Внутренний СССР - Медный всадник — Это ВАМ не Медный змий...

Так или иначе это можно сделать только при наличии дефицита товаров, на которые в обществе всегда существует повышенный спрос. Повышенный спрос — следствие искусственно созданной на рынке ситуации, когда средств платежа больше, чем товаров. Такое положение вещей при плановом управлении экономикой может сложиться в обществе лишь при бездумном участии всех его членов в ростовщичестве через ссудный процент по вкладам в сберегательных кассах.

Когда отложенный спрос, не обеспеченный товарами, начинает значительно превышать сумму товарно-денежного оборота страны, “перевозчик беззаботный” с помощью “торгаша отважного” легко переводит систему управления государством с “левого берега” на “правый” с тем, чтобы “в порядок прежний все вошло”. При этом обыденное сознание, не различая содержательной стороны понятия — собственность на средства производства — замечает только смену её форм.

Так в “застойные времена” не без помощи “торгаша отважного” была подготовлена социальная база разрушения Советского Союза с использованием ростовщической кредитно-финансовой системы (обобщенное оружие и средство управления четвертого приоритета).

В предполагаемом Пушкиным новом мировом порядке место Глобальному Знахарству (перевозчику беззаботному) — строго в соответствии с евангельским предсказанием: “Те, которые были первыми, пусть станут последними”. В тексте об этом не прямо, а опосредованно — отдельно выделенной, и для обыденного восприятия, кажется, никак не связанной с предыдущим смыслом, фразой:

С дворов

Свозили лодки.

Слово “двор” в русском языке имеет двойной смысл: как совокупность хозяйственных пристроек к дому и как общепринятый термин, применяемый по отношению к системе монархического правления.

В начале ХХ века после Октябрьской революции пала не только монархия России, но также монархии Пруссии и Австро-Венгрии. Так что “лодки” (если понимать под этим словом на уровне второго смыслового ряда — государственный аппарат монархии, как структуру управления) действительно свозили со многих Европейских “дворов”. Происходило же это по причине концептуального безвластья любой монархии, в том числе и русской. В России же, утрата контрольных позиций в иерархии православной церкви из-за преобладания в ней евреев-выкрестов, вкупе с тотальным еврейским засильем в формирующихся средствах массовой информации (газеты, журналы, издательское дело), по существу выдавили монархию бесструктурно сначала из идеологической, а затем и из законодательной власти.

Поэтому Пушкин не случайно, казалось бы к одному и тому же средству передвижения по воде (образ информационных потоков, циркулирующих в обществе), в одних местах употребляет слово-код “челн”, в других — “лодка”, а в “Заключении” даже — “барка”. По словарю В.И.Даля: “Челн, челнок — лодочка однодеревка, долбушка. И отсюда поговорка: «Челном моря не переехать». Лодка — гребное судно вообще, небольшое судно для речного и прибрежного плавания. Барка — большое грузовое судно; либо сплавное, либо способное идти под парусом.”

Слова “челн” и “лодка” встречаются в тексте по три раза, а “барка” — один, когда речь идет о перевозке “Ветхого домика”. И хотя в общеупотребительном смысле это слова-синонимы (первый смысловой ряд), однако на уровне второго, и тем более третьего смыслового ряда они указуют на разные явления. Образы этих явлений раскрываются в поэме через разные словосочетания “челна” и “лодки”.

Слово “челн” мы всегда встречаем в сочетании с “волнами”.

Первый раз во “Вступлении”:

На берегу пустынных волн

Стоял Он, дум великих полн,

И вдаль глядел. Пред Ним широко

Река неслася; бедный челн

По ней стремился одиноко.

Многие правители считают народные массы “пустым” — чистым листом бумаги, присваивая тем самым себе по умолчанию функции иерархически высшего объемлющего управления — Бога.

Второй раз — в “Первой части” поэмы:

Осада! приступ! злые волны,

Как воры лезут в окна. Челны

С разбега стекла бьют кормой.

И третий раз — во “Второй части”:

И долго с бурными волнами

Боролся опытный гребец,

И скрыться вглубь меж их рядами

Всечасно с дерзкими пловцами

Готов был челн— и наконец

Достиг он берега.

И дело не только в том, что эти слова “челн” и “волн” хорошо рифмуются; они каким-то таинственным образом связаны меж собой.

В первой части было показан второй смысловой ряд, встающий за словом “волны”.

Прояснились

В нем страшно мысли. Он узнал

И место, где потоп играл,

Где волны хищные толпились,

Бунтуя злобно вкруг него.

Но в этом контексте “челн” (не как плавсредство, а как “палец”, указующий на определенное явление общественной жизни) оказывается предпочитает иметь дело только с “волной” = толпой. Если говорить о еврействе, как мафиозной общности, то оно тоже предпочитает поддерживать толпо-”элитарные” отношения в любом обществе, ибо народ, отрицающий авторитет вождя или сколь угодно изолганного предания, не поддается обработке методом “культурного сотрудничества”.

Во “Вступлении” мы видим, что “река неслася”, то есть в переносном смысле обычные национальные толпы (волны) несутся рекой времени без понимания ими целей глобального исторического процесса. Однако, “бедный челн по ней стремился одиноко”. Эпитет “бедный” употребляется семь раз, причем применительно к Евгению, а следовательно и к еврейству — пять. Обособленность и одиночество, трактуемые как богоизбранность, а также стремление выставить напоказ мнимую гонимость и бедность — отличительные черты еврейской общности, выделяющие её среди других народов. Другими словами, еврейская толпа, в отличие от толп национальных, в глобальном историческом процессе действительно стремится к вполне определенным, хотя и неосознаваемым ими, целям, но достигает их в основном не структурным, а бесструктурным, т.е. в большей части мафиозным способом. И в этом проявляется содержательная сторона иносказания второго смыслового ряда слова “челн”.

Слово “лодка” встречается только во “Второй части”.

Первый раз в сочетании со словом “находка”:

Евгений смотрит: видит лодку;

Он к ней бежит как на находку;

И второй — в сочетании со словом “двор”, второй смысловой ряд которого был раскрыт выше:

С дворов

Свозили лодки.

А также в “Заключении” — в сочетании со словом “чиновник”:

Или чиновникпосетит

Гуляя в лодкев воскресенье

Пустынный остров.

Но именно третье словосочетание “ чиновник посетит гуляя в лодке ” раскрывает содержательную сторону иносказания, стоящего за словом “лодка”, отличного от иносказания слова “челн”: речь идет о структурном управлении вообще и государственном аппарате, немыслимом без армии чиновников, в частности.