Внутренний СССР - Разгерметизация

Итак, общность экономической жизни, экономическая связность, как одна из характерных особенностей нации.

Но и это не всё. Кроме всего сказанного, нужно принять ещё во внимание особенности духовного облика людей, объединенных в нацию. (…)… сам по себе психический склад, или как его называют иначе — “национальный характер”, является для наблюдателя чем-то неуловимым, но поскольку он выражается в своеобразии культуры, общей нации, — он уловим и не может быть игнорирован. (…)

Итак, общность психического склада, сказывающаяся в общности культуры, как одна из характерных черт нации. (…)

Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. (…)

Только наличие всех признаков, взятых вместе, дает нам нацию.» (Ист. 5, с. 292 — 297 с изъятиями).

“специалисты” могут оспорить сталинское определение нации, но тем не менее:

— во-первых, указанные признаки объективно существуют, и в силу этого по ним можно различать определенные общности людей;

—во-вторых, если кому-то хочется употреблять иное, “лучшее” определение нации, это — его право, но с ним далеко не все согласятся, поскольку для рассматриваемого нами вопроса определения, с меньшим числом характерных признаков нации, просто не подходят.

В XIX веке в России русские, украинцы, белорусы, грузины, казахи и многие другие уже сформировались в качестве наций. Часть населения страны жила еще родоплеменным строем. Народности, жившие ещё родоплеменным строем, в большинстве случаев занимали ограниченные территории, на которых протекала их хозяйственная деятельность.

Еврейское же население страны занимало особое положение. Глупо было бы отрицать, что евреи не представляют собой «определенной общности людей», но они не являются нациями в указанном И.В.Сталиным смысле слова; не являются такой же нацией, как русские, украинцы, грузины, или народности живущие родоплеменным строем.

Евреи это культурная общность, сформировавшаяся на основе следования ветхозаветно-талмудическому иудаизму. Иудаизм — это особенная религия, обеспечивающая устойчивость и замкнутость её исповедующей общности по отношению к внешней общественной среде. Одним из проявлений этого является массовое отрицание общей исторической судьбы с народами, с которыми вместе они проживают на одной территории и образуют совместное с ними общество. То есть судьба территории проживания и населяющих её народов для большинства иудеев XIX века ничего не значила. Не значит она для многих из них ничего и в наши дни. Это хорошо видно из многочисленных публикаций разных периодов истории: если случалась общенародная трагедия, которая затрагивала и евреев, то еврейская трагедия выпячивалась из общенародной до такой степени, что затмевала в сознании многих общенародную.

Уже приводилась цитата из книги Лурье-Ларина: «в борьбе за свободу, за освобождение нашей страны от царизма, еврейские трудящиеся отдали больше своей крови, чем другие.» Хотя в гражданской войне и при голоде в Поволжье “других” погибло едва ли не больше, чем евреев было на территории Российской империи, отошедшей после её краха к СССР. Источники, приводящие колоссальные цифры потерь еврейского населения в ходе революции и гражданской войны, как правило , не учитывают того факта, что множество евреев, числившихся в подданстве Российской империи, по завершении революции и гражданской войны, вместе с территорией проживания, живые и здоровые оказались за пределами СССР, но тем не менее они вошли в состав потерь еврейского населения.

Также из многих публикаций послевоенного времени может сложиться впечатление, что вторая мировая война XX века это, исключительно еврейские трагедии: Варшавское гетто, Освенцим, и Бабий яр.

То есть вся история до настоящего времени указует на то, что евреи — исторически сложившаяся общность людей на основе религии ветхозаветно-талмудического иудаизма, определившего их психический склад, культуру, экономическую жизнь, исходя из принципа космополитизма (экстерриториальности: оторванности от территории, земли), и закрепившей генетически при смене поколений предрасположенности к образу жизни, отличному от образа жизни исторически сложившихся наций. Ист. 10 (Р.Гароди “Дело об Израиле”, Политический сионизм, Досье, Париж, 1988 г.) сообщает, что конференция евреев в 1885 г. в Питсбурге (США) пришла к такому же мнению о сущности еврейской общности в истории: «Мы считаем себя не нацией, а религиозной общиной.»

Эта общность во многом похожа на нацию в указанном смысле этого слова; претендует быть нацией, среди исторически устойчивых наций, но не обладая всей полнотой признаков нации в указанном смысле этого слова, не является нацией. Это означает, что «еврейский вопрос», «русско-еврейский вопрос», «германо-еврейский вопрос» и все множество аналогичных вопросов лежат вне сферы национальных отношений. Но это утверждение не означает, что все эти «вопросы» не обладают общественной значимостью, что от них можно отмахнуться или деятельно решать их молчаливо тихой сапой [13]. Сказанное означает, что их нельзя сводить к разновидности «национального вопроса».

« Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека.» (Ист. 6: “К еврейскому вопросу”, К.Маркс, Ф.Энгельс, Соч., т. 1, с. 382 — 413). В XIX веке эти слова К.Маркса, указующие на отсутствие у евреев национальности [14], ибо слово “ химерическая ” выделено самим К.Марксом, были верны и в отношении евреев Российской империи.

Но в самом принципе «космополитизма вообще», так ругаемом многими националистами и патриотами, нет состава преступления против наций, народов. Но «деньги есть ревнивый бог Израиля, перед лицом которого не должно быть никакого иного бога», — продолжает К.Маркс. И такой космополитизм [15]вне зависимости от сопутствующих ему деклараций о гуманизме и благонамеренности, является притязание безнаказанно, беззаботно и безответственно шляться по всей планете, разоряя всё на своем пути, стяжая себе достояние всех народов, посягая на рабовладение этими народами в финансовой форме.

Простодушные сионисты не могут простить К.Марксу приведенных высказываний; простодушные коммунисты — диалектики-материалисты, борцы с сионизмом выставляют эти слова, как “печку”, от которой “пляшут” в еврейском и национальном вопросах. Но напрасно простодушные сионисты гневаются на К.Маркса, а простодушные коммунисты полагаются на К.Маркса: высказав эту очевидность, К.Маркс заблокировал интерес ко многому, гораздо более важному, чем страсть к деньгам, свойственная не только евреям.