Виссарион Белинский - Русская литература в 1841 году
- Название:Русская литература в 1841 году
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виссарион Белинский - Русская литература в 1841 году краткое содержание
Во втором по счету годовом обзоре русской литературы критик столь же критически оценивает общий уровень текущей словесности, как и в статье «Русская литература в 1840 году»; через всю работу рефреном проходит пушкинская строка: «Да где ж они? – давайте их!», которая отражает нетерпеливое ожидание подлинно художественных произведений. И так же, как и в предшествующем обзоре, большое место уделено Белинским экскурсу в историю русской словесности, который должен оправдать в глазах читателей его «надежду на будущее».
Русская литература в 1841 году - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
По берегу Невы Маша ходила белою босою ногою, собирая ягоды, и отморозила себе нос… {97}
После этого стиха о «Библиотеке для чтения» скорее можно сказать, что она не выдумает пороху, нежели, что она не сочинит стиху… {98}
За диссертациею следует разбор дрянного опыта перевода «Одиссеи», а в разборе развитие следующих двух великих идей: № 1. «Бедный Гнедич убил всю жизнь свою на усердное коверканье «Илиады» во всех возможных отношениях, на составление самой уродливой карикатуры ее размеру, ее гармонии, цвету, физиономии, духу и умер в том блаженном убеждении, что он познакомил русских с формою и содержанием чудеснейшего произведения древности» {99}. № 2. «Древние под простотою (simplicitas) разумели простонародность , и Гомер объясняется, как кум Емельян у Казака Луганского»… {100}В «Смеси» XI книжки помещены неоспоримые доказательства, что древние раскрашивали красками свои статуи и что классические города были – изящный Китай!.. {101}Подлинно, мандаринский взгляд на искусство…
Впрочем, может быть, все это и шутка: «Библиотека для чтения» большая охотница шутить, – это всем известно. Прочтите, например, в третьей книжке ее похвалы графине Ростопчиной, Зенеиде Р… и г. Кукольнику и отгадайте, что это – похвала или насмешка… {102}Но, говоря о трех последних частях сочинений Пушкина, – мы в этом уверены – «Библиотека для чтения» не шутит: по ее мнению, Пушкин – писатель старой школы: он употреблял сей и оный {103}. Впрочем, это дело личного вкуса и личного самолюбия, полагающего войну против сих и оных великим подвигом; но в XII книжке, на 55 странице «Литературной летописи», находится превосходный образчик учености «Библиотеки для чтения», где доказывается, что все на свете дым , в том числе и всемирный закон постепенности … Впрочем, направление и дух «Библиотеки для чтения» так известны всем и каждому, что о них нового ничего нельзя сказать, кроме того разве, что одно и то же надоедает, мысли без содержания становятся пусты, старые шутки приторны… Справедливость требует заметить, что прошлогодняя «Библиотека для чтения» не чужда и хороших статей, особенно переводных; жаль только, что к ним нельзя иметь веры, не зная, за что их должно принимать – за дело или за шутку. К числу шуток, и довольно плоских, принадлежит статья о Франклине {104}. – Критика в «Библиотеке для чтения» всегда пуста, всегда наполнена выписками из сухих сочинений, преимущественно подвергающихся ее рассмотрению. Но критика на книгу отца Иакинфа о Китае представляет собою блестящее исключение из общего правила этого журнала: статья живая, энергическая, умная, хотя и не чуждая парадоксов {105}. Странный журнал эта «Библиотека для чтения»: о Китае судит по-европейски, а о европейском искусстве по-китайски! Подлинно, кому на что даст бог дарование!..
К отделению русской и иностранной поэзии в «Библиотеке для чтения» мы будем обращаться ниже, говоря вообще о произведениях беллетристики в прошлом году; а теперь перейдем к другим журналам.
«Современник» прошлого года по-прежнему был верен своему плану, духу и направлению и по-прежнему был богат хорошими оригинальными статьями и хорошими переводами произведений скандинавской поэзии. Особенно интересна и важна в нем неконченная статья «Нибелунги» {106}. Окончание этой превосходной статьи будет помещено, вероятно, в «Современнике» нынешнего 1842 года.
