Николай Добролюбов - «Потерянный рай». Поэма Иоанна Мильтона… Перевод… Елизаветы Жадовской

Издание чистенькое; но на это смотреть не должно. Перевод с прозы г-жи Жадовской – безобразнейшая спекуляция, какую только можно себе представит!.. Тут все есть – и ловкая штука, и бездарность, и прямой обман…

Известно, что «Потерянный рай» пришелся очень по вкусу нашей публике. Первый перевод его вышел, кажется, в 1810 году [1], и с тех пор появлялось несколько переводов и, кажется, более десятка изданий его. Прежние переводы были в прозе; [2]г-же Елизавете Жадовской вздумалось, что поэма Мильтона будет иметь у нас еще более успеха, если переложить ее в стихи [3]. Кстати же, у нас имя г-жи Жадовской (не этой, а Юлии) [4]имеет очень хорошую известность в литературе. Вот и принялась г-жа Елизавета Жадовская – переводить с прозы, то есть перекладывать в стихи прозаический старый перевод. Перевела она выдержки из трех песен «Потерянного рая» (4-й, 8-й и 9-й), да одну песнь «Возвращенного», да часть одной песни из «Потерянного» перенесла в «Возвращенный», составила таким образом книжечку стихов в 140 разгонистых страничек и издала под вышеописанным громким заглавием… А затем на обертке значится: цена 1 руб. 65 коп. сер…. И даже 65! Что, хоть бы уж ровно 60!

Ясно, что спекуляция рассчитана именно на то, что читатели не разберут, в чем дело, и выпишут себе отрывочки г-жи Елизаветы Жадовской, в полной уверенности получить полный стихотворный перевод поэмы Мильтона. Не мудрено, что кое-кто и попадется на эту штуку именно потому, что обман уж слишком нагло сделан, – И вот почему мы спешим предупредить читателей об этом переводе.

О стихах г-жи Елизаветы Жадовской можно судить по следующему обращению к Мильтону, которое напечатано на особой четвертке в начале книги, очевидно ради ее утолщения:

Все знаки препинания мы оставили так, как они стоят в подлиннике. По этому можно судить и о грамотности г-жи Елизаветы Жадовской.

Мы сказали, что г-жа Елизавета Жадрвская перекладывала в стихи русский старый перевод. В этом убедились мы, во-первых, потому, что содержание каждой песни изложено почти буквально сходно с изложением старого перевода; а во-вторых, и беглым сличением некоторых мест. Возьмем хоть с начала. Вот проза:

То устремляет он (сатана) печальные взоры на вертоград райский, которого прелестный вид открыт пред его глазами; то обращает их к небесам, к сему лучезарному светилу, которое, достигнув до средины пути своего, блистало с высоты своих блестящих чертогов.

А вот стихотворный перевод с прозы:

Не знаем, что побудило г-жу Елизавету Жадовскую выступить с книжечкою таких стихов, да еще выступить в таких павлиньих перьях; но считаем справедливым заметить, что ее «Потерянный рай» – есть явление весьма невзрачное в русской литературе.

P. S. Считаем нужным оговориться, что, осуждая перевод г-жи Елизаветы Жадовской, мы вовсе не отвергаем пользы перевода на русский язык лучших произведений иностранной поэзии. Наши замечания имеют вот какой смысл: зачем г-жа Жадовская выдрала из поэмы Мильтона отрывки, и отрывки далеко не лучшие, зачем перевела их на плохие стихи с старой русской прозы, зачем перепутала даже и то, что сама выбрала, а главное – зачем свои вирши издала под названием поэмы Мильтона «Потерянный рай», да еще с присовокуплением «Возвращенного»?.. Так нужно понимать наши слова, а никак не в том смысле, будто мы глумимся над Мильтоном, над поэзией и утверждаем, что нам никаких переводов не нужно, что нам и того, что есть, – слишком достаточно. Нет, не за то осуждаем мы г-жу Елизавету Жадовскую, что она переводила Мильтона, а за то, что плохо перевела, перевела не все, что следовало, а выдала так, что будто все ею сделано.

Оговорка эта сделана нами не для обычных наших читателей, а из предосторожности пред московскими публицистами. С нами уж был в нынешнем году такой случай. Некоторые господа сделали с гласностью и сатирой то же самое, что г-жа Елизавета Жадовская произвела с Мильтоном, – то есть выдрали кое-какие отрывочки из давно ходивших в обществе суждений и анекдотов, перевели их с простой житейской прозы на патетическую реторику и даже поэзию с хромыми рифмами, прибавили разные обращения, вроде обращения г-жи Елизаветы Жадовской к Мильтону, и пошли писать… Услужливые люди – да и сами эти сочинители отчасти – выдали эти плохие отрывочки за настоящий, полный образец гласности и сатиры. Мы, с свойственною нам мягкостью и благодушием, осмелились заметить, что это не совсем так, и предостеречь читающую публику от заблуждения. Московские публицисты, очень дорого оценившие отрывочки обличения ж гласности (чуть ли не дороже, чем перевод г-жи Е. Жадовской), восстали на нас целым хором – да ведь как!.. Целый год нас преследовали за то, что мы над обличительной литературой глумимся и гласности не уважаем… [5]Еще недавно упрекали нас за это, и, кажется, так и в следующий год перейдут, не успевши смекнуть, в чем дело… Но читатели видят, что мы не были в этом случае горды и скрытны; мы много раз склонялись на объяснения с почтенными публицистами, употребляли все старания вразумить их, наконец, даже избегали всего, что могло ввести их в заблуждение. Вот и теперь – мы нарочно оговорились в нашем суждении о переводе г-жи Е. Жадовской, – чтобы московские публицисты, в обличениях своих против нас, не взяли к следующему году еще лишнего греха на душу… Может быть, и это не поможет; но мы по крайней мере не будем считать себя виноватыми в недоразумениях.

Все ссылки на произведения Н. А. Добролюбова даются по изданию: Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти томах. М. – Л., Гослитиздат, 1961–1964, с указанием тома – римской цифрой, страницы – арабской.

Белинский – Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. I–XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953–1959.

БдЧ – «Библиотека для чтения».

Герцен Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти томах, т. I–XXX. М., Изд-во АН СССР, 1954–1966.