи Достоевского легко перемещаются из одной его вещи в другую – в отличие от персонажей Толстого или Чехова, ибо в сущности все произведения его составляют как бы один роман, “чистый” роман, выражаясь словами одного из глубочайших знатоков Достоевского, Андре Жида <���…>». – Бицилли П.М. К вопросу о внутренней форме романа Достоевского // Бицилли П.М. Избр. труды по филологии / Сост., подгот. текстов и коммент. В.П. Вомперского и И.В. Анненковой. М., 1996. С. 500, 501.

Достоевский Ф.М. Собр. соч.: В 15 т. Л., 1990. Т. 7 / Примеч. H.Ф. Будановой, Т.И. Орнатской, Н.Л. Сухачева, В.А. Туниманова; Ред.: В.А. Туниманов. С. 643.

Ср.: «“Ничего, ничего, молчание”, – бормочет Гоголь, закатив глаза в пустоту, онанируя под холодной простыней» (с. 30).

На «Распад атома» могло повлиять стихотворение ивановского литературного антагониста Ходасевича «An Mariechen», вошедшее в состав книги-цикла «Европейская ночь» (1927). У Ходасевича содержится садистское пожелание к героине быть изнасилованной и убитой, что лучше, чем влачить пошлую жизнь; однако о некрофилии речь не идет: изнасилование предшествует убийству, точнее, как бы сливается с ним, представая другим вариантом умерщвления – «И двух истлений, двух растлений / Не разделять, не разлучать». Истолкование стихотворения см. в статье: Лекманов О.А. «Девочка красивая в кустах лежит нагой»: о финале стихотворения В.Ф. Ходасевича «An Mariechen» // От Кибирова до Пушкина: Сб. в честь 60-летия Н.А. Богомолова / Сост.: А. Лавров и О. Лекманов. М., 2011. (Новое литературное обозрение. Серия «Научная библиотека»). С. 251–257.

По крайней мере, как будто бы таковой является презумпция читателей, в том числе исследователей. Ср., однако, предположение П.М. Бицилли: «<���…> Между подобным “мифотворцем” и “художником жизни”, отдающимся “экспериментированию” не только в своем воображении, но и в действительности, Достоевский намеренно стирает грань. Свидригайлов, может быть, лишь в своем бреду перед самоубийством изнасиловал девочку (или этот сон напомнил ему о совершенном им злодеянии?), что до Ставрогина, – мы так и не знаем, правда ли, или вымысел то, в чем он исповедался Тихону». – Бицилли П.М. К вопросу о внутренней форме романа Достоевского. С. 513.