В «Москвитянине» было несколько превосходных оригинальных статей в стихах и в прозе, которые нам особенно приятно исчислить здесь все: «Спор», стихотворение Лермонтова; «Последние стихи лорда Байрона» К. Павловой; «Сцены к «Ревизору»«и «Письмо о первом представлении «Ревизора»«Гоголя; «Обозрение Гегелевой логики» Редкина; «Несколько слов о римской истории» Лунина; «О трагическом характере истории Тацита» Крюкова; «Несколько слов о сценическом художестве» Крюкова; разбор «Чтений о русском языке Греча» Шевырева. Интересны некоторые материалы для истории русской литературы, например, «Знакомство Дмитриева с Карамзиным» (из записок Дмитриева) и пр.; некоторые материалы для истории России, как, например, «Последний претендент местничества, князь Козловский», «Письмо Н. И. Панина о поимке Пугачева» и пр. Замечательных повестей} оригинальных и переводных, в «Москвитянине» не было.
«Русский вестник» хотя и новый журнал {107}, однако нового ничего не сказал и не сделал, кроме разве того, что опаздывал выходом книжек и, вместо обещанных двенадцати книжек, появился в прошлом году только в числе десяти , что, конечно, для него ново , потому что он делает это еще в первый раз. Наполнялся же он статьями специального содержания, сухими и не журнальными. Пускался «Русский вестник» и в философию, – правда, не часто, всего, кажется, только один раз, но зато с большим успехом. Любопытные сами могут справиться об этом в курьезной статье: «Европа, Россия и Петр Великий» {108}, а мы выпишем из нее, для пользы и удовольствия читателей, только один, но зато длинный и, по глубине содержания, не совсем понятный период:
После великой субботы творения, когда кончились явления вещественных сил природы и явилось в мире последнее, духовное божие создание, венец творений его, человек , земля, жилище человека, представила ему, в отверделых формах своих, внешний обширный материк планеты, где сомкнуты были две великие части света – Азия и Европа, Восток и Запад, две противоположности, две половины мира, борьба которых должна была составить жизнь человечества (?), ибо жизнь есть не что иное, как борение двух начал – возрождения и разрушения, света и тени, стремления частей к самобытности и стремления целого совместить в себе частную самобытность («Русский вестник», № 1, стр. 97).
Мы не выбирали, а выписали на выдержку, взяли немногое из многого; осталась бездна гораздо лучшего; в особенности рекомендуем место от 104 до 107 страницы, где очень ясно и ново рассуждается о падении человека, о фетишизме, о философской (?!..) религии китайцев, о буддизме, браминизме, магах, египтянах, скандинавах, цельтах, мугамеданах и других предметах, не менее близких к России и истории Петра Великого. Эту интересную статью можно разделить на три части: первую занимает философия – взгляд и нечто {109}– двадцать две страницы (95–116); вторая посвящена собственно России и занимает восемь страниц (125–133); третья посвящена Петру Великому и занимает собою – меньше одной страницы (134). В своем месте мы скажем, что было хорошего в «Русском вестнике» по части изящной словесности; а теперь укажем только на ученые и критические статьи, больше или меньше интересные; их очень немного: оригинальная статья «Завоевание Азова в 1696 году» Н. Полевого, переводная статья «Любопытные и новые известия о Московии, 1689 года» (Де ла Невилля); разбор Н. Полевого первой тетради «Истории Петра Великого», сочинения г. Ламбина; разбор «Ластовки», «Исповеди доктора Ястребцова». Этого довольно на десять книг – чего же больше!.. Ко всему этому надо прибавить, что в «Русском вестнике» незаметно ничьего преимущественного влияния, которое могло бы дать этому изданию характер, направление, образ мыслей: имена гг. Полевого, Кукольника и Греча украсили только его программу, а не листы; впрочем, два первые сделали хоть что-нибудь в качестве сотрудников, если не редакторов; но третий ничего не сделал и в этом качестве, ибо одна или две бесцветные статьи ничего не значат в родовом издании журнала. Как тут не вспомнить гениального выражения одной статьи в пушкинском «Современнике» 1836 года об участии г. Греча в «Библиотеке для чтения»: «Имя г. Греча было выставлено только для формы; по крайней мере никакого действия не было заметно с его стороны. Г-н Греч давно уж сделался почетным и необходимым редактором всякого предпринимаемого периодического издания: так обыкновенно почтенного пожилого человека приглашают в посаженые отцы на все свадьбы…» («Современник», т. I, стр. 195) {110}.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: