Валерий Брюсов - «Пророк». Анализ стихотворения

Та же инструментовка проходит через анафору на И в начале 16 стихов из 30, в таких рифмах, как «том и м – влач и лся – сераф и м – яв и лся»; «зен и цы – орл и цы», «пр и н и к – яз ы к», «зме и – мо и », «в ы нул – водв и нул» (отчасти, внемли – земли); в таких сочетаниях, как «и их», « и горн ий », « и сполн и сь».

На этом общем фоне развивается частная инструментовка отдельных частей, причем она определенно подчинена композиционному строю. В отношении инструментовки (также и мелодики) стихотворение распадается на те же 6 частей, как и в композиционном отношении.

Вступление вводится стихом (ст. 1.), инструментованным на 3 чистых гласных: о – а – и – «дух о вной ж а ждою том и м», после чего следуют стихи, инструментованные на основной звук и.

Четыре преображения вводятся четырьмя параллельными стихами (ст. 6, 9, 15, 21), причем, соответственно тому, что, по распределению материала, преображение I сближено со II, а III – с IV (см. схему в главе «Внешняя композиция»), так же построены и вводные стихи:

Ст. I (ст. 6) вводится основным звуком и, после чего следуют новые звуки: у – о. Во всей этой части стихотворения (ст. 5–8) остается господствующим звук и.

Ст. II (ст. 9) сохраняет только один звук и, затем, помимо звуков, тождественных с I – у – о, дает новый звук – ей («уш ей »). Следующий стих (ст. 10), изображающий «полноту», инструментован на о («нап о лнил… зв о н»). Далее четыре стиха (ст. 11–14), изображающие обострение слуха, сохраняя, как связь с предыдущим, одно ударное и («морск и х»), инструментованы на а и о («вн я л… содрог а нье… а нгелов… г а д… прозяб а нье… – г о рний… полет… подводный ход… дольней лозы»).

Ст. III (ст. 15) переносит основное и в конец строки («мо и м прин и к»). Следующий стих (ст. 16), изображающий жестокое вырывание языка, инструментован на ы («в ы рвал… яз ы к»). Оба эти стиха (ст. 15 и 16) характерны накоплением согласных. Следующий стих, являющийся как бы вставкой (ст. 17 – «и празднословный и лукавый»), имеет совершенно особое ритмическое строение: это – единственный, в описании преображений, стих с пиррихием в 1-й стопе. Далее следуют два инструментально параллельных стиха на звуки: а – удр – и; а – ер – и:

Заканчивается преображение языка стихом (ст. 20), возвращающим к основному звуку и.

Ст. IV (ст. 21) совсем не содержит звука и, кроме икающего е в слове «мечем». Изображая удар меча, стих разделяется малыми цесурами постопно на 4 равные части:

Впечатление еще усиливается тем, что две первые стопы составлены парами односложных слов (что обращает вторую стопу в спондей). Следующий стих (ст. 22), впервые в стихотворении, инструментован на е («сердце трепетное»). Далее идет стих (ст. 23), где резкий звук у в начале («и угль») смягчается следующей ударной гласной а и вообще обилием гласных («пылающий»). Заключительный стих этого преображения как бы дает сжатую рецепцию заключительных двух стихов преображения языка:

Все три стиха имеют один и тот же ритм.

Заключение вводится стихом (ст. 25), требующим при произнесении пауз («как труп / в пустыне»); начало его инструментовано на глухие звуки у и ы, которые сменяются открытым а («лежал»), дважды повторяющимся в следующем стихе (ст. 26), изображающим Божий глас («глас… воззвал»).

Последняя часть, глас Бога, начинается стихом, опять распадающимся по стопам:

Восстань, / Пророк, / и виждь, / и внемли…

Суровость этого строения переходит в следующих стихах (ст. 28–29) в полногласие (изобилие гласных), что соответствует содержанию, – голосу, раздающемуся свыше («волею моей» и т. д.). Наконец, в последнем стихе то слово, на котором лежит логическое ударение и которое под водит итог всему стихотворению, инструмептовапо на основную гласную и («жги») и тем возобновляет основной строй инструментовки [5].

Рифмы «Пророка», – вообще характерные для Пушкина, – подчинены общей инструментовке стихотворения. В то время, как в нашей новейшей поэзии (у футуристов и др.) рифма получила самодовлеющее значение, чем объясняется господствующая роль опорной согласной, у Пушкина рифма входит в общий звуковой ряд стиха, и ее опорная согласная подчиняется звукописи предшествующих слов. Поэтому и рифмы «Пророка» не могут быть рассматриваемы без связи с общей звукописью и инструментовкой.

Из 15 рифм стихотворения 6 имеют ударной гласной и, а 7-я имеет и на конце («внемли – земли»), что составляет почти половину всех рифм. Рифма с точной опорной согласной только одна («вынул – водвинул»), опорные же согласные других рифм объясняются строем звукоряда, к которому они принадлежат, хотя при этом многие рифмы построены так, что звуки, предшествующие ударной гласной, аналогичны.

Таковы рифмы: «томим – серафим», «коснулся он – звон», «содроганье – прозяб анье», «змеи – мои»; в более слабой степени: «как сон – коснулся он», «зеницы – ор лицы». «приник – язык», «лукавый – кровавый».

Строем звукоряда объясняются рифмы: «влачился» (связь с «мра ч ной»), «по л ет» («анге л ов»), «ход» («сад»), «мечом» («мне»), «о г нем» («у г ль»), «лю д ей» («обхо д я»).

Звуковой связью с другими рифмами объясняются рифмы: «я в ился» («сера ф им»), «ог н ем» («вы н ул»), « в оззвал» (« в немли»).

В звуковом отношении одинокими остаются рифмы: «внемли – земли» (объяснимая резкостью звукового сочетания мл ), «моей» (объяснимая требованием полногласия, см. выше), «лежал» (объяснимая требованиями инструментовки).

К этому анализу смысловой и технической композиции, метрики и ритмики, звукописи, инструментовки и рифмики (эвфонии) должен был бы быть присоединен подробный анализ мелодики (едва затронутой выше), а также анализ эмоционального значения ритмов и звуков стихотворения (вопросов, также едва намеченных в этой статье). Только тогда формальное изучение стихотворения могло бы считаться законченным.